Вождение за нос

Распахнув дверь, я решила вначале осмотреться, тем более что просто так покопаться в вещах Клементова мне все равно не даст хозяйка.

Поздние «сталинки» в Тарасове отличались подчас забавной архитектурой. Комната, в которой жил помощник Гробовского, имела пять углов, вопреки всякой логике. Выцветшие обои, потертые у дивана, неплохо сохранились на стене с гораздо меньшим освещением. Большое окно, занавешенное пожелтевшим тюлем и бархатными гардинами, выходило на Волгу. Кроме того, живописности виду из окна придавал золотой купол Троицкого собора на Славянской площади. Мост, словно древний исполин, перекинувшийся через Волгу, и открывающаяся перспектива Покровска завораживали взгляд. Наверное, из этого окна здорово смотреть на сильный дождь, переходящий в ливень, когда вся река становится серой, будто ощетинившейся, а по стеклу торопливо сбегают мутные ручейки.

Напротив окна располагался стол, приставленный к стене. Скорее всего из практических соображений. На нем было столько всякого хлама, что только дедуктивный метод мог подвести к мысли о какой-то плоскости. Все выглядело так, словно на него под стену, чтобы не слишком рассыпался из контейнера, горкой высыпали разнокалиберный мусор. Свисающие углы скатерти еще больше усиливали это впечатление.

— Это его рабочее место, — пояснила Нина Сергеевна. — Данила запрещает подходить к нему и убирать. Я уж смирилась. Только стол жалко, он старинный, красного дерева, его еще моя дочь из Грузии привезла. У нее третий муж мебель делал, так вот…

Дальше я решила не слушать про третьего мужа и прошла в комнату, чтобы составить детальное представление о том, что и где находится, потому как планировала посетить квартирку без свидетелей. Причем все нужно было проделать как можно скорее, ведь Данила собирался уехать, и интуиция подсказывала — это не просто слухи.

— А что вы хотите здесь найти? — прищурившись, спросила старушка.

Выдержав необходимую паузу, я ответила так, чтобы ей и в голову больше не пришло задавать подобные вопросы:

— Я ничего не ищу, а просто осматриваю комнату моего возможного свидетеля и консультанта. Кроме того, в мои обязанности не входит посвящать вас в тайну следствия.

— Вы не говорили, что…

— Я вообще ничего не говорила. Что же касается дела, по которому я хочу обратиться к вашему квартиранту, то это обычная консультация. Данила, несмотря на свой возраст, неплохой эксперт в области антиквариата, по крайней мере, мне так рассказывали. Я удовлетворила ваше любопытство?

Квартирная хозяйка деловито кивнула с таким видом, словно говорила: «Доверие к вашей персоне восстановлено».

Начинать осмотр логичнее всего было бы со стола, но, с другой стороны, уверенность в том, что ни один разумный человек не оставит важные, вернее, даже компрометирующие, вещи на виду, не покидала меня ни на секунду. Вот если бы можно было залезть в ящики шифоньера или комода, которые, несомненно, заперты… Но пока я не имею такой возможности. Что ж, будем ждать, когда подвернется его величество случай.

Статуэтки нигде не было видно. Я осмотрела все места, которые не требовали подозрительных копаний, потому как старушенция не сводила с меня глаз и даже с неменьшим проворством залазила во все углы, куда ныряла я, дабы ничего не пропустить.

Под конец, уже успев пожалеть о напрасно потраченном времени, я собиралась вылезать из-под заваленного всяким хламом стола, как совершенно случайно увидела перчатку. Черную кожаную перчатку, точно такую же, как нашла в кабинете Гробовского на следующий день после его смерти. Единственное отличие заключалось в том, что эта перчатка была с левой руки, а хранившаяся у меня в качестве улики — с правой. Я получила последнее подтверждение, что Данила Клементов действительно причастен к смерти Витольда Модестовича, и как следствие этого — наверняка принял немалое участие в подмене статуэтки. Значит, для того, чтобы найти Мару, мне обязательно нужно появиться здесь в отсутствие хозяев.

Прошло больше получаса, но Данила все не возвращался. Видимо, его действительно очень сложно застать дома.

— А когда же Данила обещал прийти? Что-то долго его нет, — заметила я, поглядывая на часы.

— И правда задерживается. Может, случилось что?

«Да, добренькая хозяйка. Если квартиранта нет, так с ним непременно что-то должно приключиться», — подумала я.

— Нина Сергеевна, я, наверное, пойду. Все равно того, что нужно, я так и не нашла. Значит, придется искать другого антиквара. — Стоило старушке немного попудрить мозги, чтобы она случайно не возбудила подозрений у своего квартиранта. — Видите ли, я думала, что Данила специалист по чеканке, как мне рассказывали, а оказалось, у него нет ни одной работы такого плана. Скорее всего, тот человек, который посоветовал к нему обратиться, перепутал специфику. Антиквариат подразделяется на множество разновидностей, практически не связанных друг с другом.

— И вы больше не придете? — разочарованно спросила хозяйка, как будто не могла поверить в то, что теряет очередного, пусть не слишком благодарного, но все-таки слушателя ее бесконечных историй.

— Да, думаю, в этом просто нет смысла. Так что до свидания. Надеюсь, еще увидимся с вами, — напоследок стоило быть дипломатичной, чтобы оставить о себе хорошее воспоминание. Как говорил Штирлиц, люди запоминают только то, с чем человек уходит, следовательно, начало знакомства благополучно забывается.

— Может, все-таки чаю попьете?

— Нет, спасибо, хотя, если в другой раз буду в вашем районе, могу забежать на чашечку.

— Хорошо-хорошо, только по четным я работаю. На проспекте, около магазина «Быт»…

— Продаете пельмени и мороженое, — закончила я за Нину Сергеевну. — Вы мне об этом уже успели рассказать.

— Когда же это? — искренне удивилась она. — Неужели сегодня?

А я задумалась — если завтра ее не будет дома, следовательно, мне никто не помешает прийти сюда и поискать Мару так, как это нужно было сделать с самого начала. Замок в двери довольно проблематично открыть обычными отмычками, значит, стоит попросить кое-что у Кири во временное пользование. Что же касается ключей от комнаты и от запертых предметов меблировки, то на эти мелочи мне и своих отмычек хватит.

Теперь оставалось попрощаться со старушенцией, тем более что завтра я с ней не горела желанием увидеться.

— Ну что же, Нина Сергеевна, до свидания. Извините за доставленное неудобство и всего доброго, — церемонно произнесла я.

Выйдя из квартиры и торопливо спускаясь к машине, я терзалась мыслью, что старушенция может и сейчас не оставить меня в покое, а догонит бодрой рысью по лестнице, перепрыгивая через пролеты. Однако мои опасения все же были напрасны. Квартирная хозяйка Клементова помахала мне из кухонного окна, когда я подняла голову, стоя у машины, и ограничилась этим.

* * *

Уже дома я не находила себе места. Вот вернется заказчик, потребует результаты, а у меня их нет. Голову мне, конечно, он не оторвет, но приятного мало. А я обещала ему закончить «как можно скорее»… Все, впереди выходные!

Только новоприобретенное кресло, глубокое, почти бездонное, радовало на данный момент. Черный бархат вовсе не казался мрачным и даже напротив вселял некоторую уверенность и странный для подобной ситуации оптимизм.

Завтра, лучше с утра пораньше, обязательно навещу комнату Клементова в квартирке забавной хозяйки, обожающей долгие монологи. Кроме того, должен позвонить Киря, которому поручено найти для меня самые последние разработки устройств, позволяющих проникать в дома без разрешения хозяев и использования ключей.