Вознесение

Спасибо.

– Все равно.
– Молли дернула голову в сторону Кэлли, чтобы отвлечь внимание Люси от благодарностей.
– Она была настоящим красноречивым дьяволом. Благодари ее.
– Она высунула одну ногу в открытое окно и обернулась, чтобы окликнуть.
– Думаете вы справитесь здесь? У меня встреча в Вафельном доме.

Люси дала согласие и плюхнулась на свою кровать.

– О, Люси.
– прошептала Кэлли.
– Когда ты ушла, весь задний двор был покрыт этой серой пылью. И та белокурая девушка, Габби, взмахнула рукой и заставила ее исчезнуть. Тогда мы сказали, что ты приболела, что все остальные ушли домой, и мы просто начали мыть посуду с твоими родителями. И сначала я думала, что Молли немного ужасна, но, на самом деле, она отчасти клевая.

– Ее глаза сузились.
– Но куда ты ушла? Что с тобой случилось? Ты действительно напугала меня, Люси.

– Я даже не знаю, с чего начать, - сказала Люси.

Раздался удар, затем последовал знакомый скрип открывающейся двери в ее спальню.

Мама Люси стояла в коридоре, ее перепутанные от сна волосы были собраны желтой заколкой в виде банана, ее лицо - красивое и без косметики. Она держала плетеный поднос с двумя стаканами апельсинового сока, двумя тарелками бутербродов с маслом и упаковкой Алька-Зельтцера.
– Похоже, что кое-кто чувствует себя лучше.
– Люси подождала, когда ее мама поставит поднос на тумбочку; затем она обхватила маму за талию и погрузилась лицом в ее розовый махровый халат. Слезы ужалили ее глаза. Она фыркнула.

– Моя маленькая девочка, - сказала ее мама, потрогав лоб и щеки Люси, чтобы проверить, нет ли у нее лихорадки. Хоть она и не говорила с Люси таким мягким голосом много лет, все-равно было очень приятно его услышать.

– Я люблю тебя, мам.

– Не говори мне, что она слишком больна для Черной пятницы.
– Отец Люси появился в дверном проеме, держа зеленую пластмассовую кружку.

Он улыбался, но за очками без оправы глаза мистера Прайса выглядели озабоченными.

– Мне уже лучше, - сказала Люси.
– Но...

– О Гарри, - сказала мама Люси.
– Ты же знаешь, она приезжала к нам только на день. Она должна вернуться в школу.
– Она повернулась к Люси.

– Даниэль только что звонил, милая.

Он сказал, что может захватить тебя по дороге в Меч и Крест. Я сказала, что твой отец и я были бы счастливы, но....

– Нет, - быстро сказала Люси, помня план, который Даниэль детально объяснил в автомобиле.
– Даже если я не могу пойти, вы все еще должны провести Черную пятницу, совершая покупки. Это семейная традиция Прайсов.
– Они согласились, что Люси поедет с Даниэлем, а ее родители могли бы доставить Кэлли в аэропорт. Пока девочки ели, родители Люси сидели на краю кровати и говорили о Дне благодарения ( - Габби отполировала весь фарфор - просто ангел!).

Как только они перешли к делам Черной Пятницы, за которыми они гнались (- Все, чего твой отец всегда хотел - это инструменты.), Люси поняла, что не сказала ничего кроме бессмысленных заполнителей разговора таких как "Угу" и "На самом деле?". Когда ее родители наконец-то встали, чтобы унести тарелки на кухню, а Кэлли начала собираться, Люси вошла в ванную и закрыла дверь.

Она была одна впервые после того, что походило на миллион возрастов. Она села на табурет и взглянула в зеркало.

Она была собой, но другой. Конечно, это все еще Люсинда Прайс. Но так же...

Была Лейла в полноте ее губ, Лулу в копнах ее волнистых волос, Лу Ксин в интенсивности ее карих глаз, Люся в их мерцании. Она не была одна. Возможно она никогда не будет снова одна. Там, в зеркале, каждое воплощение Люсинды смотрело на нее и задавалось вопросом, что должно случиться с нами?

Что насчет нашей истории и нашей любви?

Она приняла душ и надела чистые джинсы, черные сапоги для верховой езды и длинный белый свитер. Затем она села на чемодан Кэлли, пока ее подруга изо всех сил пыталась застегнуть его.

Тишина между ними была ошеломляющей.

– Ты моя лучшая подруга, Кэлли, - наконец сказала Люси.

– Я прохожу через что-то, чего не понимаю. Но это не ты. Прости, я не знаю как выразиться, но я скучала по тебе. Так сильно.
– Плечи Кэлли напряглись.
– Раньше ты рассказывала мне все.

Но взгляд, которым обменялись обе девушки, дал понять, что это больше невозможно.

Хлопнула автомобильная дверь.

Сквозь открытые жалюзи Люси смотрела, как Даниэль поприветствовал ее родителей. И даже при том, что прошло меньше часа с тех пор, как он высадил ее, при виде него у Люси быстрее забилось сердце и вспыхнули щеки. Он шел медленно, будто плыл, его красный шарф тянулся позади него на ветру. Даже Кэлли таращилась на него.

Люси и ее родители собрались с ними в холле. Она обнимала каждого из них в течение долгого времени — сначала папа, затем мама, и Кэлли, которая крепко сжала ее и быстро прошептала: - То, что я видела вчера... ты, ступающая в это... та тень — была красива. Я просто хочу, чтобы ты знала это.

Люси почувствовала, что ее глаза снова защипало. Она обняла Кэлли в ответ и прошептала: - Спасибо.

Затем она спустилась с лестницы и упала в объятия Даниэля, независимо от того, что пришла вместе с ним.

– Вот вы где, голубки, занимаетесь тем, чем обычно занимаются голубки, - сказала Арриана, покачивая головой из-за длинного книжного шкафа. Она, скрестив ноги, сидела в деревянном библиотечном кресле, жонглируя какими-то затасканными мешками. На ней был комбинезон и военные сапоги, а ее темные волосы были заплетены в маленькие косички.

Люси не была довольна возвращением в библиотеку Меча и Креста. С тех пор, как пожар уничтожил ее, она была отремонтирована, но до сих пор пахла, будто там сгорело что-то большое и уродливое. Факультет объяснил пожар как необычное проишествие, но кое-кто был убит - Тод, тихий студент, которого Люси едва знала до той ночи, когда он умер - и Люси знала, что за этой историей скрывалось нечто более темное. Она винила сама себя. Это слишком сильно напомнило ей о Треворе - парне, в которого она когда-то была влюблена, и который умер в другом необъяснимом пожаре.

Теперь, как только она и Даниэль обошли угол книжного шкафа на пути к учебной зоне библиотеки, Люси увидела, что Арриана не была одна. Все они были там - Габби, Роланд, Кэм, Молли, Аннабель - длинноногий ангел с ярко-розовыми волосами - даже Майлз и Шелби, которые взволнованно махнули ей, выглядели несомненно непохожими на других ангелов, но также непохожими и на смертных подростков.

Майлз и Шелби... держались за руки?

Но когда она взглянула снова, их руки исчезли под столом, за которым они все сидели. Майлз стянул свою бейсболку ниже.

Шелби кашлянула и спряталась за книгой.

– Твоя книга, - сказала Люси Даниэлю, как только определила толстый переплет с коричневым крошащимся клеем возле основания. Увядшее покрытие гласило "Наблюдатели: Мифы в Средневековой Европе от Даниэля Григори".

Ее рука автоматически достигла бледно-серой обложки. Она закрыла глаза, потому что это напомнило ей о Пенн, которая нашла эту книгу в последнюю ночь, будучи студенткой Меча и Креста, и то что на обложке была вставлена фотография, подтверждало то, что Даниэль рассказал о их истории, может быть возможным.