Вождение за нос

— Скорее всего, он сам сделал себе такую рекламу. Клементова тут знаю только я и еще от силы пять-шесть ребят. Сегодня он должен появиться, потому как, насколько я помню, Дэн собирался уезжать вместе с Ольгой. Вам бы стоило поторопиться.

— Спасибо. Информация практически исчерпывающая. Но дело у меня неспешное, подождет. — Я задумалась, чем еще можно поинтересоваться у Анатолия, так, чтобы не возникло подозрений и ответ был вполне вразумительный. Иногда подробности только мешают и запутывают, отвлекая от главного. — А надолго он уезжает? — я так спросила, словно это меня и не волнует, просто для удовлетворения женского любопытства.

— Думаю, да. Хотя тут решающим фактором будет Ольга.

Теперь задавать вопрос о том, куда они направляются, просто нереально, потому как неминуемо вызовет подозрение и при случае Анатолий непременно расскажет Клементову, что его разыскивала такая-то девушка. Лишние осложнения мне не нужны, лучше я сама завтра наведаюсь к нему в квартиру и выясню все интересующее меня. Некоторое время я понаблюдала за публикой, которая напомнила мне пляшущих дервишей, насладилась коктейлем, приготовленным Анатолием.

Удивительное чувство расслабленности овладело всем моим телом. Казалось, никуда не нужно спешить, никто не ждет и жизнь — одно сплошное наслаждение.

Непонятно от чего охватившее меня чувство продолжало опьянять, причем от спиртного это совершенно не зависело. Опасаясь столь блаженного состояния, я поспешила вернуться домой. Правда, перед уходом попросила у Анатолия разрешения обратиться к нему, если вдруг не найду Клементова самостоятельно.

От дыма, заполнившего пространство клуба практически до потолка, приятно кружилась голова, колонны потеряли очертания, лестница наверх казалась невидимой, все вокруг приобрело долю иллюзорности. Наконец я оказалась на улице, где швейцар кого-то отчитывал, отказываясь пропустить в клуб.

— Все, уже прошло четыреста человек, больше не положено, помещение не резиновое, уходите, — монотонно произносил он, словно уже давно и хорошо выучил монолог.

— Ну вот же, выходят, — указала на меня пальцем высокая и неестественно худосочная девица.

— Вышла только одна, а вас трое. Не положено. Хотите ждите, но раньше четырех отсюда обычно не выходят.

Садясь в машину, я подумала, что если из «Карамболя» не выйти раньше четырех, то можно остаться там вообще навсегда, забыв про то, что где-то есть реальный мир и живые люди.

Дорога до дома показалась мне раем, вопреки Крису Ри, который пел свой хит всех времен и народов — «Road to Hell». Огни по обеим сторонам улицы сплетались надо мной новыми созвездиями, неоновые рекламы цепляли взгляд, обещая неземные радости в круизах, сладостях, ресторанах и новых супермаркетах. Мягкий свет из окон квартир, где обитали полуночники, манил не меньше, чем россыпи звезд на необъятном небосводе, вырисовываясь маяками в типовых спальных районах. Еще пару минут, и я смогу зажечь такой же у себя дома, а потом завернуться в мягкий плед, забыв обо всех неприятностях вплоть до завтрашнего утра.

Оказавшись в замкнутом пространстве собственной квартиры, я поняла, что все проблемы могут исчезнуть, нужно только создать подходящее для этого настроение и суметь проникнуться им. Какая-то странная лирика, словно покрывало накрывшая меня в «Карамболе», еще более усилилась от аромата кофе, без которого я не представляла свой вечер или ночь. Забравшись в любимое старое кресло с ногами, я вдруг вспомнила то, которое видела в антикварной «Лавке древностей», и Ореста Николаевича, уговаривавшего приобрести его. Не знаю, что мне так в голову ударило, но спать я ложилась с твердой уверенностью в том, что завтра же пойду и куплю это гениальное творение мебельного искусства. Сидя в нем, наверняка лучше думается. Ведь у каждого уважающего себя детектива должно быть нечто такое, что позволяет ему сконцентрироваться и решить самые сложные и запутанные дела.

* * *

Обычно после посещения увеселительных заведений я отсыпаюсь как минимум до полудня, да и то с величайшим трудом отрываю голову от подушки, соображая, какие мероприятия уже пропущены мной. Сегодня все пошло совершенно по иному сценарию — бодрящий душ привел мысли в порядок, и я абсолютно точно знала, как день начнется и чем закончится. Давно не ощущалось такой ясности. «Может быть, стоит чаще заходить в „Карамболь“?» — подумала я, одеваясь.

Даже не позавтракав, я отправилась в центр, на Вольскую, где находилась «Лавка древностей». Надежда на то, что «мое» кресло не купили, согревала больше, чем весеннее солнце, наконец-то выглянувшее из-за вечных облаков тарасовского неба.

Уже знакомая тяжелая дверь отозвалась нежным звоном серебряного колокольчика, возвещающего хозяина о приходе очередного посетителя. Оказавшись во власти атмосферы старинных предметов, запаха пыли и полумрака даже в утренние часы, первое, на что я обратила свое внимание, это пустое место посреди зала.

И только потом заметила изящный столик, инкрустированный тонкой резьбой, занявший место черного бархатного кресла, которое я уже начала считать своим. Разочарование и даже какая-то детская обида вдруг овладели мной. Привычка получать то, что хочу, и тогда, когда хочу, значительно меня испортила.

— А, Татьяна, здравствуйте! — широко улыбнулся мне Орест Николаевич. — Прекрасное нынче утро, не правда ли?

Отвечать на любезность не хотелось, к тому же я была неприятно удивлена исчезновением того экспоната, который уже решила приобрести. Поэтому я заявила довольно хмуро:

— Для кого как. Еще минуту назад я тоже думала, что утро, как, впрочем, и весь день, будет замечательным, но, видно, не судьба.

— Ну зачем же так? — Антиквар покачал головой, как фарфоровый китаец, и загадочно улыбнулся мне. — Не решили насчет кресла? А то на него действительно много охотников. Поверьте, я ни в коем случае не навязываю его вам, просто очень вы подходите друг другу. И еще, не стоит менять всю обстановку, скрупулезно подбирая к нему мебель… Кресло в любом случае будет солировать…

— Его же нет… — удивилась я.

— Его нет здесь, но оно есть уже в упакованном виде и даже в контейнере. Так что, если хотите… — тонко намекнул Орест Николаевич.

Сказать, что я просто обрадовалась, значит, ничего не сказать. Довольно закивав головой, я осведомилась о цене, нимало не беспокоясь о том, какую сумму мне придется выложить. Почему-то мысль о том, что я буду вечерами сидеть на настоящем произведении мебельного искусства, занимала меня гораздо больше. Договорившись с антикваром о форме оплаты, я пошла снять деньги с кредитки, потому как нужной суммы наличными у меня с собой просто не оказалось.

— Доставка за счет «Лавки древностей», как я и обещал, — галантно поклонился мне старичок. — Я пошлю с вами Гошу. Он у нас расторопный парень, поможет донести и установить приобретение.

— Откуда вы знали, что я приду за креслом? — наконец решилась спросить я. — Ведь в самом начале я даже не собиралась покупать его, просто хотела кое-что выяснить…

— Относительно Витольда Модестовича, его помощника и курьера. Знаю-знаю, но кресло вам на самом деле необходимо. Я даже представлял вас в нем, поэтому и решил убрать до поры до времени от чужих глаз, пока вы не надумаете.