Вознесение
Шрифт:
– Хорошо, - сказала Люси.
– Ты помчишься к другой стороне?
Ее дыхание заморозило воздух.
– Ты же знаешь, я обгоню тебя.
– Верно.
– Он просунул руку вокруг ее талии, согревая ее.
– Может нам тогда лучше взять лодку? Защитим мою знаменитую гордость.
Она смотрела на него с небольшой металлической лодки, которая стояла на якоре. Мягкий свет на воде напоминал ей тот день, когда они мчались по тайному озеру в Мече и Кресте. Ее кожа блестела словно нагретый солнцем камень, давая тепло их высушенным за целый день телам. Единственное, что она знала о Даниэле, это то, что он ангел, но это не мешало ей любить его, хоть опасность столь
– Мы же раньше плавали вместе в моей жизни на Острове Tаити, да?
– спросила она, заметив, как волосы Даниэля блестят от воды, удивляясь тому, что помнит свою прошлую жизнь.
Даниэль уставился на нее, и она знала, сколько это означало для него, быть наконец в состоянии разделить свои воспоминания об их прошлом. Он выглядел таким взволнованным, что Люси подумала, что могла бы закричать.
Вместо этого он нежно поцеловал ее в лоб и сказал,
– Ты обгоняла меня все эти разы также, Лулу.
– Они не говорили много, как только Даниэль начал грести. Для Люси было достаточно просто смотреть, как его мускулы напрягались и сгибались каждый раз, когда он отклонялся назад, слыша, как весла окунались в воду и поднимались, дыша в соленой воде океана. Солнце поднималось над ее плечами, согревая ее затылок, но как только они достигли континента, она увидела что-то, из-за чего у нее пробежала дрожь по спине.
Она сразу же узнала белый Таурус 1993 года.
– Что-то не так?
– Даниэль заметил, что Люси напряглась, когда шлюпка коснулась берега.
– Ах. Это.
– Он казался беззаботным, когда выпрыгнул из лодки и протянул Люси руку. Земля была рыхлой и пахучей. Это напомнило Люси ее детство: бег в лесах Джорджии в ожидании свободы и приключений.
– Это не то, что ты думаешь, - сказал Даниэль.
– Когда София сбежала из Меча и Креста..., — дрожа, Люси ждала, надеясь, что Даниэль не будет говорить все это после того, как она убила Пенн, — после того, как мы узнали, кем она была на самом деле, ангелы конфисковали ее автомобиль.
– Его лицо укрепилось.
– Она итак должна нам слишком много.
Люси думала о белом лице Пенн, когда жизнь уходила от нее.
– Где сейчас София?
Даниэль покачал головой.
– Я не знаю. К сожалению, мы, возмозжно, скоро узнаем. У меня есть чувство, что она еще вставит палки нам в колеса.
– Он вытащил ключи из своего кармана, и вставил один в пассажирскую дверь.
– Но это не то, о чем ты сейчас должна беспокоиться.
– Люси посмотрела на него, на то, как он опустился на сиденье, покрытое серой тканью.
– Так, о чем я должна беспокоиться прямо сейчас?
– Даниэль повернул ключ и машина медленно завелась. Последний раз, когда она сидела в этом сиденье, она волновалась о том, что сейчас наедине с ним. Это была ночь, когда они впервые поцеловались... как она думала тогда, так или иначе.
Пряжка колола ее локоть, до тех пор, пока она не почувствовала пальцы Даниэля на своей руке.
– Помни, - сказал он мягко, достигая пряжки ее ремня, позволяя своим рукам задержаться на ее руках.
– Всему свое время.
– Он поцеловал ее в щеку, а затем медленно поставил машину в обратном направлении от мокрого леса, на узкой двухполосной дороге. Они были единственными, кто находился там сейчас.
– Даниэль?
– снова спросила Люси.
– О чем еще мне следует беспокоиться?
Он бросил взгляд на пижаму Люси.
– Насколько хорошо ты можешь притворяться больной?
Белый Таурус остановился на аллее за домом родителей, и Люси прокралась через три куста азалии рядом с окнами ее спальни. В летнее время перед окнами росли кусты помидоров на черной почве,
зимой же двор выглядел пустым и скучным, и не совсем как дома. Она не могла вспомнить, когда последний раз стояла здесь. До этого она тайком из трех различных школ-интернатов выбегала во двор, но никогда не из дома родителей. Теперь она пробиралась внутрь и не знала, как открываются ее окна. Люси посмотрела на сонные окрестности, на утреннюю газету, которая лежала в мокром полиэтиленовом пакете на краю родительского газона, на старое баскетбольное кольцо Джонсонов на другой стороне улицы.Ничего не изменилось с тех пор, как она ушла. Ничего не изменилось кроме Люси. Если бы Билл преуспел, исчезло бы это соседство тоже?
Она дала лишь один сигнал Даниэлю, смотревшему из машины, глубоко вдохнула и использовала свои пальцы, чтобы поднять нижнюю панель от растресканной синей краски подоконника.
Она скользнула вверх. Кто-то выскочил с другой стороны завесы. Люси остановилась, пораженная, когда белые кисейные занавески раздвинулись, и наполовину светлая и наполовину черная голова ее бывшего врага Молли Зейн заполнила открытое пространство.
– Ужинать, мясной рулет.
Люси ощетинилась на прозвище, которое получила в свой первый день в Мече и Кресте. Это было тем, что имели в виду Даниэль и Роланд, когда сказали, что обо всем позаботились?
– Что ты здесь делаешь, Молли?
– Давай. Я не кусаюсь.
– протянула Молли руку.
Ее ногти были изумрудно-зеленого цвета.
Она опустила свою руку в руку Молли, и боком нырнула через открытое окно.
Ее спальня выглядела небольшой и устаревшей, как капсула времени какой-то давней Люси. На двери красовался обрамленный плакат Эйфелевской башни. Там была ее полка со знаками отличия, которые остались у нее с того времени, как она была в плавательной команде. И там, под зелено-желтым одеялом с Гавайской печатью, была ее подруга - Кэлли.
Кэлли выбралась из под одеял, разбросанных вокруг кровати, и бросилась в объятья Люси.
– Они твердили мне, что все с тобой все будет хорошо, но в этой лжи "мы тоже сильно напуганы, мы просто не можем подобрать слов, чтобы объяснить тебе", в любом случае. Ты хоть представляешь, как жутко это выглядело? Казалось, будто ты провалилась сквозь землю...
Люси крепко обняла ее в ответ. Насколько Кэлли знала, Люси ушла только ночью ранее.
– Ладно, вы двое, - прорычала Молли, отталкивая Люси от Кэлли.
– Можешь сколько угодно восклицать "Боже мой!", но позже. Чур я не лежала в постели с дешевыми полиэтиленовыми волосами всю ночь, в то время как "живот Люси скручивало от гриппа".
– Люси закатила глаза.
– Любители.
– Подожди. Что ты делала?
– спросила Люси.
– После того как ты ... исчезла, - сказала Келли задыхаясь, - мы знали, что никогда не смогли бы объяснить это твоим родителям. Я имею в виду, даже я едва могла понять это после того, что увидела собственными глазами. Когда Габби починила задний двор, я сказала твоим родителям, что ты плохо себя чувствовала и легла спать, и Молли притворилась тобой, и...
– Как удачно, что я нашла это в вашем туалете.
– Молли вращала короткий волнистый черный парик вокруг пальца.
– Осталось с Хеллоуина?
– Чудо-женщина.
– Люси поморщилась, не в первый раз сожалея о костюме на Хеллоуин в средней школе.
– Ну, это сработало.
Было странно видеть Молли, которая когда-то примкнула к Люциферу... помогающей ей. Но даже Молли, как Кэм и Роланд, не хотела пасть снова. Таким образом они здесь, команда странных союзников.
– Ты прикрыла меня? Я не знаю, что сказать.