Вознесение

Осталась лишь одна демоница, натянувшая последнюю стрелу на тетиву. Но прежде чем она успела её выпустить, Самаэль ринулся вперёд и перерезал ей горло. Её тело… и голова отдельно… повалились на землю.

Я протяжно выдохнула и повернулась к двери. Заострённая ветка тополя всё ещё торчала передо мной, глядя в небо.

Боль обожгла запястье, и когда я посмотрела вниз, на моей коже сверкнула серебристая татуировка — полумесяц луны, обвитый колючими лозами. Затем так же быстро татуировка исчезла. Я с разинутым ртом смотрела на место, где она была.

Я видела точно такой же символ в запертой комнате.

Это была сила призрака?

Глава 16. Самаэль

Боль простреливала мои крылья и плечо там, где вонзились стрелы демонов, и я уже не мог лететь по прямой. Но мне всё равно надо было вырезать сердца демонов, чтобы они умерли по-настоящему. Только так можно было убедиться, что они не набросятся на меня вновь через несколько минут.

Я спускался к земле, где лежали мои враги, подёргиваясь. Я мог бы захватить одну из этих демониц, но толку не будет. Бездушная до мозга костей, она невосприимчива к боли, к угрозам. Она никогда не выдаст информацию.

Скрежеща зубами, я жёстко приземлился, споткнувшись. Боль в раненом крыле была неописуемой. Такая боль лишала возможности думать, полностью сужая мир до агонии в одном месте ранения. Дело не только в физической боли, но и в ощущении, будто я сломан на каком-то фундаментальном уровне.

В сгустившейся тени демоница вскочила с земли, и её изувеченное тело уже исцелялось. Она издала леденящий кровь вопль, и развернувшись, я увидел, как она метит в меня ещё одной стрелой. Её гладкие синие волосы развевались позади неё. Её глаза походили на пустые и блестящие озёра тьмы.

Смерть — единственный способ разобраться с демоном.

Она выпустила стрелу. Стиснув зубы, я сумел отбить её мечом, но демоница уже доставала следующую. Рядом ещё одна демоница начала подниматься из грязи. Чистый восторг сражения вибрировал в моих конечностях, прокатываясь по крыльям, пока я не перестал чувствовать боль. Я бросился на демонов, теряя себя в блаженстве войны.

С каждым убитым демоном я был в состоянии ещё чуточку забыть то слово, звеневшее в моём мозгу. Посредственный.

Почему мне так важно, что думала смертная женщина? Абсурд.

Мне плевать, что кто-либо думает обо мне.

Асмодей рассёк лук демона, а затем я перерубил её шею.

Заурядный. Да это вообще не про меня.

Я резко развернулся, атакуя очередного демона. С каждым ударом меча я начинал заталкивать слово «посредственный» всё дальше в глубины моих мыслей, пока оно не утратило смысл. Пока не осталось ничего, кроме тёмной красоты смерти, пока я не почувствовал себя снова богом.

Я начал вырезать сердца демонов.

Ни боли, ни сомнений, лишь отдалённое воспоминание о той маленькой смертной в доме над железнодорожными путями.

Мои мысли померкли, пока я работал, и пыль их рассеявшихся тел витала на ветру. Только когда я разрушал сердце демоницы, её тело превращалось в пыль, уничтожая её окончательно. В моём сознании мелькали давно забытые воспоминания — моя жизнь до падения, мой меч, блестящий от крови. Свет всюду вокруг меня.

Я встал на колени перед телом демоницы, глядя в её тёмные глаза. Когда мой клинок вырезал сердце, её тело превратилось в прах подо мной.

Но краем глаза я заметил движение. Ещё одна демоница поднялась с земли, расправив крылья.

Вот только она не направилась ко мне. Она полетела за Лилой.

Моё сердце гулко застучало, и я стиснул Асмодея.

Я вообще почти не чувствовал боли, бросившись в сторону Лилы.

Глава 17. Лила

Ещё одна демоница ворвалась в хижину. Её голова склонилась под странным углом, кровь сочилась из глубокой раны на шее. Губы растянулись в неестественной гримасе.

Мои пальцы подёргивались, готовые призвать очередную ветку дерева. Когда демоница подняла лук, я почувствовала, как сила опять поднимается от моих стоп к бёдрам. Магия земли переполнила меня.

Но не успев ударить, я ощутила приближение другой тёмной силы — Самаэль. Он появился позади неё, расправив крылья в ночном небе, и его меч вонзился в её спину, выйдя спереди из груди. На мгновение она обмякла. Затем рассыпалась в пыль.

Самаэль убрал меч в ножны, и его крылья исчезли, когда он встал в дверном проёме. Небесный огонь пылал в его глазах. Мой взгляд скользнул по его телу, и я вздрогнула от увиденного — он всё ещё был истыкан поломанными древками стрел.

Втянув резкий вдох, я распахнула его плащ. Он уже обломал и выдернул некоторые стрелы из своей плоти, но фрагменты древков всё ещё пронизывали его, и из ран текла кровь.

— Ты в порядке? — спросила я. — Нам нужно достать из тебя эти стрелы.

Но он как будто не замечал свои раны или не переживал из-за них. Его голос напоминал острый клинок, когда он сказал:

— Кто из Падших обучил тебя магии?

— Никто, — я посмотрела ему в лицо, хмурясь. Мерцающее золото сияло на его скулах, пылающие цепи обвивали огромную грудь. Самаэль превращался в свою истинную форму, возвышенную и ужасную.

И очень, очень заинтересованную во мне. Его взгляд скользнул по моим голым ногам, где я разорвала подол юбки.

— Я тебе не верю, — он сделал шаг в мою сторону и упёрся ладонями в доски по обе стороны от моей головы. — Если тебя никто не учил, тогда откуда ты знаешь магию? Ты не демон. Ты не нефилим. Кто-то обучил тебя.

Моё дыхание участилось.

— Неа.

— Ты маленькая лгунья, — его голос приобрёл бархатистые интонации. — Как ты можешь иметь такую магию на кончиках пальцев и не знать?

— Почему бы тебе не рассказать мне, почему ты так странно ведёшь себя в отношении той запертой комнаты?

— Нет.

— Видимо, мы опять зашли в тупик, — я понятия не имела, откуда взялась моя магия. Это нервировало меня, потому что сама магия ощущалась тёмной. Что, если во мне похоронена моя личная злобная магия? Какой я буду, когда она вырвется на свободу?

Я задрожала, гадая, могли ли демоны рожать детей. Если я наполовину демоница, Самаэль захочет убить меня, как остальных?