Возможность выбора (роман)

Орви остановилась у ворот гаража. Обе их половинки были снизу странно вспучены. Орви присела на корточки, чтобы получше рассмотреть доски. На высоте колена они были как бы порублены топором, из них торчали шипы и сучки. Вот еще — очень ей нужно обследовать эту халупу!

Орви поднялась.

Она медлила войти в гараж, не зная, в каком состоянии найдет там Маркуса. К тому же она затылком чувствовала, что Паула выжидающе стоит на лестнице — Орви не хотелось на глазах у свекрови открывать маленькую боковую дверь гаража. Вдруг ей будет не сдержать крик ужаса — почему-то Орви все еще предполагала, что ее ждет страшное зрелище.

Еще какое-то время помедлив, Орви приоткрыла тесную запасную дверь, в которую полный Маркус мог протиснуться только боком. В гараже пахло бензином. Здесь царила тишина — никакого львиного рыка.

Маркус сидел за рулем красного БМВ и через плечо смотрел на Орви.

Несмотря на сумерки, Орви увидела, что лицо у Маркуса вполне осмысленное.

Орви хотела обойти машину спереди, чтобы усесться рядом с Маркусом, но это оказалось невозможным. Как ни странно, но Маркус собирался выехать через закрытые ворота — бампер БМВ упирался прямо в дверь, оттого и доски проломлены. Орви обошла машину сзади, лавируя и протискиваясь боком, чтобы не запачкаться о полки, где лежали ржавые железки, стояли канистры, бутылки и банки с краской.

Из машины ударило спертым воздухом. Очевидно, она все больше истлевает внутри и в какой-то миг рваные сиденья провалятся сквозь изъеденное днище.

Орви не решалась взглянуть Маркусу в глаза. Он дотронулся до ее затылка. Орви окаменела.

— Ты зачем покрасила волосы? — спокойно спросил Маркус.

Орви растерялась и почувствовала себя виноватой. У нее не хватало смелости ответить, что это никого не касается: делаю, что хочу. Рука Маркуса с силой давила ей на шейный позвонок.

— Знаешь, я всю ночь просидел здесь за рулем, — сказал Маркус.

— Зачем? — робко спросила Орви.

— Глупышка, — усмехнулся Маркус. — Разве ты не знаешь, с какими мыслями люди иной раз садятся в машину в закрытом гараже?

— Не знаю, — ответила Орви, притворяясь наивной. — Я ничего не смыслю в машинах.

— Смотри, — произнес Маркус, — если я сейчас заведу мотор, мы с тобой скоро окажемся — знаешь где?

— Двери закрыты, мы же не сможем выехать, — осторожно вставила Орви.

— Колеса останутся на месте, а мы отправимся в преисподнюю. В газетах появится объявление в траурной рамке: в результате несчастного случая безвременно ушли от нас Орви и Маркус. Скорбят… Кто будет скорбеть о нас?

— Перестань, ты же предусмотрительно сломал дверь, оттуда идет свежий воздух.

Маркус рассмеялся.

Только теперь Орви решилась взглянуть на него. Она через силу улыбнулась. Похоже, самое трудное позади.

— Как хорошо, что ты пришла, — вымолвил Маркус и кончиками пальцев погладил Орви по затылку, затем убрал руку.

Орви облегченно вздохнула.

— Да, увязли мы с тобой намертво.

— Вовсе нет! — с деланной живостью воскликнула Орви. — Чем плохо тебе? А мне чем плохо? Оба мы еще не старые и к тому же свободны, — заученно протараторила Орви.

— Кому нужна эта жалкая свобода?

— Если ты привык жить взаперти, то свобода, естественно, вызывает у тебя гнев, — осмелилась съехидничать Орви.

Маркус задумался. Он положил руки на руль, оперся подбородком на скрещенные пальцы и сквозь ветровое стекло стал смотреть на поломанные ворота гаража.

— Я без тебя — полчеловека. Не знаю, что и делать. В мыслях хаос, хожу как лунатик, качаюсь на своей крыше под ветром и ровным счетом ничего не понимаю. Сто раз себе говорил: черт, ведь Орви же не единственная женщина на белом свете!

В голосе Маркуса прозвучал гнев. Прислушавшись к тишине, он с нежностью добавил:

— Видно, ты и есть единственная.

Слова Маркуса растрогали Орви. От щемящего чувства на глаза навернулись слезы.

Маркус мельком взглянул на Орви, обнял ее за плечи и прошептал:

— Поплачь. Окончательно со всем рассчитаться намного труднее, чем мы полагаем. Я даже Сулли и детей не сумел пока сбросить со счета. А теперь еще ты. Я просто задыхаюсь, с каждым месяцем все больше, срываю с шеи галстук — все равно душит. Расстегиваю воротник рубашки — не помогает.

Орви закусила губу, пытаясь сдержать слезы. К счастью, Маркус смотрел в сторону, предоставив ей возможность взять себя в руки.

— Поедем куда-нибудь, — предложила Орви. — Здесь и я начинаю задыхаться.

— Хорошо, — согласился Маркус.

Он вылез из БМВ, протиснулся между крылом машины и стеной гаража, постучал молотком по задвижкам — они перекосились, когда он таранил ворота, и теперь с трудом поддавались.

Створки ворот со скрипом распахнулись, будто это раздвинулся занавес перед началом следующего действия.

Знакомая картина. Словно отмахав длинный с крутыми поворотами круг, они снова вернулись к исходной точке, чтобы начать все сначала. Двор, булыжники, торчащие из грязи, выщербленная дверь и за нею лестница, забор — перед ним контейнеры для мусора, глухая выцветшая стена дома без единого окна.

Знакомый пейзаж не вызвал у Орви никакого теплого чувства. В последние месяцы их совместной жизни она стала считать Маркуса неотъемлемой частью этого дома. Вялый, отставший от времени человек, так же тронутый гнилью, как и этот ненавистный дом. Все, кто были предприимчивее, давно выбрались отсюда. Для кого же вообще строились новые городские районы, как не для жизнедеятельных семей. Только Маркус никак не мог оторвать себя от насиженного места. Теперь он пытался предстать перед Орви в ином свете. Обман? «Не верь, — убеждала себя Орви, — он просто хочет подчинить тебя себе». И все же у нее затеплилась какая-то смутная надежда. Такое уж доверчивое создание человек — если кто-то протягивает к нему руку за помощью, он тут же мчится спасать бедствующего. Ведь каждому по душе, когда его считают сильным, да и что еще способно так возвысить человека в своих и чужих глазах, как не великодушие.

Переднее стекло машины запотело. Орви протерла его перчаткой, чтобы Маркусу было лучше видно.

Маркус поставил свой красный БМВ на краю многолюдной площади в центре города. Над машиной простирались голые ветви большого дерева, с них на жестяную крышу падали срываемые ветром крупные дождевые капли. Чтобы услышать этот странный звенящий звук, надо было уйти в себя и напрячь слух. Собраться с мыслями здесь было нелегко, снующие по площади люди невольно отвлекали внимание. Время от времени какая-нибудь машина с шумом отъезжала от стоянки и на ее место вскоре подкатывала новая. Хлопали дверцами, заводили моторы. Какая-то компания остановилась поблизости от БМВ и начала что-то нудно выяснять.