Война. Часть 4

– Да, но является, Алексей Сергеевич, лишь дополнительным элементом 'в выработке, поддержании и совершенствовании навыков и умений лётного состава по управлению летательным аппаратом'. Норматив в 160 часов относится именно к реальной лётной подготовке. В связи с этим, налётом в 160 часов у нас может похвастаться лишь очень маленькая часть лётчиков, принявших участие в боевых действиях, основная масса - не более 80 часов. Выпускники лётных училищ имеют налёт в 160 часов, то есть тоже около 80 часов в год...

– А как с обучением обстоят дела в Германской армии?- спрашивает у него вождь.

– В среднем, как нам рассказывали в Германии, учебный налёт, товарищ Сталин, составляет около 230 часов, но потом в боевой части выпускника держат в резерве, где с ним занимаются опытные лётчики 100-200 часов. В бой выпускают, когда молодой лётчик имеет налёт в 300-400 часов, но это истребители, а бомбардировщики и разведчики получают более серьёзную подготовку в 500-600 часов.

'Выходит шесть-семь раз больше... Думаю, что всё-таки товарищ Голованов сгущает краски. Сам ведь говорил мне, что с гиростабилизированным прицелом ГСП-1 любой неопытный лётчик становится лётчиком-снайпером, а это экономит нам десятки часов реальной лётной подготовки со стрельбой 'по конусам''...

– Товарищ Чаганов,- карие глаза вождя внимательно смотрят на меня,- как у вас обстоят дела с выпуском прицелов ГСП-1?

– За три последних месяца выпущено около 600 прицелов, товарищ Сталин, их выпуск постепенно растёт, но ограничен мощностью завода по производству миниатюрных ламп. В сентябре этого года в Куйбышеве войдёт в строй новый завод 'Спецлампа', который позволит расширить производство прицелов в 10 раз до примерно 2000 в месяц. Таким образом, теоретически мы сможем ставить ГСП-1 на каждый новый самолёт, который будет производить наша авиапромышленность, если текущие темпы производства сохранятся. Но надеюсь, что этого не произойдёт...

– Что вы имеете в виду?- брови вождя подскакивают вверх.

– Я надеюсь, товарищ Сталин, что нам не потребуется такое количество новых самолётов и авиадвигателей, что, соответственно, не нужно будет обучать столько же молодых лётчиков для них. Надеюсь, что наши удары по аэродромам противника, которые нанесут менее подготовленные лётчики приведут к его большим потерям на земле, что позволит нам завоевать господство в воздухе и подравнять нашу лётную подготовку с противником.

– Полагаете, товарищ Чаганов, что генерал, который написал письмо, был не прав , когда просил ограничить действия нашей ВВС вблизи линии фронта?

'Стоп, а было ли письмо? Или Сталин таким образом свои сомнения выносит на обсуждение'?

– Считаю, что это на данный момент у нас единственная возможность выбраться из воронки истощения, когда недостаточная подготовка лётчиков ведёт к большим потерям личного состава и техники по сравнению с противником, что вынуждает нас увеличивать темп их воспроизводства, при котором ухудшается качество подготовки и того, и другого и так далее. А чем больше мы будем тратить ресурсов на войну, тем сильнее истощаем себя и попадаем в ещё большую зависимость от наших заклятых друзей-союзников...

– 'Единственная возможность', 'единственная возможность',- повторяет вождь, повернувшись к авиаторам и легонько раскачиваясь с пятки на носок,- вы тоже так считаете, товарищи?

– Так точно, товарищ Сталин,- за двоих отвечает Голованов.

– Значит так тому и быть, все свободны, кроме товарища Чаганова,- вождь, попрощавшись за руку с участниками заседания, подходит к окну и о открывает форточку, потянув за шнур,- а теперь давайте обсудим другую возможность избежать 'воронки истощения', а именно - получить над противником преимущество в качестве боевой техники.

* * *

– Товарищи, сегодня совещание будет коротким, сперва руководители групп сделают короткие сообщения о ходе работ по изделию А-1, а в конце мы назначим дату испытаний, которое должно состояться не позднее 1-го августа этого года. Сначала вы, товарищ Кишкин, можно сидя.

– В таком случае, Алексей Сергеевич,- на лице заместителя директора ВИАМ по науке появляется страдальческое выражение,- речь может пойти только о лопатках первого этапа, изготовленных штамповкой из дисперсионно-твердеющего никелевого сплава 'Нимоник'. Могу с уверенностью сказать, что охлаждаемые лопатки второго этапа, имеющие внутренние полости, из литейных, а не деформируемых сплавов к этому сроку не могут быть испытаны. Начать отработку технологии их массового изготовления можно будет лишь в октябре, когда завершится монтаж участка индукционных печей сталелитейного цеха нашего института...

– Это значит, Сергей Тимофеевич, что лопатка компрессора выстоит в компрессоре не более 30 часов, так?

– Не менее 50-ти,- качает головой он.

– Разве? Насколько я помню в ваших отчётах говорилось ,что 'проведение деформации осложняется низкой технологической пластичностью сплава и высоким сопротивлением деформированию', ещё там было о наклёпе металла штампа, что всё вместе 'ведёт к непредсказуемому от изделия к изделию трещинообразованию'.

– Всё верно, Алексей Сергеевич,- кивает Кишкин,- но нам буквально на днях удалось в основном решить эту проблему. Мы применили в штампе прокладку из стеклоткани с большим содержанием графита...

– 50 часов? Это хорошо. Что скажете, товарищ Люлька, ваш двигатель с такими лопатками выдаст 50 часов?

– Выдаст, Алексей Сергеевич, и больше б выдал, лопатки у нас слабое звено.

' Jumo 004 на Ме-262 вообще имел ресурс 25 часов... ничего, лиха беда начало - отработаем технологии, уточним состав сплава и подтянем ресурс двигателя до 100 часов. Уверен в этом, ведь над проектом работают в основном те же люди, что и в моей истории'.

– Надеюсь на вас, Архип Михайлович. Как проходят испытания системы управления запуском и розжигом?

– Без неожиданностей, к 1-му августу две вспомогательные силовые установки на Зис-5 будут в строю.

'О системе автоматического управления двигателем не спрашиваю, работы с ней ещё очень много, даром что она всего лишь одноконтурная и одноканальная и, конечно, пока только основного контура ГТД. Теоретически, используя опыт, который был накоплен при создании систем автоматического управления поршневыми авиационными двигателями, мы должны были уже иметь САУ, состоящую из регулятора частоты вращения турбины, воздействующего на подачу топлива в зависимости от степени понижения давления газа в турбине, степени повышения давления воздуха в вентиляторе и температуры газа за турбиной. Однако более напряжённый тепловой режим реактивного двигателя привёл к тому, что большинство исполнительных механизмов системы, как-то чувствительные элементы и усилители пришлось проектировать заново'.

– Михаил Иосифович,- перевожу взгляд на Гуревича,- военные определились с вооружением и дополнительным оборудованием?

– Определились, Алексей Сергеевич,- главный конструктор поспешно водружает очки на нос,- предложили два варианта: первый - пушка ПТБ-37 на 60 снарядов, либо - две ПТН-23 по 200 снарядов к каждой...

'Таубин сдержал слово, данное нам с Устиновым, довёл обе пушки до испытаний с ленточным питанием точно к сроку в декабре 1940-го. Первая пушка пошла на поликарповский ВИТ, вторая - на постепенную замену 20-и миллиметрового ДШАКа на Илах и зенитных автоматах'.