Возрождённое завтра

– Только не говори, что снова скрыла!

– Нет. Конечно, нет. Ты узнаешь первым, если это случится.

Он чмокнул её в проказливо вскинутый носик и сдул чёлку с её лица:

– Было бы чудесно, если бы у нас ещё была дочка. Она бы запечатлила самую красивую и умную золотую королеву на Перне.

– Не выйдет. Самая красивая и умная – Триат’а, - помахала головой госпожа.

– А как же Рамот’а?

– Она самая большая. Но это не ставит её по уму на ступень выше остальных. Но я просто уверена, что Талитан в своё время запечатлит самого умного и быстрого бронзового дракона.

– Самый умный и быстрый – Арджит’!
– поспешно выпалил Итачи.

Они переглянулись и в унисон рассмеялись. Что ещё надо от жизни? Немного счастья, цель и полноценную семью. Теперь у Итачи было всё, о чём он в тайне мечтал в прошлой жизни. Если Талина любит, она открыто это демонстрирует и не требует возвышенных поступков и героических подвигов. Никуда не надо спешить, не заботиться о распрях между странами шиноби или отдельными кланами, не швырять товарищей с обнажённым оружием на ложь и коварство.

Но везде существуют чёрные пятна. На Перне были и враги. Давненько ничего не слышно о Древних. Затихли. Б’лиш жив и наверняка давно поправился, но не изжил своей злобы, не растоптал порывы мести. Напротив, сиё недостойное чувство должно было разгореться в нём до неимоверных размеров. Он никогда не простит. Об этом заявлял его лютый взгляд.

– Т’чи, Талина, поторопитесь!
– замахала рукой одна из женщин с высоты насыпи, - все уже собрались, пора грузиться!

Они только переглянулись и запоздало отпрянули друг от друга, вливаясь в утомительные обязанности.

Вечером над Вейром прокатился яростный рёв Рамот’ы. Итачи едва не дёрнулся, успел вспомнить, где находится. Негоже показывать младшим дурной пример. Наставник молодёжи попросил провести с ними лекцию. Надо же, лекцию! Везде читают нотации. Лучше бы больше практических занятий. Формулы да объяснения не помогут увернуться от Нити. Нет, конечно, всестороннее обучение – вещь необходимая, но не на практических занятиях же по обучению ведения боя. Итачи не стал уклоняться. Не первый раз помогает наставникам, а то и покажет какой приём мальчишкам. Те с энтузиазмом его повторяют, у кого круче получится.

А сейчас грозно голосила старшая королева. Но она же вышла на площадку кормлений! Что могло её разозлить? Взгляд, брошенный файром на знакомый уступ, выявил на нём некий бесформенный предмет. Только что убитая корова. А где Рамот’а?

– Знаешь, я навещу твоих учеников в другой раз, - он дружелюбно хлопнул наставника по плечу и ринулся на зов золотой. Всё, что происходило в Вейре, не могло пройти мимо Итачи. И осведомлённость в деталях порой зависела от скорости, с какой прибудешь на место происшествия.

Лесса ещё не успела спуститься из вейра, зато собралась небольшая толпа любопытных. В основном мальчишки и девчушки, самые прыткие. Однако никто из них не осмелился подойти близко к беснующейся под навесом монолитной скалы королеве. Пыль ещё не успела улечься – с какой яростью шлёпнулась на песок перед пещерой золотая. Из громадного входа отлично просматривался силуэт дракона, подсвеченный со всех сторон масляными лампами. Идеальная сверкающая шкура, оттенки, играющие от огненных языков тени, перекатывающиеся мышцы. Она заслуживала восхищения. Хвост сразмаху ударил в ступени, ведущие к зрительным местам. А когда малышня сообразила, кто явился, раздался групповой выдох. Как репетировали. Побежали шёпотки, которые не могли не насторожить Итачи ещё больше. Очередной шаг заставил жар броситься в лицо. Дети отступили подальше. Он на миг прикрыл глаза. Успокоиться, не показать своего волнения, не потерять самообладания, не дать повода упасть в чужих глазах. Выдержка, выдержка и ещё раз выдержка, как учили в детстве. Пусть даже это и выглядит неестественно.

Нехорошее предчувствие всколыхнулось яростной силой. А Рамот’а продолжала бесноваться. Завтра не поздоровится претендентам. За ночь золотая не успеет остынуть.

– Т’чи, - робко подошла одна девочка лет восьми и подёргала его за рукав лётной куртки.

– Да?
– он присел на корточки, ожидая услышать разгадку, - что случилось с Рамот’ой?

Но её опередил Арджит’. Тон его голоса Итачи вовсе не понравился:

«Она заметила, как на площадку Рождений пробрался ребёнок».

– Там Талитан, - почти прошептала девочка, смущаясь.

Итачи потерял в рассматривании детсколго личика несколько секунд. В её выражении сквозила незабываемая смесь эмоций: страх, удивление, рвение помочь, восхищение. Чем? Поступком глупого малыша или…

– Талитан?!
– наконец окончателдьно дошло до него, завороженного этим маленьким созданием перед собой. Практически видел своего ребёнка. И хотел – теперь он точно это знал – большую шумную семью. Будто отрицая прошлое, перечёркивая его, удаляя из истории.

Итачи взвился на ноги, едва не отпихнув по инерции малышку. Вовремя опомнился, успел подхватить её под руки и не позволил упасть. А в душу ударил клинок страха. Нет, это был даже не страх, но медленно разливающаяся паника. Как его сын там оказался?! Да ещё в такой напряжённый момент! Итачи ринулся внутрь, не дожидаясь Лессы. Если понадобится, снова обнажит перед золотой мордой оружие. Любой ценой защитить, прикрыть от гнева дракона. Что этот гнев разом обрушится на его голову, Итачи уже не думал. Он практически не чувствовал жара песка через толстые подошвы лётных сапог. А впереди уже полностью обрисовалась. происходящая сцена. Чим ускользнул, как только Рамот’а повернула голову на новый звук. Её полыхающие жёлтым глаза не оставляли никаких сомнений в намерениях. Все огненные ящерицы боялись старшей королевы. Она не слушала их и не выказывала привязанности. Попросту не замечала. Неудивительно, что малыш испугался.

Всадник ждал в ужасе забившегося в неприметный уголок зарёванного Талитана. Готов был ринуться между ним и громадой зверя, принимая весь удар на себя. Но секунда на оценку ситуации – и Итачи выдохнул с нескрываемым облегчением. Дракон не мог убить мыслящее разумное существо. Он никогда не покусится на жизнь человека, даже если крайне взбешён.

Малыш твёрдо стоял на ногах, за что Итачи воспылал гордостью за отвагу несмышлёныша. Он просто растерялся. Уже понимал, куда ходить не следует, но всё равно пошёл. Однако, нельзя сказать, будто мальчик вовсе не испугался. Та растерянность отразилась во всей красе на его лице. Толика страха. Причин этого страха Итачи не мог понять сходу. Их могло быть две: страх перед громадным разъярённым драконом и страх из-за нарушения запрета. А если нарушил запрет – ждёт наказание. Логика проста.

Лишь секунду потратил Итачи на битву внутри собственного сознания. Половину чувств изгнал, как неуместные. Очередным манёвром пересёк разделяющее его и сына расстояние, высоко вскинул голову и смело заглянул в жёлтые глаза. Без шарингана не обойтись. И сразу же услышал поток недовольства Рамот’ы. Вместо поспешных оправданий или объяснений Итачи загородил Талитана собой и тихо произнёс:

– Он ещё слишком мал, чтобы понимать.

Заявление Рамот’ы в стиле «он проник в святые святых» не возымело должного эффекта.

– Если не можешь простить, обрати свой гнев на меня, - отрезал он жёстко, тоном капитана АНБУ.

Она не услышала смысла. Не хотела слышать. Не поверила.

– Ты же защищаешь своих детей, - обвёл рукой яйца Итачи, - позволь мне защищать своих.

На этом пыл золотой чуточку поостыл. Она заворчала намного сдержаннее, любовно косясь в сторону кладки. За спиной завозился Талитан, хотел посмотреть, поучаствовать. Чуял, что из-за него схлестнулись силы иного уровня. Просто схватил горячей ладошкой два пальца отца, вышел из-за прикрытия и поднял голову вверх, ловя взгляд Итачи: