Войсковая разведка

— Волчонок начал рвать нити судеб? Ссмело! Что ж, ты выдержал эту встречу. Но если бы ты умер там — поверь, ты бы погиб окончательно.

Ладар почувствовал, как исчезает боль в теле, которое вновь стало неповрежденным. Или перестало казаться таковым? Впрочем, а есть ли разница?

— Нити судеб?

— Весь мир — ссложный гобелен, и ссуществ в нем окружает множество нитей. Нити ссмерти — не ссамые красочные в этом полотне. Зато окончательные. Другие не могут причинить значительного ущерба, но могут лишить сил или заставить отказаться от боя. Они много что могут, идущий тропой тени.

— Я смог увидеть и почувствовать другие? Хорошо. Теперь я могу задать вопрос?

— Вначале еще одна небольшая встреча. Как насчет того, чтобы повидаться со сстарыми друзьями? — И сухой скрипучий смешок.

Знакомый каменный коридор. Только теперь его освещают не факелы — светится мох на стенах. Под ногами — сырость и слизь. Пахнет чем-то сладковатым, с гнилостным привкусом. Впереди — темные, идущие к нему фигуры.

— Ну, давайте! После оборотней мне уже все равно!

Ладар сам входит в транс, изучая черные нити, идущие к нему. Они полны темноты, а значит, намерения идущих ясны и понятны. Вот только никаких нитей судеб рядом нет — и не за что взяться, чтобы воздействовать на врагов до боя. Но почему? До этого он ясно видел светлые нити, окружающие людей.

Фигуры подходят ближе. Они не торопятся, давая возможность человеку увидеть их лица в сумеречном свете фосфоресцирующего мха. Дирил Рикс, старый друг и учитель. Иан — крестьянин, подходивший к войне столь же основательно, как и к пахоте. Радуз — мелкий воришка, сумевший если не привязать к себе, то заставить улыбаться. Марек — основательный здоровяк, способный не остановиться и под градом отравленных стрел.

Его друзья, его сослуживцы, его семья. Давшие ему полноту жизни, научившие его чему-то, позволившие ему выжить. Самые верные, самые преданные друзья. Мертвые друзья. Они шли, вытянув вперед руки, и лица их не отражали ничего, кроме желания убивать. И стало понятно, почему не было нитей судеб: откуда судьба у мертвых тел? Но они упрямо шли вперед, и руки их заканчивались когтями, загнутыми в предвкушении добычи.

— Дирил! Радуз! Марек! Иан! Остановитесь!

Бесполезно. Мертвые равнодушны к мольбам живых.

— Я не хочу убивать вас!

Спокойный шелест приближающихся ног. «Он заигрался. Нельзя тревожить души мертвых. Спаси…». Голос. Тихий и оглушительный одновременно. Знакомый — и родной. Нельзя думать о том, чей это шепот! Нельзя! Нужно лишь рвануться вперед, вытягиваясь в знакомом, сумеречном пространстве — и потянуть людские души из ставших для них темницей тел, потянуть, чувствуя скрепы чужой магии, рвануть сильнее, сжигая своим отчаянием чужое мастерство — и ощутить у себя на руках небольшие теплые комочки душ друзей.

Мертвые тела замерли, постояв несколько мгновений, — и с тихим шелестом осыпались на пол, на ходу превращаясь в истлевшие останки. А сипал постоял, прижимая к себе горячие комочки энергии, — и вытянул руки, раскрыв ладони.

— Будьте свободны, братья! Я отпускаю вас!

Мягкое, нежное касание щеки, словно кто-то провел теплой ладонью. Один раз. Второй. Третий. Четвертый. Ладар стоял, не замечая ничего. И по щекам его текли слезы.

— Глупо. Четыре человеческих души — это грозное оружие, которое мог бы использовать маг ссмерти.

— Я уже говорил: я еще не готов к этому пути. Я жадный и не хочу жертвовать никем. Мои друзья не разменная монета на поединках магов. Теперь я могу задать вопрос?

Долгое, задумчивое молчание. Наконец, нехотя:

— Сспрашивай.

— Зомби под стенами Дораха. Как мне остановить их?

Насмешливый, скрипучий смешок.

— По-моему, ты только что решил для ссебя эту задачу.

— Четверо — не четыре тысячи! Я просто стольких не потяну. К тому же — что произошло с душами, которых я выпустил?

— Они вернулись туда, где были.

— Я не хочу, чтобы души зомби вновь оказались у демонов!

Долгое, озадаченное молчание.

— Ты понимаешь, чего хочешь? — Впервые в голосе вопрошающего — волнение. Сразу пропала свистящая, змеиная речь.

— Да! Я хочу, чтобы души этих людей остались в круге Творца.

— Почему ты этого хочешь? — Голос от волнения хрипит, но глубокий капюшон надежно скрывает лицо.

— Я чувствую, что это неправильно. К тому же за них просила Илис.

— Глупая девчонка! — Голос срывается на хрип, внутри него что-то клокочет.

— Аккуратней с выражениями, или я скину с тебя этот капюшон!

Спокойный, уверенный смешок взявшего себя в руки человека.

— Просьба — достойна. Намерения — неясные. Я отвечу на твой вопрос. Лови.

Короткий нож с полупрозрачным лезвием звенит на камнях.

— А теперь слушай и постарайся удержать свой обед в желудке. Никто и не обещал, что будет легко.

Через час, весь бледный, Ладар выбрался из расщелины. Его тут же подхватили под руки, подтащили к небольшому и уютному костерку, всунув в ладони чашку с горячим бульоном. Тот задумчиво отхлебнул, глядя куда-то в пространство. Сморщился, почувствовав ожог, но принялся пить дальше.

— Ну что, рассказывай, ты знаешь, как уничтожить зомби?

— Знаю. — Голос звучал глухо и безжизненно.

— Это сложно?

— Да нет, не очень. Потребуется двенадцать приговоренных к смерти преступников, которых никогда и никто не пожалеет. И мне окунуться в черное… как в дерьмо, по самую макушку.

— А по-другому никак? — Тихий, испуганный голосок Айи, сообразившей, что не все так хорошо, как хотелось бы. И — сочувственное молчание остальных.

— Никак. — Ладар допил бульон и встал, разминая руки. — Пойдемте, доложим о найденном храме Датиму. А когда он решит, что пришло время… Я выполню то, что должен.

— Двенадцать преступников? — Льер Датим замолчал, что-то прикидывая про себя. — Большая декаграмма?

— Вы слышали о подобном?

— Только слухи. — Глава разведки помолчал, что-то оценивая, затем решительно активировал телепорт, кивнув Ладару на открывшийся портал. — Иди, займись учебой. Ты дьявольски эффективен, но все задания с твоим участием превращаются в запутанный клубок. Я должен подумать.