Возрождённое завтра

Талина только сжала ладонь Итачи, прошептав одними губами:

– Поспеши.

Итачи уже не видел момента, как Кант’ приземлился на живую горку, ибо образы, передаваемые Арджит’ом, снова стали урывочными и мелькающими. Рамот’а больше не передавала единую картину, изображая из себя мощный телецентр. У неё были другие заботы. Организация зверей требовала некоторых усилий и сосредоточения. Единсвенный факт, что успел отметить сам Итачи, без помощи крылатых – это исчезноевение всех огненных ящериц. Разом канули в никуда. Всё ещё напуганы? Но опасность миновала.

Только бы успеть, ухитриться вырвать Ф’нора из стальных лап беспощадной смерти. Потерять ещё одного близкого человека, ставшего практически семьёй – тяжёлый груз.

Ну почему? Почему Итачи не подумал предупредить и его тоже!

– Не покидай меня!
– душераздирающий женский крик. Пробившись сквозь стекающуюся толпу, не обращая внимания на рассыпающуюся армию драконов в небе, Итачи очутился рядом с израненным коричневым. Оба они не подавали признаков жизни. Ф’лар выразительно посмотрел на Итачи. Словно передавая ментальный сигнал, как крик о помощи. Однако, Итачи проигнорировал. Как неестественно. Бесчувственное тело Ф’нора лежало на песке дна котловины. Над ним склонялась несчастная Брекка, совсем недавно потерявшая королеву, а теперь ещё рискующая потерять любимого человека. Инстинктивно она сделала искусственное дыхание. Не скрывая бежащих по щекам слёз. И звала… Сердце трепетало от того безграничного отчаяния, от её мольбы и попыток вырвать возлюбленного из вечности Промежутка. Потом кто-то схватил её за плечи и несколько раз повторил, что Ф’нор дышит. Её пытались увести, да куда там. Девушка засопротивлялась, словно ловила последний в жизни глоток воздуха.

«Неужели они не понимают?» - всколыхнулся в душе Итачи буран протеста. Если они её уведут – она совсем падёт духом.

– Нет, - так же тихо, но твёрдо остановил он попытки устранить Брекку.

– Т’чи!
– внезапно она воспрянула, её глаза сквозь мутную пелену слёз вспыхнули, она схватилась за всадника как за последнюю нажеджу, - ты можешь сделать это! Ты же нашёл меня ТАМ! Прошу тебя!

Всхлипы, потонувшие в гомоне наблюдателей, в сочувствующих восклицаниях, в желании помочь. Но никто из них не знал как. Оставить её в покое – вот выход.

– Да, - Итачи с готовностью кивнул, не отводя смелого взгляда.

Из нижних пещер уже тащили мазь и материал для перевязки. Снова заметное оживление. Пережив первый шок, люди взялись за работу, помогали, слушались малейшего распоряжения целителя. И всё это на глазах у поникшей Брекки. Она сама хотела принять участие, но если руки дрожат, то можно навредить. Итачи продолжал держать её, как до этого обнимал Талину на карнизе вейра Триат’ы. Его вторая половинка, его госпожа тоже спустилась. Излучала только сочувствие, но ни капли банальной ревности. Она понимала. Отлично всё понимала. Наверно, представляла тот день, когда Итачи падёт жертвой собственного проклятья. Будет ли он походить на этот? Позволят ли ей смотреть на его последний вздох? Нет, лучше в одиночестве, только с Арджит’ом. Уйти в Промежуток, разом заканчивая все мучения.

– Нет! Нет!
– запротестовала Брекка, когда Ф’нора погрузили на носилки и попытались унести.

– Мы идём за ними, - живо заверил Итачи, поддерживая несчастную девушку. Переглянулся с Талиной, получил согласный кивок и продолжил вояж по ступеням вверх. Позже разберётся, как действовать. Ни за что не позволит уйти коричневому всаднику. Ф’нор не имеет права оставлять Брекку. Она этого не заслужила. Потеря очень даже могла окончательно сломить дух печальной девушки.

Алая Звезда оказалась свирепой соседкой. Зато никто больше не имел права упрекать всадников. Они выполнили эгоистичную просьбу лордов. Последние могли оставаться довольными.

Вихри из цветных обжигающих газов и жар от близкого солнца. Поверхность планеты раскалилась и охотно приняла Ф’нора в объятия. Но они выжили. Каким-то невообразимым чудом, волей судьбы, силой духа…

Итачи поднялся в вейр Ф’нора незаметной тенью. Поздний вечер сменился ночью, но никто ещё не спал. Масляные лампы светились по всей чаше, не успевшие успокоиться люди сновали туда-сюда. Итачи отвернулся от привычной суеты и тихо прокрался мимо израненного Кант’а, густо намазанного заживляющей мазью. До сих пор не слышит, не отзывается на слова Арджит’а и Триат’ы. Подавив желание прикоснуться исцеляющей чакрой, Итачи проследовал во внутренние покои. Только впустую растратит силы. Дракон слишком огромен, а Ф’нору его способности могли помочь.

Возле постели суетилась Манора. Должно быть, страдала не меньше Брекки. Всё же она его мать. Сама девушка лежала на подобии кушетки. Настойка сонного отвара. Иначе она не могла успокоиться. Ей понадобятся все силы, дабы вытянуть всадника за собой из пугающего состояния комы.

– Т’чи, как хорошо, что заглянул, - измученная Манора вытерла руки о передник и встала навстречу.

– Тебе надо отдохнуть, Манора, - так же тихо проговорил гость, - оставь инструкции, я прослежу за ним. За ними обоими.

– Бедняжка Брекка, - покачала головой она, но смотрела на сына. Наверно, хотела прижать его к себе, как маленького ребёнка, но не осмелилась. Итачи не знал, что её останавливало: опасение причинить дополнительный вред израненнму телу или посторонние. Неважно. Надо дать всем отрешиться от произошедшего. А шиноби умел держать себя под контролем, заставлять двигаться, превозмогая усталость и боль, наплевав на собственные желания и потребности.

– Мне нужно спуститься в кладовые, а потом…

– Ничего не нужно, - покачал головой Итачи, чувствуя себя покровителем, - целитель наложил мазь. Он спит. А ты только будешь себя изводить. Иди, Манора, без тебя никто не сумеет испечь таких вкусных мясных пирожков.

Она улыбнулась. Через силу.

– Так юн, а уже умеешь находить нужные слова, - не выдержала, пальцами прочесала его свисающую на лицо чёлку, отводя её назад. Наверно, таким же незамысловатым жестом она выказывала любовь к Ф’нору, а к Итачи – благодарность.

Когда портьера за ней перестала колыхаться, Итачи придвинулся поближе. На подушке возлежала золотая Гралл. С другой стороны, прильнув всем телом к хозяйке, дремал бронзовый Берд. Королева отважно зашипела, как только Итачи протянул руку. Не спасовал, обратил глаза шаринганом и шёпотом обратился к ящерке:

– Я не сделаю ему ничего плохого, - доверие, ласка, сочувствие, стермление помочь. Всё это адресовывалось королеве. Она поверила и благосклонно чирикнула, но с наскрываемым вниманием следила за рукой всадника.

Итачи приподнял веки пациента и заглянул в его глаза. Зрачок сужен, что являлось хорошим признаком. Он не умрёт. Никто ему не позволит. Бенден мог обойтись без Итачи. Но без Ф’нора – никогда. Лёгкое проникновение в потемневший разум не встретило сопротивления. Ни одного подводного порога или нотки возмущения. Коричневый всадник пребывал по ту сторону границы. Пустота Промежутка, обдуваемая пробирающими ветрами смерти. Настойчивость. После нескольких бесплодных секунд поиска Итачи наткнулся на что-то живое во всём мёртвом океане. Оно метнулось навстречу как потерявшийся в лесу ребёнок. Оно засияло от счастья… и тут же потухло. Радость сменил страх.

– Кант’, не уходи, - позвал Итачи. Наяву губы его не шевельнулись, всё происходило там.

Коричневый послушался. Куда ещё идти? Всадник не отвечает, хотя жив. А здесь одиночество и боль.

– Вот так, - мысленно Итачи прикоснулся к невидимой морде, - ты нужен ему. Вернись, Кант’. Сейчас. Когда он очнётся, ты должен быть рядом.

Согласие. Робкая надежда.

– Я никогда тебе не врал. Поверь и на этот раз, - последнее заверение. Сознание дракона окутало Итачи и сопроводило вглубь запределья. Ещё немного. Только бы найти Ф’нора, поймать его в Гендзюцу и насильно вытащить на свет. Пусть будет боль, он переживёт. Но хоть растворится та, что окружвет Вейр непроницаемым коконом.