Война в небесах

– А что тут плохого? – не отступал Френк. – Сама посуди, ведь пишут же люди себе что-нибудь для памяти. На Экзаменах нервничаешь и поэтому вполне можешь забыть что-нибудь. А это вроде… ну, вроде успокоительного.

– О господи! Да когда же это кончится? – неожиданно почти простонала Хлоя.

Френк очень удивился и, видимо, обиделся.

– Как будто, я не так уж много и попросил, – проговорил он. – Я думал, ты и в самом деле хочешь, чтобы я сдал.

Неужели ты думаешь, я стал бы предлагать тебе что-то нечестное? Камень не дает мне никаких преимуществ. Это простая страховка. Если бы была возможность, все бы так сделали.

– Да наплевать мне на «всех»! – в сердцах воскликнула Хлоя. – Меня совершенно не волнует, честно это, справедливо, или как ты там еще говоришь. Френк, ну пойми же, дело совсем не в этом. Мы не можем использовать камень таким образом.

– Но почему? – искренне удивился Френк. – Ведь он действительно может все это делать. Разве твой судья им не пользовался?

– Он же не для себя!

– Я же не прошу, чтобы ты им пользовалась для себя.

Если ты одолжишь его мне или сделаешь для меня еще один, никакого эгоизма в этом не будет, – настаивал Френк. – Я же думал, ты хочешь, чтобы я сдал… Только, по-моему, тебе до этого и дела нет.

– Не надо, Френк! – взмолилась Хлоя.

– А что я могу сделать, если это именно так и выглядит, – продолжал Френк, введенный в заблуждение ее тоном. – Ты вовсе не рвешься помогать людям, только я никак не пойму – почему? Сама-то ты никогда не упускала удачной возможности, а мне, значит, нельзя. Думаю, если бы тебя увольняли с работы, например, ты бы им быстренько воспользовалась.

– Нет! – негодующе воскликнула Хлоя. – Даже если бы я с голода умирала, и то бы не стала им пользоваться.

– Ах, не надо этих драматических эффектов, – с досадой произнес Френк.

Дальше они шли молча. В какой-то момент их руки разъединились и, кажется, никто из них этого не заметил. Хлоя шла налегке, но маленькая сумочка казалась ей невообразимо тяжелой, ведь там, завернутый в платок судьи, лежал кусочек Непостижимого Протовещества. Камень словно подтрунивал над ней из своего укрытия.

«Ну-ка, выброси меня, – нашептывал он, – просто выброси в канаву. Стоит ли из-за меня переживать все эти неприятности? «

Хлоя размышляла. Здравый смысл подсказывал ей, что Френк едва ли одобрил бы такой странный во всех отношениях поступок. Да и кто она такая, чтобы бросать камни?

«Но я же – твой, – продолжал искушать камень, – твой собственный, и ничей больше. Так почему бы тебе не избавиться от меня? Выброси, и дело с концом. А то в другом пробросаешься: Френка упустишь». Откуда-то из глубины памяти всплыли слова… «Моих друзей и возлюбленных… – как это там говорилось? Кажется, так:

– удалил Ты от меня, и глаза мои не видят знающих меня…» [52] Нет, она не хотела обойтись с Френком так же, – Милый мой, – нежно сказала она Френку, – ну не сердись. Я постараюсь сделать все, что могу.

52

«Братьев моих Он удалил от меня, и знающие меня чуждаются меня» (Иов 19:13).

– Это не правда, Хлоя, – холодно отозвался Френк. – Ты не захотела выполнить даже такой простой просьбы… Да ладно. Это ведь твой камень. Только не стоит обещать всего, если отказываешь в ерунде. Уж это-то ты могла бы сделать, а вот не захотела.

«Ну, ну, – подзуживал все тот же голос, – сделай! Вот удобный момент. Ты же не обязана знать, как поступают в подобных случаях. Сделай это, и станешь ему настоящим другом».

Дружба… Дружба – это серьезно. Почему бы и не сделать ради дружбы то, чего не сделала бы для себя? Правда, это может разбить ей сердце… Так не в этом ли дело? Не жалеет ли она себя, отказывая ему в просьбе? Новый ход ее мыслей вполне допускал, что именно наущением камня Френк снова повторил с обидой в голосе:

– Да, вот именно. Можешь, а не делаешь, потому что не хочешь.

– Ну и прекрасно! – Хлоя решила стоять насмерть. – Могу, а не хочу! И давай покончим на этом. Ты можешь идти, я тебя не держу. Иди, иди, а то я скоро смотреть на тебя не смогу.

– Я бы предпочел убедиться, что ты добралась до дома благополучно, – официальным тоном ответил Френк.

– А я не хочу, чтобы ты убеждался! – Хлоя чувствовала, что еще немного – и с ней начнется истерика. – Правда, Френк, уходи, сделай одолжение.

– Знаешь, как-то это не правильно, – нерешительно возразил он. – Я на самом деле не понимаю, почему ты отказываешься. Я же говорю, здесь нет ничего плохого.

– Знаю, знаю, слышала, – скороговоркой произнесла Хлоя. – До свидания. Я тебе завтра позвоню.

– Ну ладно, до свидания, – пробормотал Френк, глядя вслед Хлое и удивляясь собственному состоянию. «Вот уж никогда бы не подумал, что Хлоя может так меня довести, – удивился он про себя. – Надо же, как нелепо получилось. Впрочем, ничего удивительного. Когда это женщины рассуждали здраво? Я, правда, считал ее умнее многих… Что такого? Подумаешь, всего и дела-то: попросил о ерундовом одолжении! Я же не какой-нибудь случайный прохожий, она ведь сама давала понять, что я ей нравлюсь. Эх, вечно одно и то же – всяк заботится только о себе».

Размышляя о несоответствиях человеческой природы, он побрел назад, к остановке у Хайгейтского холма. Френк честно пытался понять Хлою, но и на этот раз вынужден был признать, что логика ее поступков ускользает от него. Если она ему друг, а у него были основания считать ее даже больше, чем другом, она не должна была отказывать ему в помощи. Он не сразу поверил в камень и его чудодейственные свойства, но выпавшая из воздуха миссис Шилдрейк и воскресные газеты вкупе с таинственным почтением к этому предмету со стороны Верховного судьи в конце концов преодолели его скептицизм. С помощью довольно расплывчатых мыслей о рентгеновском излучении, кварцевых стеклах, магнетизме и психоанализе он придал существованию камня некоторую наукообразность, а присочинив неизвестное излучение, воздействующее на нервные функции организма, легко смирился с чудесными исцелениями и чтением мыслей. Вот только перемещения в пространстве… Да, нервные функции здесь, конечно, не помогут…

Его раздумья прервал знакомый голос. Френк поднял голову и узнал давнего приятеля.

– А-а, привет, Карнеги, – уныло поздоровался он.

Альберт Карнеги всегда немножко раздражал Френка своей совершенно неиссякаемой жизнерадостностью.

– Ты отчего такой мрачный? – весело поинтересовался Карнеги. – Какие такие несчастья на тебя свалились?

– Да нет у меня никаких несчастий. С чего ты взял? – вяло возразил Френк.

– Ну, извини коли так, – легко согласился Альберт. – Уж больно вид у тебя унылый.

– А-а, все из-за этих проклятых экзаменов, – махнул рукой Френк. – Перезанимался, наверно…

– Пройдусь-ка я с тобой, пожалуй, – решил Альберт. – Давно тебя не видел. Как там мисс Барнет поживает?

– Вроде нормально, – кисло сообщил Френк. – Но она влезла в дела с этим камнем, про который писали газеты, и нервничает из-за этого.

– Ты шутишь? – присвистнул Альберт– Тот самый камень, который всех лечит?

– Насколько я понял, он вообще с кем угодно творит что угодно. Можешь хоть летать, хоть прыгать, хоть у соседа в голове читать. Так они говорят, но крайней мере.