Воздушная гавань
Шрифт:
— Что, было настолько плохо?
Кеттл запустил пятерню в свою короткую бородку.
— He-а, пожалуй, не настолько, — ответил он. — Учтите, сотня таких ужинов грозит кораблю бунтом. А один — отличная матросская байка.
Гримм усмехнулся, но сразу посерьезнел.
— Доктор Бэген?
— Внутри, с остальными, — доложил Кеттл.
Чуть позже к двери подбежал Харрисон, чтобы приветствовать капитана салютом:
— Капитан, доктор Бэген шлет вам привет, сэр, и говорит, что девчонка Ланкастер опасно ранена. Нужно срочно доставить ее в лазарет.
— Остальные из ее окружения?
— Живы и целехоньки,
Гримм кивнул.
— Тогда передайте Бэгену, пусть готовит девушку к переносу на корабль. Нужно поскорее вернуть всех на борт «Хищницы». Вы, вдвоем с мистером Беннеттом, останетесь здесь, чтобы препроводить туда остальных участников их группы.
— Сэр, — выдохнул Харрисон и поспешил вернуться внутрь.
Гримм проследил, как тот уходит, а затем развернулся и начал изучать толпу собравшихся зевак. Ни Кэвендиш, ни Сарка по-прежнему не было видно.
— Опять надели задумчивое лицо, капитан, — заметил Кеттл.
— Мм… — сказал Гримм. — Мне тут как раз подумалось, что копьеарх направил свой отряд в нужное место.
— Сэр? — удивился Кеттл.
— Враги здесь, мистер Кеттл, — пояснил Гримм, — и мы им явно поперек горла. Давайте вытащим отсюда мастера Феруса и его людей, пока на нас не напали снова.
Глава 40
Когда спасательный отряд пустился в обратный путь, возвращаясь на борт «Хищницы», у Гримма возникло чрезвычайно неприятное ощущение, будто за ним кто-то пристально наблюдает. Он шагал рядом с совершенно пьяным мастером Ферусом, поддерживая его под руку. Пожилой эфирреалист едва был способен ковылять прямо и всю дорогу бормотал под нос отрывки из какой-то донельзя похабной песенки.
— Капитан, — окликнул Гримма сэр Бенедикт. Он поддерживал Феруса под вторую руку, направляя старика в нужную сторону и не позволяя отстать от матросов «Хищницы». При этом боерожденный волок за собой на веревке тележки, груженные пожитками мастера Феруса. — Еще две юные особы из нашей экспедиции направились в…
— Я оставил пару своих матросов в «Черной лошади», чтобы дождаться их и доставить на судно, — оборвал юношу Гримм.
— Что, если они не вернутся? — напряженно переспросил Сореллин. — Они как раз собирались…
— В таком случае я отправлю отряд на поиски, — быстро сказал Гримм, вновь обрывая его. — Не станем обсуждать подробности, здесь нас могут услышать. Надо проявлять осмотрительность.
Молодой человек состроил кислую мину, но затем, подумав, разгладил лоб.
— Конечно, капитан. Вы совершенно правы.
Гримм коротко ему кивнул и ощутил, как напряжение понемногу стало ослабевать. Молодой Сореллин был боерожденным, высокого к тому же происхождения. В свое время Гримм водил знакомство с самыми разными особами из высшего общества — совершенно ничем не выдающимися, в большинстве своем. И напротив: те из них, что больше прочих гордились своим положением, могли показаться самыми омерзительными представителями человеческого
рода, причем Гамильтон Рук был среди них наихудший. Гримму нелегко бы пришлось, будь Гамильтон боерожденным, — но этот молодой человек, кажется, был более приличного сорта.Остаток пути до корабля они прошли молча, после чего доктор Бэген и матросы, несшие носилки с мисс Ланкастер, немедля отправились в лазарет.
Неуверенно взойдя по трапу на борт, мастер Ферус тут же повернулся к Бенедикту:
— Мой посох, если позволите, мастер Сореллин.
Сореллин повел плечом, сбрасывая лямку чехла. Трость эфирреалиста с обмотанным кожей навершием путешествовала в особом чехле, и Бенедикту пришлось извлечь ее оттуда, чтобы протянуть старику.
— Я только переброшусь парой слов с вашим судном, хорошо? — невнятно выдавил мастер Ферус.
Приподняв бровь, Гримм ответил:
— Как вам будет угодно, сэр.
Старик расплылся в радостной улыбке, осторожно развернулся и пошел, отчасти возмещая нетвердость ходьбы стуком трости о доски палубы.
— Отлично, — произнес Гримм, поворачиваясь к Сореллину. — Что там случилось?
Гримм выслушал от молодого человека рассказ об атаке шелкопряда, изложенный короткими и емкими фразами. Заканчивался этот рассказ так:
— И тогда Гвен приняла стойку для стрельбы прямо перед этой скотиной, когда та рванула к мастеру Ферусу, и снесла шелкопряду половину его крохотной башки. Инерции было достаточно, чтобы зверь врезался в Гвен, вбил ее в стену и укусил по крайней мере один раз, но моя кузина его прикончила.
— Поразительно, — пробормотал Гримм. — Это потребовало от нее немалого мужества.
Сореллин ответил ему короткой улыбкой.
— У моей дражайшей кузины весьма занятные отношения со страхом, хотя по большей части она бывает слишком занята, чтобы вспоминать о нем.
— Рад, что остальные остались целы. Враг совершил первую ошибку…
— Сэр? — недоуменно склонил голову Сореллин.
— Разумнее всего с их стороны было бы не предпринимать ничего, — пояснил Гримм. — Ничем не выдать перед нами своего присутствия. Вместо этого они напали на мастера Феруса.
— Используя… шелкопряда, сэр? — с сомнением в голосе переспросил Сореллин. — Их ведь так и не удалось одомашнить.
Задрав подбородок, Гримм вгляделся в лицо рослому юноше.
— А эта тварь показалась вам совсем ручной?
Сореллин сдвинул брови, раздумывая.
— Враги открыто заявили, что Ферус представляет для них угрозу, — продолжал Гримм. — Таким образом выходит, мы выбрали верное место для поисков.
— Если только это не случайное нападение зверя с Поверхности, сэр, — уточнил Сореллин. — Это ведь могло быть простым совпадением.
— Лично я в такие случайности не верю, — заметил Гримм, безотчетно поводя раненой рукой на перевязи. — Впрочем, вы правы. Такую возможность тоже не стоит отбрасывать. Но, как по-вашему, часто ли большие твари беспокоят людей в самом центре хаббла Платформа?
— Можно уточнить в Гильдии зверодавов, наверное.
— Прекрасная мысль! — объявил мастер Ферус, шаркая по палубе к ним навстречу. — Если здесь творится что-то неладное, если в хаббле появились вражеские силы, в центре их действий окажутся туннели вентиляции и технические проходы. Зверодавы будут вторыми, кто наверняка заметит подвох.