Война в раю

Я стоял, схватившись за голову, глядя на замысловато переплетающиеся линии лабиринта. Светофор давно переключился, сверху сыпал дождь. А я все смотрел, не в силах пошевелиться, пойманный в этот заколдованный круг. Наверное, я еще долго стоял бы так, если бы какая-то добрая душа не обратила на меня внимание. Я почувствовал легкое прикосновение к своему локтю и услышал рядом участливый голос.

— Позвольте, я вам помогу.

Я повернул голову и оказался лицом к лицу с седовласым пожилым джентльменом, одетым в соответствии с представлением Central Casting о стареющем деревенском сквайре, в шляпе и с черной тростью {Американская кастинговая компания. Занимается подбором статистов и дублеров. Основана в Лос-Анджелесе в 1925 году, а в 21 веке дополнительные офисы открылись в разных городах, в том числе и в Англии.}.

— Н-нет, спасибо, — сказал я ему. — Я в порядке. Спасибо.

Но мой локоть не отпускали.

— Простите, мне все же кажется, вам нужна помощь, — настаивал он. Он указал тростью на рисунок на тротуаре и даже трижды постучал по нему. По этому простому, но тем не менее обдуманному действию я понял, что наша встреча — не простая случайность и передо мной не обычный прохожий. Он что-то знал.

— Думаю, мне лучше проводить вас домой, — сказал он мне. — Идемте.

Я беспомощно смотрел на ноги, потому что все еще не мог заставить их шевелиться.

— Не беспокойтесь, — сказал пожилой джентльмен. — Пойдемте.

Его слова освободили мои ноги, и я легко вышел из круга. Мы перешли улицу, и на другой стороне мне стало неловко.

— Спасибо, — сказал я, ступая на тротуар. — Правда, весьма вам признателен. Я в порядке. Знаете, у меня просто немного закружилась голова. Я тут на днях ударился… но теперь со мной все в порядке. Спасибо за помощь…

Но хватка на моей руке не ослабла. Подумав, что он, возможно, плохо слышит, я повысил голос. Он остановился и повернулся ко мне.

— Вам следует разобраться с последствиями удара.

— Да, конечно, обязательно. Спасибо. — Я попыталась освободить руку, но он не отпускал.

— Вы мне очень помогли. Не хочу вас беспокоить.

— О, это не проблема, — как-то слишком легко сказал он. — Но мой совет не случаен.

— Вы врач? — спросил я. Не знаю, почему это пришло мне в голову, видно, что-то в его заботливости указывало на профессию.

— Я как раз тот врач, который вам нужен, — последовал ответ, и следующее, что я помню, как мы идем по почти пустынной улице, рука об руку. Казалось, он полон решимости осмотреть меня, а у меня, похоже, не было выбора. После событий последних дней и столкновения с автобусом моя сила воли куда-то подевалась, так что я просто выбрал путь наименьшего сопротивления.

После нескольких поворотов он наконец остановился возле низкой двери на Бруэрс-лейн. Медная мемориальная доска сообщала, что здесь расположены владения профессора Д. М. из Кэмпбелла. Он открыл дверь ключом и пригласил меня в дом.

— Заходите, пожалуйста, — сказал старик. — Вы с холода. Грейтесь. Чувствуйте себя как дома. Я поставлю чайник. Вешайте сюда свое пальто. — Он рассеянно взглянул на меня.

— Я признателен вам за то, что пригласили меня. Но, на самом деле, это не обязательно. Я в порядке.

Он улыбнулся и удалился, на ходу расстегивая пальто. Однако я продолжал его слышать.

— Это для меня не в тягость. В этом семестре у меня мало часов. А посетители меня не балуют. Садитесь, я быстро.

Я нашел древнее, мягкое кресло и уселся, не понимая, почему я здесь оказался. Ну, подумал я, ладно, не хочу показаться невежливым. Чашка чая, и я пойду.

Старый джентльмен то входил, то выходил, включая свет тут и там, но, как мне показалось, без особого смысла. В комнате по-прежнему было темновато. Потом он подошел ко мне и поглядел сверху вниз, как будто он выиграл меня в тире.

— Познакомимся, — резко сказал он. — Профессор Нетлтон. Мертон Колледж.

— Не Кэмпбелл? — вслух удивился я.

— Там я тоже преподавал, — пояснил он. — А вы?

— Ох, извините. Я Льюис, Льюис Гиллис.

— Рад знакомству, мистер Гиллис, — начал он. В этот момент в глубине квартиры засвистел чайник, и он выскочил. Однако очень быстро вернулся. — Лучше немного подождать, пусть заварится, — вежливо произнес он и начал убирать со стола наваленные бумаги. А я тем временем изучал его.

Передо мной был типичный профессор Оксфорда. Невысокий, почти лысый, лет шестидесяти, слегка сутулый и близорукий, как все преподаватели, которым приходится разбирать корявый почерк студентов. Остатки волос седые. Одет скромно, но не дешево: галстук Balliol, ярко-синий шерстяной жилет и толстые коричневые ирландские ботинки.

Пока мой хозяин занимался практическими делами (я слышал, как он звенел чем-то на кухне), я осмотрел комнату. Ну что же, одна из тех огромных викторианских пещер, которыми изобилует Оксфорд, не менее эксцентричная, чем ее обитатель: двенадцатифутовые потолки; балки из древних темных дубовых бревен; огромный резной буфет из красного дерева, каминная полка, книжные шкафы и стол, который легко мог бы служить капитанским мостиком линкора; большие мягкие кресла, в которых можно было утонуть. Полы из темного дуба покрыты выцветшим, потертым ковром площадью около акра; освещение, очевидно, относится к Темным векам; а система отопления была старше Моисея.

Я оглядел полки, забитые всякой всячиной. Любопытство заставило меня даже встать со стула и подойти поближе. Чего тут только не было! Камни странной формы; какие-то ручки из полированного дерева; сланцевые плиты размером с таблетку с нацарапанными на них странными надписями; помятые монеты; коллекция резных роговых гребней и пуговиц из зубов животных. В укромном уголке притаилось чучело рыжего кота размером с кокер-спаниеля, и еще одно чучело, все в перьях. Наверное, большой ворон.

Я был настолько поглощен рассматриванием коллекции, что не услышал, как подошел Нетлтон. Я только ощутил легкое покалывание на шее и, обернувшись, увидел, что он спокойно смотрит на меня с двумя дымящимися кружками в руках. Я говорю «кружки» — потому что это были высокие сосуды без ручек, на первый взгляд керамические. Такую керамику мне приходилось видеть в Эшмоловском музее над табличкой «Чашка, неолит, около 2500 г. до н.э.»

Хозяин протянул мне одну из них со словами: «Слэйнте!»

Я вежливо ответил на тост и сделал большой глоток. Что меня удержало от того, чтобы выплюнуть содержимое, сам не знаю. Едкая жидкость оцарапала горло, как рашпиль.

Нетлтон добродушно улыбнулся.

— Надо было предупредить. Там есть виски. Я считаю, что небольшая порция в такой день помогает согреться.

— Хорошо, — выдохнул я, а сам подумал, что желание жить дороже. Язык у меня, кажется, распух до размеров колбасы. — Что… что это такое?

Профессор легко взмахнул рукой.

— Ничего особенного. Кое-какие корни, кора, ягоды — такая домашняя смесь. Я сам собираю ингредиенты. Если понравится, могу дать рецепт.

Я не ответил, просто еще не отошел от первого глотка.

Он отвернулся и указал на красные кожаные кресла по обе стороны от единственного окна. Оконные стекла казались непрозрачными. Между креслами стоял небольшой столик, выглядевший так, словно его сделали из коряги. Профессор сел в одно из кресел, и поставил свой сосуд на стол. Я сел лицом к нему и всмотрелся в свой напиток. Что-то там плавало…