Война в раю

— Говори прямо, — сказала она. — Значит, в пятницу вы с Саймоном смотались в Шотландию, и он решил остаться…

— Ну да, видишь…

— … а ведь он прекрасно знал, что обещал пойти со мной на раннее причастие, а затем поехать в Милтон-Кейнс на воскресный ужин к моим родителям?

— Послушай, Сюзанна, я понимаю, как это звучит, но это правда. Действительно я…

Гудок. Связь прервалась.

Я положил трубку и взглянул на часы. Было семь тридцать утра. У меня все болело. Я выдернул шнур телефона из розетки и поплелся обратно в кровать. Но поспать так и не удалось. Едва я задремал, раздался громкий стук в дверь.

— Господи, ну чем я виноват? За что мне все это? — Я заскулил, вылезая из своего теплого гнездышка.

Стук повторился да так, что дверь затряслась.

— Да иду я, иду, только рубашку надену… — Я повернул ключ и открыл дверь. — О, Сюзанна, это ты. Какой сюрприз…

Она ворвалась в комнату, словно выпущенная из катапульты.

— Нечего притворяться! — бросила она мне по дороге к комнате Саймона. Быстро осмотрев комнату, она развернулась ко мне.

— Хорошо, и где он?

— Я же тебе говорил. Его нет.

Сюзанна по натуре была взбалмошной. Красавица высокого роста, с блестящими каштановыми волосами и фигурой, из-за которой на улице не раз возникали заторы. Яркая, острая на язык, она, на мой взгляд, была слишком хороша для Саймона. Понятия не имею, что она в нем нашла. Их отношения показались мне одним долгим испытанием огнём — предприятием, больше напоминающим военные учения, чем два сердца, бьющиеся в унисон.

— Спросишь Саймона, когда он вернется, — проворчал я. — Мне больше сказать нечего.

— Не можешь или не хочешь? — Она гневно уставилась на меня. Такое впечатление, что она прикидывала, не расчленить ли меня на месте, и если да, то почем будет на рынке моя освежеванная тушка. — Это у вас теперь шутки такие извращенные?

— Считай, что так, — сказал я ей. А потом я совершил печальную ошибку, рассказав ей в газете, о зубрах, о нашей поездке в Шотландию, о пирамиде из камней и внезапном исчезновении Саймона. Я старался, чтобы это звучало по-деловому, но с каждым словом это только раздражало ее и заставляло подозревать какой-то розыгрыш. — Но я бы не волновался, — неуклюже закончил я. — Наверное, он скоро вернется.

— Когда? — в упор спросила Сюзанна. Она нахмурилась. Я отступил на шаг. По-моему, она хотела оторвать мне уши.

— О, через день или два.

— День или два... — хрипло повторила она.

— Ладно, через неделю или около того — не больше. Но…

— Ты хочешь сказать, что понятия не имеешь, когда он вообще появится.

— Не совсем, — признался я. — Думаю, как только он поймет, что я не купился на его дурацкую шутку, он обязательно отправится домой.

— Шутку, говоришь? И ты думаешь, я в это поверю? — Она вызывающе посмотрела на меня. — Что ж, мистер, у меня есть для тебя новость, — резко произнесла она. — Нечто подобное уже случалось, но такое… Если Саймон Ронсон больше не желает меня видеть, он меня и не увидит. Я только не понимаю, почему бы не сказать это мне в лицо? Зачем посылать свою дрессированную обезьяну с какой-то нелепой историей о поездке в Шотландию в гости к королеве?

— В Керн, — поправил я.

— Да мне плевать, куда именно! — Она развернулась на каблуках и направилась к двери.

— Подожди, Сюзанна! Ты не понимаешь.

— Все я понимаю! Просто скажи Саймону, что наши отношения закончились. Я не рвусь снова увидеть его. И ожерелье останется у меня! — Она так сильно хлопнула дверью, что стены задрожали.

Я выскочил за ней на лестницу. Но она успела перезарядить свою пушку и выпалила в меня из обоих стволов.

— Вот еще что! Если он мне попадется на публике, так и передай, я устрою самый большой скандал, который он когда-либо видел. Он пожалеет, что однажды появился на свет! Так ему и скажи, придурок!

— Послушай, Сюзанна, — сказал я, потянувшись к ее руке. Зря. Я чуть пальцев не лишился.

— Не смей меня трогать! — Она отшвырнула мою руку. — Я пошла домой, и чтобы никто из вас больше мне не звонил!

Чувствуя себя, как садовый слизень, я смотрел вслед ее струящейся шелковой юбке. Гнев превратил и без того красивую женщину в нечто величественное и дикое — какую-то природную силу, грозу или ураган. Боязно, но смотреть интересно.

Сюзанна сбежала по лестнице, а затем я услышал стук ее каблуков по плитам двора. Я повернулся и поплелся обратно в свою комнату. Я ненавидел себя за то, что пришлось ее обмануть. Хотя постойте. Я же ей правду сказал. Это она решила, что я ей наврал, но я-то здесь при чем? В любом случае, это не моя вина. Это все Саймон! Я не имею к этому никакого отношения.

Действительно, дрессированная обезьяна!

Глава 7. БЕЗУМНАЯ КРАПИВА

Итак, в мои планы входило продолжать вести себя так, как будто ничего не случилось. Обычные дела. Если кто-нибудь позвонит и спросит, где Саймон, я скажу, что он сбежал в Вулверхэмптон с продавщицей из обувного магазина. Так ему и надо!

Насколько я понял, он, скорее всего, ждет, что я запаникую и обращусь в полицию или что-то в этом роде. Он хотел видеть свое имя в заголовках, а я бы выглядел идиотом, объясняющим репортерам, как он полез в пирамиду из камней и пропал. Ну, если так, может подождать, пока ад не замерзнет. Я не собирался доставлять ему подобное удовольствие.

Так что следующие несколько дней я жил своей обычной жизнью. Ел, слонялся по библиотеке, бездельничал в кабинете своего юриста, болтал со знакомыми, рылся в почте… Короче говоря, жил себе обычной академической жизнью, которую так хорошо знал и любил.

Но вот работать не получалось. Как я мог работать? Саймон все-таки пропал, игнорировать этот факт я не мог, это все равно, что не обращать внимания на собственный нос. Проходили дни, а Саймон не объявлялся. Телефон не звонил. Меня начали обуревать сомнения. Я даже подумал: а вдруг это не шутка? Вдруг с ним что-нибудь случилось? Вдруг его действительно больше нет?

С каждым днем беспокойство нарастало. Я метался, как маятник, между гневом и тревогой. Гнев, естественно, вызывала его абсурдная выходка, а тревогу — его безопасность. День и ночь меня мучили вопросы: где Саймон? Что он делает? Куда он делся? Почему это меня беспокоит? Почему, в конце концов, это все свалилось на меня?

«Только вернись, — пообещал я себе, — убью. Руки оборву… Нет, не буду. Это не цивилизованно. Вместо этого я сяду и спокойно расскажу ему, что он на самом деле сделал. А потом уже прострелю его черное сердце».

Дни переходили в недели, и я становился все более вялым, вспыльчивым и капризным; наорал на домработницу, и каждый раз устраивал безобразные сцены, пока она не перестала приходить; бесцельно шлялся по улицам, бормоча про себя какую-то чушь. Я перестал стирать носки.

Если кто и заметил мое состояние, то не подал виду. На меня никто не обращал внимания. Я почувствовал сильное искушение стать горбуном и раскачиваться на колоколе Башни Тома. {Том Тауэр — колокольня в Оксфорде, названная в честь колокола Великого Тома, самого громкого колокола Оксфорда.}