Воющие псы одиночества

Но на следующий день Каменская позвонила снова. И задала вопрос, ставший для Юрия Назаровича чем-то вроде детонатора.

–  От ваших бывших коллег я узнала, что убитая Шустова была для вас близким человеком и вы даже жили вместе. То, что вы не сказали об этом мне, я могу понять, я для вас посторонняя, а вопрос интимный. Но об этом не знал даже ваш отец. Почему?

–  Я ему не сказал, - коротко ответил доктор Бычков.

–  Почему?
– повторила свой вопрос Каменская.

И он решился.

–  Я готов встретиться с вами еще раз, - сказал он.

…В 1997 году отец еще работал в уголовном розыске, и в июле его отправили в командировку в Краснодарский край, где работала большая оперативно-следственная бригада по какому-то сложному делу. Юрий в то время уже жил отдельно и в суть работы отца не вникал, знал только, что тот уехал и вернется не раньше, чем через месяц. И вдруг позвонила мать:

–  Юрочка, у папы инфаркт, мне только что сообщили. Его положили в больницу в какой-то станице. Я немедленно должна ехать к нему.

Юрий заметался. Конечно, ему надо ехать вместе с матерью, самому на месте посмотреть, какие там врачи и какой уход, но у него в отделении тяжелые больные, которых он ведет, и несколько плановых операций.

Не отпустит его завотделением, это точно. Завотделением действительно Бычкова не отпустил, и аргументы привел такие весомые, против которых у Юрия возражений не нашлось.

–  Ничего, сынок, я сама съезжу, инфаркт - штука давно всем известная, и все врачи даже в самых захудалых дырах знают, как его лечить. Главное - уход, а уж это я смогу папе обеспечить. Боюсь только, что с билетами будет проблема, ведь это южное направление, а сейчас разгар лета. Я поеду на вокзал и в авиакассы, попробую, а уж если нет, тогда придется подключать связи.

–  Тут я смогу помочь, - заверил Юрий.

В шесть вечера он вернулся с работы, в восемь позвонил матери, чтобы узнать, удалось ли ей купить билет, но к телефону никто не подошел. Не сняли трубку в родительской квартире и в девять, и в десять, и в одиннадцать. «Может быть, она уехала?
– подумал он.
– Вдруг в кассе оказались билеты на отходящий поезд или на ближайший самолет? Но почему мама даже не позвонила? Совсем времени не было? Нет, не могла она просто так уехать, у нас в семье это не принято. Позвонила бы. А может быть, действительно не успевала? Мама - человек ответственный, а в поезде наверняка у кого-то из пассажиров нашелся бы мобильник, она бы уговорила дать ей позвонить, ведь всего-то на полминутки. А если она опаздывала на самолет, то в накопителе все равно пришлось бы ждать, и там тоже обязательно был бы кто-нибудь с мобильным телефоном. И потом, что же она, без вещей уехала? Вот так, в чем была, с одной дамской сумочкой? Или она на всякий случай собрала все необходимое и взяла с собой, когда поехала за билетом?

В полночь телефон по-прежнему не отвечал. Бычков позвонил в справочную «Скорой», там ему сказали, что Тамара Трофимовна Бычкова в больницы не доставлялась. И Юрий взял ключи от родительской квартиры и поехал к ним. В квартире было пусто и совсем не похоже на то, что кто-то в спешке собирал вещи. Он запер дверь и отправился в ближайшее отделение милиции.

–  Я прошу вас связаться с кассами Курского вокзала и с аэропортами и узнать, не покупала ли билет Бычкова Тамара Трофимовна, и если покупала, то каким рейсом или поездом она уехала, - просил он толстого потного дежурного майора с красным, в прожилках, лицом.

–  Сколько лет матери?
– устало спросил майор.

–  Пятьдесят два.

–  Ну вот видишь, совсем еще молодая женщина. Да мало ли куда она могла пойти? К подруге на дачу уехала, а ты тут шум поднимаешь, от серьезной работы нас отвлекаешь.

–  Да не могла она уехать к подруге! Я же вам объясняю, у отца инфаркт, она хотела поехать к нему и отправилась за билетами! Какая подруга? Какая дача? Вы что?! Я хочу быть уверенным, что она уехала. А если не уехала, значит, с ней что-то случилось, и ее надо срочно искать! Вы что, не понимаете, что могло произойти несчастье?

–  Я очень хорошо понимаю, что женщина в расцвете лет имеет право проводить время так, как ей заблагорассудится, и если мы тут будем кидаться, искать всех, кто вовремя не явился домой, то кто же будет настоящие преступления раскрывать? Все, молодой человек, иди отсюда и не мешай работать.

Дежурный пренебрежительно «тыкал» ему, взрослому тридцатилетнему мужчине, но Юрий не обращал на это внимания, не до того ему было.

Пусть «тыкает», пусть даже обзывает любыми словами, лишь бы сделал то, о чем его просят.

Юрий настаивал. Кричал. Умолял. Взывал к здравому смыслу и к совести. Наконец, потребовал встречи с начальством.

–  А оно спит, начальство-то наше, - ухмыльнулся майор, от которого ощутимо пахло спиртным.
– Время - второй час ночи. И мой тебе совет: дождись утра, а если к тому времени твоя мамка не отыщется, обзвони ее подруг, наверняка найдешь.

–  А если не найду?

–  Ну, тогда денька через три приходи, не раньше. Давай вали отсюда, у меня работы много.

Юрий не понимал, что ему делать. С одной стороны, он хотел объехать на машине окрестности дома, где жили родители, и обойти все глухие укромные места: а вдруг с мамой что-то случилось неподалеку от дома? С другой стороны, он понимал, что это глупо, что если что-то и случилось, то произойти это могло где угодно, и рядом с домом, и в любом другом месте Москвы. С третьей же стороны, надо сидеть дома и ждать маминого звонка, потому что мобильника у Юрия тогда еще не было и разыскать его ночью можно было только по домашнему телефону. И он не знал ни одного человека, с которым работал отец и которому можно было бы позвонить и попросить воздействовать на тупого пьяного дежурного или помочь как-то иначе.

Он вернулся домой. До утра мама так и не объявилась. А в восемь утра ему позвонили.

Тело Тамары Трофимовны Бычковой было обнаружено где-то на товарном дворе Курского вокзала. Ее ударили по голове чем-то тяжелым и ограбили. Вероятно, приметив хорошо одетую женщину, безуспешно пытавшуюся купить билет, преступники заманили ее в глухое место, пообещав познакомить с проводником, который поможет уехать. На Курском уже было несколько таких случаев, по всей видимости, орудовала одна и та же группа, которую пока не могли поймать.

Самым ужасным было то, что нападение на Тамару Трофимовну было совершено около девяти вечера, а умерла она в три часа ночи, пролежав почти шесть часов без сознания. В эти шесть часов ее можно было спасти. Можно было, если бы ее начали искать, если бы дежурный майор навел справки, выяснил бы, что Бычкова билет не покупала, потому что билетов в продаже не было, сообразил бы, что коль речь идет о Курском вокзале, то надо немедленно туда сообщить и на всякий случай проверить, не сработала ли опять та банда. Все можно было бы сделать, но никто ничего не сделал. И доктор Бычков остался один на один со своим горем, даже отец не мог его поддержать в те дни. Юрий вообще не понимал, как ему поступить, ведь отцу пока нельзя сообщать такое известие. Конечно, рядом были и родственники, и мамины, подруги и сослуживцы, но отца не было. И пока Назар Захарович не оправился и через два месяца не вернулся в Москву, Юрий чувствовал себя совершенным сиротой, в одночасье потерявшим обоих родителей. За эти два месяца он несколько раз летал в Краснодар и навещал отца в больнице, бодрился, подолгу общался с лечащими врачами, а когда получил от них разрешение сказать о гибели матери, долго собирался с силами. Ему казалось, что он не уберег мать и может сейчас убить еще и отца. Но Назар Захарович выдержал. И спустя еще какое-то время Юрий забрал его домой.

Банду, орудовавшую на Курском, вскоре все-таки выловили и всем ее участникам отвесили солидные сроки.

А через три года к ним в отделение пришла новенькая - медсестра Танечка Шустова. Красивая, но сверх меры строптивая, наделенная обостренным чувством справедливости. Это было бы и неплохо, но ведь всем известно, что истинное понимание справедливости приходит только с жизненным опытом, с прожитыми годами, когда начинаешь понимать, что не все так просто и прямолинейно, как кажется на первый взгляд, и то, что тебе представляется благом, может кому-то другому обернуться злом и болью. Ее роман с доктором Бычковым возник и развивался стремительно, и уже через несколько месяцев Юрий познакомился с родителями девушки.