Возрождённое завтра

– Он без предупреждения показал мне всё сразу.

– Что показал?
– не поняла она сперва. Зал постепенно пустел. Пора бы и выбираться. В подтверждение с карниза сорвался Арджит’.

– Всё Рождение целиком. Одновременно, - для весомости добавил Итачи.

Она рассмеялась от облегчения. А потом пришлось перебираться на шею бронзового. Боясь, как бы она не оступилась, Итачи всё время поддерживал, не давал сорваться и на её весёлый дразнящий смех приводил оправдывательные речи. Сразу же забывал, но в тот миг они казались правильными.

Первые гитарные аккорды прозвучали, когда большинство гостей расселось за столом. Итачи мгновенно почувствовал голод, едва увидел полные тарелки ароматных блюд. Короткий перекус некоторое время назад не мог удовлетворить потребностей организма. Зато Чим своего не упустил. Вместе с остальными файрами вертелся вокруг кормящихся дракончиков, где ему и перепало достаточное количество мяса. Потом он вернулся к хозяевам и влился в стайку других ящерок, безостановочно болтал с ними, взмахивал крыльями, что-то рассказывал, слушал… Так похоже на людскую беседу. Затем на Итачи обрушится поток новостей бессвязными картинками, в которых без помощи Арджит’а не разобраться. Он частично привык к таким излияниям, ибо к кому Чим летел в первую очередь? К тому, кто умел его слушать и отчасти понимать.

Особо не деликатничая, Итачи захватил власть над двумя местами на длинной лавке где-то в центре длинного стола. Можно сказать, застолбил. Охранял до тех пор, пока не подоспела Талина. Отлучилась проверить, как её королева. Триат’а уже сбросила с себя груз забот и плескалась в озере, где к ней с удовольствием присоединился Арджит’.

– Т’чи, ты ли это?
– раздался позади громкий знакомый голос, - я тебя не узнал.

– Мастер Робинтон, - в почтении кивнул названный, - как всегда, шутишь. Мы же виделись не больше нескольких дней назад.

– Ну, это не повод, чтобы не меняться, - воскликнул арфист, - не понимаю, где тут бенденское?
– он с поддельной тревогой зашарил взглядом по столу, выискивая бурдюк со знакомой маркировкой. Его лицо идеально преобразилось. Те, кто не знал мастера так хорошо, могли запросто обмануться, подумать, будто он расстроен и готов впасть в меланхолию или даже в панику. Итачи присоединился к поискам, первым отыскал пропажу, наполнил бокал и поднёс его Робинтону.

С восторженным восклицанием тот принял и провозгласил:

– Ты спасаешь мне жизнь, Т’чи! Что бы я делал, не попробуй замечательного вина прямо сейчас?

– Робинтон!
– из толпы появилась Лесса. Полоснув колючим взглядом по Итачи, едва воздержалась, чтобы не подхватить главного арфиста под руку и силком не утащить за собой, - идём. Ф’лар держит для тебя место. Да и к остальным арфистам поближе.

– Но я разговариваю со своим спасителем!
– игра продолжалась. Робинтон отсалютовал старшей госпоже бокалом и пригубил чудесное на вкус, отлично выдержанное вино, знаменитое на весь Перн.

– Боюсь, тебе придётся послушать госпожу, - подхватил Итачи общее веселье. Только его неулыбчивость сбивала с толку. Ярко выплеснуть все свои чувства оказалось выше доступного. И мешала навязчивая слабая пульсирующая боль в области груди.

Когда присоединилась Талина, ведомая Чимом, чтобы не заблудиться в разноцветном обществе, со стороны раздались звуки торжественной баллады, исполняемой двумя гитарами, арфой и флейтой. Соло вёл незнакомый арфист. Наверно, кто-нибудь из свежего выпуска в Форте. Голос у юноши был удивительно чистый, редкий тенор, но звучащий необычайно мужественно. Он словно специально создан для этой баллады, повествующей о торжественной победой над Нитями. Временной промежуток охватывал конец Прохождения, когда всадники однажды вылетели на бой и не увидели врага.

Невольно смысл впивался глубоко в душу. Итачи подумалось, как это здорово – спать до отвала, не беспокоиться о сохранении шкуры своей и дракона, не видеть раненых, истекающих кровью… Вряд ли он сам доживёт до того времени, вряд ли увидет небо без Нитей. Шла только первая половина Прохождения, первый десяток. А их будет пять.

– Я слышал, ты отличный командир крыла, - вырвал Итачи из раздумий очередной гость. Лицо показалось знакомым, но Итачи не узнал собеседника. Мужчина средних лет, мускулистый, не слишком видный, с огрубевшими руками. Должно быть, кто-то из ремесленников.

– Здравствуй, Дазан, - опередила Талина, одновременно спасая ситуацию и ослепительно улыбаясь.

Ну конечно, подмастерье из скотоводческого цеха. Однажды им пришлось пересечься с Итачи по долгу службы. Короткая, ничем не приметная история, касающаяся ослабшего скакуна лорда Райда из Бенден-холда. Пришлось выполнить просьбу напыщенного правителя и сгонять в Керун.

– Слухи зачастую сильно преувеличены, - втесался Итачи, - обычный командир, не лучше и не хуже других.

– Ну не скажи, - услышал его реплику кто-то из всадников. Пришлось снова выискивать говорившего среди народа. Это был коричневый всадник из крыла Ф’нора.
– Вспоминая, как ты обучал своих ребят, какие необычные применял методы, я ничуть не удивляюсь, что ты запечатлил бронзового дракона.

– Уймись, Б’рен, - легко отмахнулся Итачи, - обычная игра.

– Т’чи так стеснителен, - с другой стороны.

Поехало. Ну почему он оказался в центре внимания? На миг прикрыв глаза и пытаясь сосредоточиться, он почувствовал прикосновение к своему колену под столом. Талина молча поддержала, заодно прося успокоиться.

– Ну, если вы так думаете… - пожал он плечами, подхватывая игру, - давайте лучше отметим событие.

Вместо дальнейших обсуждений его тактик он ловко ухватился за бурдюк бенденского вина и наполнил несколько бокалов. Со стороны грянули торжественные аккорды. Композиция о конце Прохождения завершилась. Полилась новая музыка, танцевальная лёгкая песенка, которые имеют привычку вертеться на языке несколько дней. Наверно, что-нибудь новенькое от Менолли. Очень похоже на её стиль. В подтверждение на сцену вышла она сама. Как отличалась она от той запуганной робкой девчушки, которую подобрал один из всадников во время Падения. Она нашла своё призвание, стала арфисткой, несмотря на то, что она – девушка. И никто больше не считал этот факт чем-то невероятным. Когда мелодия закончилась, кто-то из гостей попросил исполнить песенку про файров, сочинённую всё той же Менолли. Слушатели восторженно подхватили предложение – и девушка запела снова. Лёгкий непринуждённый мотив, проникающий в сердца людей и делающий их добрее. В этой песне она описывала саму себя, когда помогла дикой королеве файров поднять её кладку в прибрежную пещеру, чтобы подступающий прилив не затопил их. Потом только изменила пол главного героя и тяготы работы под сердитыми понуканиями золотой. Именно из этой кладки она запечатлила девятерых огненных ящериц, когда совершенно случайно оказалась в этой же пещере во время Рождения, а снаружи падали Нити.

Итачи слышал, что она научила файров петь, но не приходилось убедиться в этом самому. Теперь над площадкой раздавались сильные тонкие голоса удивительных диапазонов звучания. Её питомцы с радостью подхватили мотив. Только когда песня закончилась, зрители разразились громкими аплодисментами, нарушая установившуюя тишину. Менолли сменили двое незнакомых арфистов, хотя одного из них Итачи встречал. Возможно, даже разговаривал.

В стороне велась беседа о белом дракончике. Насколько помнил Итачи, Лайтол тоже прилетел сегодня. Джексом остался в Руате, не мог оставить маленького друга одного. Когда они встанут на крыло, тогда и наверстают упущенное. Надо бы подойти к управляющему Руата, поинтересоваться здоровьем Рут’а, Джексома и остальных обитателей холда и выразить радость по поводу встречи.

– Но вы говорили, он погибнет ближайшей зимой!
– перекрыл все остальные реплики сердитый недовольный тон одного из стариков. Холдер, не иначе. И имел в виду он именно Рут’а.

– Я видел белого дракона несколько дней назад, - внезапно для себя самого вмешался Итачи, - дракончих крепнет день ото дня и не болеет.

Возмущение. Как можно рассчитывать на гибель дракона? Как?!

– Но место всадника в Вейре, - снова гнул своё ворчун.

– Место БОЕВОГО дракона и всадника, - вмешалась Талина, - Рут’ слишком мал, чтобы выполнять привычные функции. Возможно, он не научится держать стойкое пламя. Или вообще не научится жевать огненный камень.