Войны мафии

Освоится ли Никки с крайне запутанной восточной этикой?

Улыбка Шана стала горькой. Пусть его длинноволосый лохматый сын-эссеист попытается установить различие между индивидуальным убийством, от страсти или ради выгоды, и общественным, так называемой «лицензией на убийство», которой правительства самым будничным образом наделяют полицию, солдат и тайных агентов суверенных стран по всему миру. А глобальные приказы на уничтожение, издаваемые, когда целые нации оказываются втянутыми в священные войны?

Что страшило Шана больше всего, так это то, что его единственное дитя не поймет и не примет истину, впитанную с детства любым рикшей: на Востоке разрешено абсолютно все.

Все.

Глава 11

Ниже Третьей авеню и Семьдесят второй улицы, где находился офис доктора Эйлера, маленькая кофейня, почти пустая с утра, понемногу раскалялась под июльским солнцем, расплавившим уже уличный асфальт.

Ни Эйлин, ни Ленора Риччи еще не завтракали. Они сидели у стойки, оглушенные воплями из динамика, висевшего у них над головами.

— Очень сочувствую вам, — сказала Эйлин. — Знаю по себе, — продолжила она уже громче, — каково это — думаешь, что беременна, а оказывается — просто задержка.

Ленора подняла на нее свои огромные глаза.

— У вас тоже проблемы? А я думала...

По Третьей авеню, мимо окон кофейни, с грохотом и рычанием дизелей пронеслось восьмиколесное чудовище.

Ленора немного поколебалась, но между женщинами уже возникла атмосфера дружелюбия и доверительности.

— Я думала, раз вы жена доктора Эйлера...

— ...то он возьмет в руки волшебную палочку, и все будет о'кей? — продолжила Эйлин. — Когда мы только поженились, у нас несколько раз случался переполох, а я еще заканчивала юридическую школу. Ну, вы понимаете: мы ничего не имели против, чтобы завести малыша, но только попозже, не сейчас. — Она умолкла. — Ну, а теперь перед нами встал вопрос — получится ли это хоть когда-нибудь? Но я понимаю, конечно, что у вас дело обстоит иначе.

— Для меня это вопрос жизни и смерти. Моей.

У них на головами истошно взвыл динамик, потом разразился сплошь басовыми аккордами. Обе женщины то и дело поглядывали в большое зеркало за стойкой, висевшее позади мисочек с очищенными от кожуры апельсинами с белыми свежими булочками.

Эйлин давно заметила, что они похожи. Обе миниатюрные и темноволосые. Но Ленора — красавица в романтическом стиле, с огромными, выразительными глазами на чарующе страдальческом лице под шапкой спутанных локонов. У нее был облик героини из мелодрамы, изготовившейся ринуться под поезд или, скорее, брошенной злодеями на рельсы.

— Трудно поверить, чтобы мужчина настолько хотел ребенка. Угрожать своей жене... — Как только Эйлин произнесла эти слова, она подумала, что зашла слишком далеко. Теперь — или они сразу же расстанутся, или их дружба будет вечной.

— А я не могу поверить, что позволила себе произнести это вслух, — грустно сказала Ленора. — Но это правда. Меня предупреждали братья, миссис Эйлер. Ну, и Винс не дает мне в этом усомниться. Если я...

— Просто Эйлин. Можно мне называть вас Ленора?

— Конечно. Эйлин — ирландское имя, верно?

— Эйлин Хигарти. Как, достаточно по-ирландски звучит на ваш вкус?

Ленора задумчиво прищурилась.

— Минуточку... Как раз вчера в «Таймс»... Верно? В недельном обозрении... Я права? Вы знаменитость?

— А вы часто читаете «Санди таймс»?

Бледные щеки Леноры вспыхнули румянцем.

— Только о развлечениях и недельное обозрение... — Живость исчезла с ее лица. — Эйлин, он свихнулся на этом. Он на двадцать лет старше меня, понимаете? Он считает, сейчас — или никогда.

— Старина Баз говорит, что у вас все в порядке. Остается только один вариант...

Ленора медленно покачала головой, прежде чем Эйлин успела закончить фразу.

— Если я попрошу Винса обратиться к доктору, он свернет мне челюсть набок.

Сочный рот Леноры сжался, полные губы плотно сомкнулись.

— Он когда-нибудь поднимал руку на вас? — спросила Эйлин.

Ленора молчала, но ее глаза достаточно красноречиво ответили на вопрос. Она отхлебнула кофе.

— Ладно, — вздохнула Эйлин. — Сколько у вас времени, чтобы как-то вывернуться из этого?

Ленора промокнула губы салфеткой.

— Думаю, если я не забеременею до Рождества — все. Занавес.

— Вы можете обратиться к адвокату, сделать заявление и попросить полицейскую охрану. Я могу все организовать для вас сегодня еще до конца дня.

Ленора снова протестующе покачала головой, не дослушав до конца.

— Вы не понимаете, в каком мире я живу, Эйлин. Если я сунусь к копам, от меня отречется моя собственная семья, мои родные братья. Мы никогда не обращаемся к полицейским. Никогда.

— И вы позволяете им всем затолкать вас в могилу, так, что ли?

Ленора задумчиво прожевала кусочек булочки, подбирая слова. Потом ответила:

— Мы из разных миров, понимаете, Эйлин? У вас есть закон и все такое. Я — другое дело.

— Ленора, вы не правы. Мы живем в одном и том же мире, поверьте.

Ленора пожала плечами.

— Это мне не поможет.

— А что, если я признаюсь вам, что взялась сейчас за самое серьезное дело в моей практике и оно связано с деятельностью компании под названием «Риччи-энтертэйнмент»?

Удивленное молчание повисло в кофейне. Через несколько секунд оно было нарушено шипением кофеварки. Потом мимо окон прогрохотал городской автобус в облаке выхлопных газов.

На гладкой переносице Леноры между большими темными глазами слегка наметилась морщинка.

— Вы хотите прищемить хвост Винсу?..

— Не совсем так. Просто никто не должен ставить себя выше закона, — объяснила Эйлин. — На суд можно вызвать каждого. В том числе и мужа, угрожающего своей жене.

— И вы надеетесь притащить в зал суда Винсента Дж. Риччи?..

— Если получится.

Очаровательная улыбка осветила лицо Леноры.

— Господи, Эйлин, я вам верю! Но мне-то чем это поможет?

Эйлин положила свою ладонь на ее руку.

— Возможно, мы сумеем поддержать друг друга.