Война. Часть 1
Шрифт:
— Докладывай, Иосиф, — командует подруга.
— Клюнули, — с жаром начинает тот, всем корпусом развернувшись к нам на сиденье рядом с водителем, — как вы и говорили, сняли флигель как раз напротив дома, где живёт английский резидент…
— Кто снял, говори яснее?
— Молодая пара, немцы… слышал, как они между собой разговаривали. На улице появляются редко, вчера видел блик с чердака от объектива фотоаппарата, когда англичане выезжали со двора на авто, оттуда всё как на ладони…
— Коля, ты уверен, что Стивенс и Бэст не вернуться домой из Амстердама сегодня ночью? — перебивает Григулевича Оля.
— Уверен, — отвечает тот,
— Кто остался в доме? — подруга вновь обращается к Иосифу.
— Сиротин видел пожилого слугу, англичанина… Васина подтверждает, но думает, что есть ещё кто-то, слуга часто отлучается из дома, не зарывая за собой дверь, а однажды, когда вернулся дверь оказалась закрытой, ему пришлось лезть за ключом.
«Сиротин, Васина… похоже Оля привезла с собой оперативников из Вашингтона, с которыми дом Фридмана потрошили. Не сошёлся свет клином на немцах, надо и бриттов начинать читать, тем более Хозяин уже отдал недвусмысленный приказ. Что делать здесь мне? Не так уж много, просто по стечению обстоятельств очередной тур АВРО-турнира проходит в Арнеме, с утра у меня переговоры здесь с президентом ФИДЕ Рюбом и есть ещё одна задумка… Стоп, о чём это они? Какой теракт»?
— Только что передали по радио, — голос Григулевича дрогнул, — в Париже тяжело ранен немецкий дипломат, в него в посольстве стрелял польский еврей Гриншпан…
— Коля, включай Би-Би-Си, — толкаю Кузнецова в плечо, подруга закусывает губу.
«Так и есть… пять выстрелов… третий секретарь посольства фом Рат в госпитале… Гриншпан арестован… а завтра ещё взрыв… Оля знала»?
— Пойдём подышим воздухом, — хватаю подругу за руку, — вы сидите…
— Слушаю тебя, — с трудом сдерживаю себя, чтобы не заорать.
— Надеялась, что сейчас это не произойдёт, — легко освобождается из захвата подруга, — только неважно всё это, «Хрустальная ночь» уже давно подготовлена, покушение — лишь повод для начала грабежа и убийств, не будет этого, Гейдрих организует что-нибудь сам, поэтому я и предлагаю замочить эту банду разом…
— Я тебя не понимаю, Оля, зачем от меня свои планы надо было скрывать? Мы что теперь каждый за себя? Ты мне не доверяешь?
— Прекрати, — огрызается подруга, — не я устанавливала цели и сроки выполнения операции… Игнатьев… Потом у тебя своих дел было по горло…
— Не надо мне врать, Оля: Эльзер, Штёбе, Кузнецов, ребята из Вашингтонской резидентуры. Их Игнатьев подбирал? А ты не нашла времени мне всё рассказать? Такие операции за неделю не готовятся, ты давно о ней знала. С начала сентября?
— Да какая уже разница сейчас, — горячее дыхание подруги щекочет мне ухо, — надо решаться… ликвидация банды — единственный выход.
— Сталин не простит, все наши планы пойдут прахом… и будет прав, нельзя доверять людям которые врут и не выполняют прямой приказ. Единственный для нас выход — подтвердить время взрыва 18:00 и искать возможность связать покушение с англичанами. Что тебе известно о Гершеле Гриншпане?
— Не много, — отпускает мои руки Оля, — семнадцать лет, второй год живёт у родственников во Франции, его семью немцы недавно выселили из Германии, где она проживала нелегально, в Польшу. Самому Гершелю отказали в виде на жительство во Франции, во въезде в Германию и Палестину…
— В Палестину! — радостно вздыхаю я.
— … Намекаешь, он ходил в Английское посольство, так как Палестина —
подмандатная территория Великобритании? А майор Стивенс, между прочим, числится начальником Управления паспортного контроля в английском посольстве в Голландии…— Скорее всего, он обращался по этому поводу в такую же службу в Париже, — возражаю я.
— Это не важно, — улыбается Оля, — всех кто выезжает из Германии в Палестину проверяет английская резидентура в Голландии! Точно знаю.
— Айнс, цвай, драй, — знакомый низкий женский голос вдруг пробивается в наушниках сквозь шипение радиоэфира.
Заслышав его, Ильза тут же выключает рацию и снимает головные телефоны: главное сделано, теперь когда гестапо найдёт передатчик положение ручки настройки явно укажет на эту волну. Она пружинисто встаёт из-за стола, быстро сматывает антенну, укладывает в чемоданчик наушники ставит чемоданчик на пол у двери, тянется к своему брошенному на спинку стула пальто и достаёт из его внутреннего кармана сложенную газету «Фёлькишер баобахтер». Оттуда же достаёт коробок спичек и несколько листков исписанной колонками цифр тонкой папиросной бумаги и, чиркает спичкой, сжигает их в массивной керамической пепельнице в центре стола.
Надев пальто, Ильза останавливается в дверях, в последний раз обводит внимательным взглядом комнату, газета летит в специальный ящик для сбора макулатуры. Приникает ухом к двери и, помедлив немного, осторожно поворачивает ключ в замке, подхватывает чемодан и бесшумно выскальзывает на лестничную клетку. С замиранием сердца поворачивает ключ на один поворот и стремглав несётся вверх по лестнице, к выходу на чердак, вторым ключом на связке открывает навесной замок и двумя руками тянет вниз раздвижную металлическую лестницу. Услышав голоса внизу, пережидает минуту и начинает осторожно подниматься по крутым ступеням, одной рукой перебирая по поручню. На чердаке в дальнем углу девушка кладёт чемодан за перекрытие и накрывает его куском мешковины, специально неподалёку выронив ключи.
«Кажется всё прошло гладко, — выйдя на Тюркенштрассе ноги сами понесли Ильзу к реке в сторону „Бюргербройкеллера“».
Лишь на выходе девушка столкнулась со стайкой подростков из «гитлерюгенда», но они, кажется, в тот момент смотрели не на её лицо, а на значок. Снова перебрав в памяти все детали последних событий, она успокаивается, её мысли возвращаются к приказу, который принёс связник Ильзы в полдень.
«Как же так, почему взрыв перенесли на шесть вечера»?
Согласно первоначального плана покушение должно было состояться в девять, причём Ильза должна была задействовать свой взрыватель лишь в случае, если не сработает часовой механизм бомбы.
«Передумали убивать Гитлера? Кто же тогда ответить за жизни наших товарищей, замученных в застенках гестапо? Хотя может быть в Центре стало известно, что шабаш перенесли на более ранний срок и часовой механизм сработает слишком поздно? Тогда не проще было вообще не назначать определённое время, а просто приказать нажать на кнопку через полчаса после прибытия Гитлера в „Бюргербройкеллер“».
У старого моста на остров Пратер на трамвайной остановке Ильза замечает необычное оживление.
— Покупайте экстренный выпуск «Мюнхенского обозревателя»! — ломающийся голос продавца газет едва пробивается сквозь хор, обступивших его прохожих, — Германский дипломат ранен в Париже! Стрелявший арестован полицией! Им оказался польский еврей!