Возьми меня с собой
Шрифт:
Вскоре после ее обхода пришел Максимов. Заглянул в ординаторскую, увидел Леру, улыбнулся:
— Как работается?
— Все хорошо, — кивнула она ему в ответ.
— Ты не забыла про вечер?
— Да, я помню.
— Если что-то понадобится, говори, не стесняйся.
— Спасибо.
Он исчез у себя в кабинете. Лера прикрыла дверь, уселась за стол, раскрыла историю болезни Скворцова. На всякий случай прислушалась: в коридоре было тихо, лишь откуда-то издалека доносился приглушенный голос Анны, очевидно беседовавшей с очередными родственниками пациентов.
Лера углубилась в записи с самого начала.
Лера удовлетворенно кивнула и перевернула страницу. Дальше деда лечила Светлана. Она начала снижать дозу гормонов, в то же время, поддерживая старику сердце, постепенно подводя его к тому, чтобы обойтись одними ингаляторами. Все правильно, грамотно, никаких вопиющих нарушений Лера не заметила.
Она долистала карту до начала своих записей и невольно вздохнула с облегчением. Значит, Светка тут ни при чем. Не ее руками Максимов собирался убить Скворцова. Тогда остается Анна, хоть Лера и с трудом верит в то, что она способна на такое.
Словно подслушав Лерины мысли, Анна тут же появилась на пороге ординаторской.
— Чего ты тут засела? — Она удивленно и с подозрением оглядела уставившуюся в бумаги Леру. — Обедать идем?
— Идем, — согласилась та. Ей подсознательно хотелось оттянуть тот момент, когда она получит подтверждение виновности подруги. Пусть это произойдет хоть немного позже.
По пути в столовую девушкам встретилась Наталья. Лицо у нее было непривычно взволнованным, бледным, глаза подозрительно припухли.
— Что случилось? — испугалась Лера. Она никогда не видела старшую сестру такой расстроенной. — Что-нибудь с мамой?
— С мамой? — рассеянно переспросила Наталья, глядя перед собой отсутствующим взглядом. — Да нет. С мамой все в порядке.
— А что тогда?
— Ничего, — неожиданно сухо проговорила та и, обойдя Анну и Леру, побрела дальше.
— Первый раз вижу, чтобы Наташка ревела, — покачала головой Анна, глядя ей вслед. — Обычно она сама всех утешает.
— Верно, — согласилась Лера, вспомнив, как недавно плакалась Наталье в жилетку и как та выслушала ее, проявив чудеса такта и терпения. — Может, нужно догнать ее, помочь чем-то? — нерешительно предложила она.
— Брось, — отрезала Анна. — Когда человек хочет, чтобы его пожалели, он сам об этом попросит. Раз она молчит, значит, ей наше сочувствие ни к чему. Пошли.
За обедом на Анну неожиданно напал приступ любопытства.
— Куда он тебя возил, расскажи, — имея в виду Максимова, попросила она тоном заговорщика.
— К себе на квартиру, — нехотя ответила Лера.
— На съемную?
— На свою. У него их две, а может, и больше.
— Да ну! — восхитилась Анна. — Пять лет назад все попроще было. Он тогда двушку снимал на Таганке. Теперь, значит, окрутел, собственную хату приобрел. Повезло тебе! Про семью рассказывал что-нибудь?
— Ничего, — удивилась Лера, — а что у него с семьей?
— Полный комплект, — усмехнулась
Анна, — жена, и двое детей: сын и дочка. Оба уже взрослые. Девчонку я видела пару раз, раньше она часто прибегала в больницу. А супруга уже несколько лет не появляется. Доконал он ее, наверное, своим кобелизмом.Лера неопределенно пожала плечами. Ей в общем-то не было дела до семейства заведующего, равно как и до него самого. По отношению к шефу она по-прежнему испытывала только два чувства: отвращение и страх.
— Интересно, надолго его хватит? — поинтересовалась Анна. — Со мной он крутил около года. Потом переключился на Машку Акимову, была у нас такая, как бы тебе это объяснить получше… — Она сделала выразительный жест. — В общем, та еще выдра.
— Ты что, ревнуешь его? — Лера наконец слабо улыбнулась. Анна так интересовалась ее романом с завотделением, что можно было подумать, сама хочет снова оказаться на Лерином месте.
— Да боже сохрани, — захохотала Анна. — Это все в прошлом, моя дорогая. Я теперь другая стала, ни к кому не ревную, ни по кому не сохну. Вон видала Юрика? Классный мужик, верно? Знаешь, сколько раз он мне предложение делал? Правда-правда, зря не веришь-трижды.
— А ты? — невольно полюбопытствовала Лера.
— Сдался он мне сто лет в обед, — фыркнула Анна. — Встречаться — это сколько угодно, а прочее уволь. Зато видишь, когда что-нибудь нужно — всегда, пожалуйста. — Она решительно опустила вилку в тарелку. — Ну и мясо — одни жилы! Без зубов останешься, его разжевывая.
Они вернулись в отделение. Почему-то после их разговора в столовой Лера не сомневалась, что оружием в руках Максимова является именно Анна. Что-то в ее поведении напрягало Леру своей неестественностью, натянутостью, избытком бравады. Она сном велась за карты.
Однако ее ждало разочарование: в записям, сделанных подругой, не было ничего, за что можно было бы зацепиться. Анна вела карту довольно небрежно, кое-что сокращая, очевидно находясь в полнейшей запарке, но все, что она назначала старику, было нужным для него и абсолютно безвредным.
Лера дошла до конца записей и остановилась в растерянности. Ничего не понятно. Максимов оказался много хитрее, чем она думала. Он выработал такую стратегию, о которой невозможно догадаться, просто проглядывая историю болезни, потому и был совершенно спокоен и уверен, что его не раскусят.
Но как, же он собирался убить Скворцова? Поручить одной из медсестер сделать ему смертельную инъекцию? Вряд ли. На это никто не пойдет. Укол, которого нет в назначении и который привел к летальному исходу, — уголовное преступление. Отмазать от ответственности за него виновную сестру не сможет никакой заведующий отделением. Не рассчитывал же Максимов придушить Скворцова подушкой во сне!
Лера с досадой захлопнула историю болезни. Посидела пару минут, задумавшись. Потом раскрыла вновь. В это время дверь распахнулась, впуская в ординаторскую Максимова.
— Ты готова? — Он приблизился, обнял Леру за плечи, мельком скосил глаза на карту. — Чем занимаешься?
— Ничем. — Она поспешно отодвинула записи, но он уже потерял к ним всякий интерес, и мягко предложил:
— Поехали?
— Так рано? Я еще не все сделала.
— Не страшно. Полина Михайловна остается дежурить, она посмотрит, если что. Заканчивай, и едем.