Вознесение

Я покачал головой.

— К сожалению, нет, моя дорогая. У меня нет Истины, которая порождала бы праджню — божественную силу. Так что мне нужно постоянно поглощать энергию из весла, чтобы выживать.

Мысленно я зафиксировал дверь тайника, чтобы энергия продолжала течь с той же скоростью. Очень опасной скоростью, надо сказать. За сто тысяч лет работы лодочником я накопил энергию, эквивалентную целым жизням десятков тысяч людей — несколько сотен тысяч лет, если не миллион. Однако просто чтобы иметь возможность выжить в Землях Богов без перерождённого тела и Истины, мне нужно было каждую секунду тратить эквивалент нескольких суток смертной жизни. А мой новый молодой облик пожирал энергию ещё на пару порядков быстрее. Если так продолжится — умру уже через неделю…

Тале говорить этого не стоило. Не хочу её расстраивать.

А значит, не стоило впустую терять время. Оглядевшись по сторонам, я поднял голову к небу, закрыл глаза и, широко раскинув руки, качнулся назад, упав в высокую траву. Сто тысяч лет без отдыха я правил лодкой, направляя её через бурные воды Ахерона и тихие воды Сальсабиля. Сто тысяч лет не видел неба и солнца, не слышал птичьего пения, не вдыхал запаха зелени. Три с лишним триллиона секунд… сколько бы мне ни осталось жить, я имел право поспать. Впервые за сто тысяч лет…

— Папа, вставай!

Вздрогнув, я открыл глаза. Солнце светило, казалось, даже ярче, при том что, когда я засыпал, дело явно шло к вечеру. Сладко потянувшись, я поднялся с земли и проверил свой тайник. Энергии оставалось чуть больше чем на пять дней, а значит проспал я почти двое суток.

— Так вот что имеют в виду, когда говорят, что человек проводит треть жизни во сне… — задумчиво пробормотал я, потирая заспанные глаза. Отлично выспался, надо сказать. Однако, стоило и честь знать, и заняться наконец вопросом собственного выживания.

Ещё раз осмотрев окрестности, с северо-запада я увидел поднимающиеся к небу столбики дыма. Встав поудобнее и перехватив весло другим хватом, я уже собирался опустить его в воду и начать грести… но вместо вод Ахерона подо мной была земля и подобный трюк не сработал. Я лишь с силой ткнул веслом в траву, едва не потеряв равновесие и не упав.

— А ты смешной! — Тала залилась задорным смехом.

— Да-да, — я закатил глаза. — Забыл, что это суша… — ещё пару раз ткнул землю, почему-то показалось, что она вот-вот исчезнет. Нет, твёрдая. — Тут ходят… ПЕШКОМ. Давно я не ходил… ПЕШКОМ. Как там? Левой, правой, левой, правой…

Сначала очень неуверенно, будто маленький ребёнок, но с каждым шагом всё быстрее, пусть и не прекращая покачиваться, я двинулся в сторону дымных столбиков.

— А что, в Землях Богов тоже жгут костры? — Тала, как всегда, молчать могла недолго.

— А почему бы и нет? — пожал я плечами. — Боги, пока они здесь, не сильно отличаются от людей в нижних мирах.

— Что за нижние миры?

Вот дурочка. А всё потому что слишком её баловали…

— Это наш мир, глупышка, а также и все остальные миры внутренней сферы и периферии.

— Не поняла.

— Ох… — объяснять было лень, но, с другой стороны, идти нам не меньше пары часов, а Тала могла быть очень приставучей, если захочет. — Ну смотри. Представь большую плоскую тарелку, в которую насыпали ягод. Каждая ягодка будет одним миром Великой Плеяды, тарелка — Областью Пустоты, из которых когда-то все миры и вышли, а пространство между ягодками — Междумирьем со всеми его неопределённостями и тайнами. Пока понятно?

— Да!

— Отлично. Представь ещё одну тарелку, на этот раз маленькую, она как бы висит в воздухе над большой. Каёмка, которой маленькая тарелочка встаёт на стол, будет загробным миром, по которому протекает Ахерон — река смертных. Её нижнее донышко — Адом и Раем. Внешний её край — предначальным миром, по которому течёт река бессмертных Сальсабиль. А в самой тарелке будут располагаться Земли Богов. Те миры, на которые падает тень Божественной Земли, относятся к внутренним, а остальные миры — миры периферии. Довольно просто, да?

— Да!

— Ну, на самом деле всё, конечно, посложнее… но не забивай свою прелестную головку. Тем более что для обычных людей вроде нас с тобой такого уровня понимания мира вполне достаточно.

— А для кого недостаточно?

Вот ведь… Я с надеждой посмотрел на дымки. Ещё довольно далеко.

— Для просветлённых, естественно. Обычные люди рождаются, проживают свои краткие жизни и умирают, отправляясь в виде призраков сначала в загробные земли, а потом — в Рай или Ад. Там они дожидаются конца текущего эона, а потом растворяются в бесконечности, из своей энергии порождая души для смертных нового эона.

— И ты их возил целых сто тысяч лет? — восторженным тоном переспросила Тала. Я в этот момент даже почувствовал небольшую гордость за эту ненавистную работу.

— Да, но я рассказывал про просветлённых. Они — это люди, сумевшие найти в себе Истину и избавленные от смертной участи. Их ждёт путешествие через Сальсабиль, а после — Земли Богов.

— Их ты тоже возил?!

— Да, моя хорошая, но не перебивай, пожалуйста. Так вот, каждый бог когда-то был просветлённым, обретшим свою Истину, а после переродившимся в тело новорождённого здесь в Землях Богов. И даже если бог умрёт, а бога вполне можно убить, его обретшая Истину душа не рассеется и не отправится в загробный мир, а пойдёт на новый цикл перерождения. Без перерождения попасть в земли богов было невозможно.

— Но ты ведь попал, — Тала состроила недовольную гримасу, будто обижаясь, что я её обманываю.

— Попал, потому что Аид мне проспорил. Он — Демиург, в его силах нарушать даже правила самой Великой Плеяды, и он пообещал, что если я проработаю лодочником сто тысяч лет, то он отправит меня в Земли Богов без Истины. Если бы он не выполнил условие договора, его Истина бы развеялась и он бы стал обычным смертным.

— А?..

— Потом, дорогая, мы уже пришли в город.

Несмотря на то, что выглядел я, должно быть, довольно странно, внимания на меня особо не обращали. Нищие и бродяги, похоже, были и в Божественных Землях, а в рубище, босой и с веслом в руке я вполне походил на побирушку. Правда, мой роста и очень неплохое благодаря постоянно накачке энергией телосложение из этого образа сильно выбивались. Но всё-таки бездомным мог стать каждый, вне зависимости от того, высокий или низкий, худой или толстый.

Впрочем, просить милостыню я точно не собирался. Поймав за плечо пробегавшего мимо мальчика, я присел рядом с ним на корточки.

— Малыш, привет.

— Здравствуйте… — дитя, ещё совсем недавно бывшее великим просветлённым, смотрело на меня полными страха глазами. Забавно.

— Слушай, я тут кое-что ищу, ты мне не поможешь? А я потом угощу чем-нибудь вкусным.

— Мама говорит, что нельзя брать угощение у незнакомцев!

— Твоя мама, конечно, права, но это не отменяет того факта, что ты должен мне помочь. Пожалуйста.

— Ну… — мальчик на некоторое время задумался, но в конце концов кивнул. — Хорошо. Что вы ищете, дяденька?

Широко улыбнувшись, я поднялся во весь рост.

— Разве по мне не видно, чего я ищу? Разумеется, я ищу проблемы!..

Куда надо идти, мальчик показал довольно быстро.

Раз среди богов существовали бедняки и бродяги, не было ничего удивительного, что были и другие отбросы общества. И, остановившись перед старым полузаброшенным домом где-то на окраине городка, из которого раздавались развязные голоса и звуки какого-то духового инструмента вроде флейты, я ни капли не сомневался, что пришёл по адресу. Подойдя к двери, я лёгким толчком распахнул её. Врезавшись в стену, створка соскочила с верхней петли и повисла на нижней, жалобно поскрипывая. Музыка мгновенно стихла и на меня обернулись три десятка пар глаз.