Возрождённое завтра

– Мне тоже не нравится. А что сделаешь, если Ф’лар наотрез отказался слушать здравого смысла.

Нет причин умалчивать о госте с Южного. Весть разнеслась по всему Вейру. И все без исключения ждали некоего подвоха. И все молчали. Никто не станет ничего предпринимать, пока Б’лиш не выйдет за рамки. А о намерениях его не приходилось задумываться. Всё было написано в мстительном холодном взгляде.

– Если ты переживаешь из-за того древнего, то напрасно. Ф’лар никогда не давал повода сомневаться в его методах. А Дарит’ не посмеет перечить Триат’е. Всё будет хорошо, я уверена.

Будто успокаивает несмышленого малыша.

– Б’лиш – Древний до мозга костей. Они с Т’кулом что-то задумали, и я не могу понять что. Пока не разгадаю их замысел, не успокоюсь, - Итачи нахмурился. Когда это начал посвящать в свои переживания других? Только не хотелось скрывать от неё.

– Почему ты не желаешь верить?
– Талина прекратила натирать королеву. Обе устремили взгляды на него.

«Я всегда поставлю Дарит’а на место», - заверила золотая.

– Знаю, - ответил Итачи, - и всё же не могу найти внутренней гармонии. Я привык доверять своим предчувствиям. Они не раз…

…спасали меня от гибели…

Чуть не договорил вслух. Наверно, Триат’а услышала это. Промолчала, внимательно рассматривая Итачи зелёными глазами. И тут же ворвался в разум голос Арджит’а:

«Триат’а спрашивает, что с тобой происходит», - сообщил бронзовый чуть удивлённо.

«Немного волнуюсь.»

«Она говорит, что не может пробиться в твои мысли.»

«Не хочу, чтобы кто-то ещё знал».

– Т’чи. Ты заходил в свой вейр?
– перебила мысленный диалог Талина значительно строже. Итачи перевёл всё внимание на неё. Арджит’ замолчал.

– Зачем?
– осведомился Итачи, не представляя, как себя вести дальше. Разговор сводился к тайнам и секретам. Нужно ли посвящать в них Талину? Она же не чужая, почти вторая половинка. Сейчас она напоминала Лессу со всей её строгостью и проницательностью.

– Мы снова возвращаемся к спору о файрах? Что тебе стоит запечатлить забавную зверюшку, которая, возможно, однажды спасёт тебе жизнь?

Спасёт жизнь? Неужели Талина догадывается? Но никто не мог проболтаться. Только не Арджит’. Даже если его попросит королева.

– Вряд ли мне что-то угрожает на Перне, кроме Нитей, - попытался найти пути к отступлению Итачи.

– Твоя жизнь полна опасностей. Мне кажется, Ф’лар возлагает на тебя половину своих обязанностей и доверяет самые рискованные рейды. А ты никогда не отказываешь.

– Не отказываю, - согласился он, - почему я должен это делать, если могу справиться со сложной задачей?

– Потому что ты отвечаешь не только за свою жизнь.

– Не хочу брать ответственность ещё и за файра, - отрезал Итачи и тут же пожалел. Слишком резко прозвучало, как приказ капитана АНБУ.

Талина промолчала. Показалось, что она обиделась, а разубеждать Итачи не спешил. Только когда госпожа снова взялась за золотой бок, совершенно спокойно, он сообразил, отчего атмосфера накалилась. То предчувствие, о котором он упоминал только что. Только не опасность грозила, а нечто иное, приобретающее оттенок угнетённости. Талина подозревала о его основном секрете, который он тщательно скрывал от всех и каждого. Даже Ф’лар не знал, отчасти посвящённый в прежнюю жизнь Итачи.

Триат’а подобрала крылья и поднялась на ноги. Всё ещё всматривалась в лицо Итачи.

– Ты спрашивала Арджит’а?
– очень тихо вымолвил он, не глядя на всадницу.

– Триат’а слышит тебя. Она говорит, что ты часто просыпаешься от головной боли после того, как тебя засыпало в кромских шахтах. Там, внизу, что-то случилось. И ты не хочешь, чтобы мы знали об этом.

– Это случилось раньше, - ещё тише. Только усилием можно было уловить отголосок. Наверно, всаднице подсказала золотая.

– Что случилось? Оно заставляет тебя отгораживаться от остальных?

– Оно вынуждает меня избегать тесных связей, от которых кому-то может быть очень плохо, если я… - не договорил. Не сумел. Но продолжения и не требовалось. Талина очутилась рядом:

– Поэтому ты не хочешь связываться с файром? Позволил себе выслушивать мои обвинения, но молчал? Неужели правда хуже? Или ты ввязался в грязное дело? Я никогда не поверю в это.

– Ввязался, Талина, - подтвердил Итачи, - до того, как встретил Арджит’а. Боюсь, у меня нет будущего. И у него тоже, - часть груза с плеч.

– Тогда объясни, как ты пришёл к таким выводам. Всадники постоянно подвергаются опасности, но они планируют свою жизнь далеко вперёд. И им помогают файры. Где не увидит всадник или дракон, подскажет ящерица. И тебе тоже. И риск уменьшится. Т’чи, ты же не можешь отрицать этого, - Талина загорелась идеей всучить этого треклятого файра, - даже если случится непредвиденное. Ведь лучше пожертвовать им, а не драконом.

– Талина, хватит, - мягко прервал её поток он, - дело вовсе не в неприязни к забавным ящеркам.

– В чём тогда, Т’чи? Или снова собираешься промолчать?

– Я расскажу тебе. Но не сейчас. Триат’а права.

– Права?

Он не ответил, просто двинулся в сторону внутренних покоев, стаскивая лётную куртку на ходу. Надо окунуться в горячую ванну, расслабиться. Серьёзный разговор, раз уж он неизбежен, не стоит проводить с бухты-барахты. И госпожа получит дополнительное время на подготовку. Возможно, расспросит свою королеву и догадается. Оказывается, от драконов нельзя ничего скрыть. Почему тогда они молчат? Или просто никто так и не удосужился спросить у них? Они – умные и верные существа, но редко проявляют инициативу. Общаются между собой, но редко делятся своими размышлениями со всадниками. Только прямой вопрос способен заставить их вспомнить то или иное событие.

– Права о чём?
– девушка догнала его уже в комнате, когда он расстёгивал тунику.

– Прости. Мне надо подумать, - уклонился. Снова.

– Т’чи…

– Прости, - повторил он, приближаясь. Одним движением притянул госпожу к себе вплотную и чмокнул в губы. Так по-свойски и непринуждённо. Он расскажет. Обязательно расскажет, но не прямо сейчас.

«Скажи ей это, Триат’а, - попросил он молча, надеясь быть услышанным, - ты должна меня поддержать».

«Она отказывается понимать, - деликатно вклинился Арджит’, - я попытаюсь ей объяснить».

– Давай обсудим за чашей кла, - предложил Итачи вслух.

Талина отодвинулась и расширила глаза:

– О Скорлупа и Осколки! Я же тебя маслом измазала! Теперь придётся стирать всю одежду.

– Всё равно моя пропахла потом, - отозвался Итачи, - прихвачу с собой. Если ты сейчас отдашь мне свою…

Талина хихикнула и окончательно отодвинулась:

– Сама разберусь. И учти, ты не сможешь уклониться от откровенного разговора сегодня. Триат’а может подняться уже завтра. А я высказала своё условие. Ты его помнишь.