Вознесение

— Варна, — девушка вздрогнула. — Где тут ближайший притон с богами Кары боли?

Глава 7

Видимо, услышав в моём голосе отзвуки чего-то опасного, Варна вздрогнула и инстинктивно сделала шаг назад. Однако убегать не стала и, помолчав несколько секунд, махнула рукой в сторону более глубоких частей заброшенного квартала.

— Иди прямо по улице до второго перекрёстка…

— Нет, — погрозил я пальцем, — ты меня отведёшь туда.

— Я не хочу, — она замотала головой, делая ещё шаг назад. — Ты стал ещё более странным, чем был.

– Знаешь, — вкрадчивым голосом, в котором, тем не менее, отчётливо звучали рычащие нотки, проговорил я, в секунду оказываясь перед Варной и кладя руку ей на плечо. — У меня сейчас не то настроение, чтобы шутить с тобой. Веди, или я не сдержусь и всё-таки прирежу тебя, как и обещал когда-то!

— Папа, не надо, ты сейчас очень страшный! — Тала вцепилась в штанину, но я лишь холодно посмотрел на неё. Сейчас мне было не до сентиментов.

— Когда?.. — начала была богиня, однако быстро осознала, что сейчас было не время для уточняющих вопросов. — Хорошо, пойдём!

Высвободившись из моих разжавшихся пальцев, она покинула подворотню, повернула направо и скорым шагом двинулась по улице. На втором перекрёстке повернула налево, ещё через пару сотен метров — снова налево. Через пару домов остановилась у большого трёхэтажного здания с завешенными плотными шторами окнами и парой мускулистых охранников у входа.

Я всё это время шёл следом, молчаливый, угрюмый, пытающийся сдерживать рвущееся наружу безумие. Однако, когда девушка указала мне на притон, контролировать позывы стало практически невозможно.

— Спрячьтесь где-нибудь, — бросил я Варне, Тале и Сафи, и это было всё, на что меня хватило.

Подойдя к первой ступеньке лестницы, ведущей к дверям притона, я покрепче сжал своё копьё. Вновь из тайника в древесину бывшего весла хлынул поток энергии. И оружие, и так довольно угрожающего вида, начало расти.

От двух с небольшим метров древко вытянулось до двух с половиной, а также стало раза в полтора толще, чтобы лучше подходить к моим рукам, натруженным сотней тысяч лет в роли лодочника. Листообразное остриё тоже изменилось, став ассиметричным, более широким и толстым с одной из сторон. Теперь это уже сложно было назвать копьём, скорее алебардой.

И охранник притона, крикнувший мне что-то недовольое, стал её первой жертвой.

Сорвавшись с места, одним размашистым движением я рассёк и деревянную балку, на которой держалась крыша крыльца, и грудь бога от левой ключицы до правого бока. Умереть вышибала не умер, однако кричать или тем более защищаться сил у него уже не осталось. А в следующее мгновение пята алебарды, также ставшая более широкой и тяжёлой в противовес лезвию, опустилась ему на висок.

От настолько жестокого и безжалостного убийства губы сами собой растянулись в восторженной улыбке. И от её вида второй охранник, уже готовый напасть, задрожал и выронил из руки свою дубинку. Протянув руку и схватив бога за шею, я приподнял его над полом.

— Праджня! — прорычал я, немного придя в себя после первого убийства. — ОТДАВАЙ!

На ладони до смерти перепуганного бога почти сразу зажглась сфера энергии, раза в полтора крупнее, чем у Варны. Коснувшись сферы тыльной стороной руки с алебардой, я задрожал от накатившей агонии, неожиданно показавшейся чистейшим пущенным по венам экстазом. Блаженно улыбаясь, пока моё тело корёжил приступ адской боли, я вынырнул в реальность в куда более приподнятом настроении.

Однако почти сразу улыбка исчезла с его губ. Прирост силы от Кары боли оказался ниже, чем можно было бы ожидать от такого объёма праджни. Этот ублюдок меня обманул!

— ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ?! — проревел я прямо в лицо вышибалы, впечатывая его спиной в стену притона.

— Что сделал?.. — пропищал тот, едва помня как дышать от страха.

— Ничего, — бросил я, после чего разжал пальцы и, размахнувшись, срубил охраннику голову ударом алебарды.

Истекающий кровью кочан отлетел и покатился вниз по ступенькам. А я с ноги вышиб дверь притона и шагнул внутрь.

Меня уже ждали, крики и звуки боя на крыльце не могли не привлечь внимания. В довольно широком холе стояло шестеро вышибал с оружием наизготовку, а со второго этажа на незваного гостя с недовольством взирал низенький и толстый бог в лёгком распахнутом халате на голое тело.

— Ты кто такой?! — воскликнул он тоненьким фальцетом.

— Очень злой лодочник, — буркнул я, устремляясь прямо на ближайшего охранника.

Предел усиления, которого можно достичь во время Кары боли, был разным для разных богов. В среднем первая Кара заканчивалась после семи-восьмикратного увеличения физической мощи.

Однако чем дальше заходил процесс, тем сложнее и мучительнее он становился. Так что в итоге большинство богов Кары боли могли похвастаться лишь четырёх-пятикратным усилением.

Я сейчас за счёт накачки энергией и частичного крещения в Каре боли был где-то в четыре раза сильнее своего обычного состояния. Примерно тот же уровень, но следовало учитывать ещё несколько факторов.

То, что у меня у единственного было полноценное оружие, вышибалы были вооружены дубинками либо кастетами. То, что у меня, в отличие от них, был огромный опыт сражений, полученный в жизни до работы на Аида. А также то, насколько я сейчас был полон ярости и злобы и насколько дико сражался. Своим видом я сто процентов вызывал у не готовых и не привыкших к такому богов неконтролируемый до дрожи в коленях страх.

Так что закончилось всё довольно быстро.

Трое охранников были убиты. Двое тяжело ранены: один лишился руки, а второй получил широкий порез на животе и теперь пытался удержать руками вываливающиеся внутренности. А последнего я, как и вышибалу у дверей, держал на вытянутой руке и тряс как тряпичную куклу. Праджня этого охранника дала ещё меньший эффект усиления. А значит они тут все пытались меня обмануть!

— Почему у тебя такая бесполезная праджня?! Отвечай! Ты, что, какой-то бракованный бог?! Ну, я не слышу!..

— Что тут происходит, мать вашу?! А ну, заткнулись, уроды! — оглушающий голос раздался откуда-то со второго этажа и, услышав его, я тут же разжал пальцы, отпуская уже почти упавшего в обморок от страха и боли вышибалу. Обладатель этого голоса был опасен.

Через несколько секунд с балкона спрыгнул голый по пояс бог с обнажённым мечом в руке. Не произнеся больше ни слова, он бросился на меня со скоростью, явно невозможной даже для пятикратного усиления.

Единственным, что меня спасло, были мои сравнительно большие габариты, вес и, следовательно, мышечная масса. В мечнике было от силы метр семьдесят и шестьдесят килограммов веса. Так что, когда я принял удар клинка на древко алебарды, смог устоять на месте. И, повернув оружие чуть в сторону и пропустив противника мимо себя будто тореадор — быка, ударил бога в спину.