Возрождённое завтра
Шрифт:
– Понял. Осторожнее. Ветер сильный, может закрутить.
– Я осторожен.
Лучше так, даже если это не соответствует истине. Все ждут положительного ответа, чтобы снять с себя ответственность за последующие ошибки другого.
– Ранит’, как там дела?
– сразу же после выключения спросил всадник.
«Арджит’ говорит, Т’чи больше не хочет уходить».
– Он пришёл в себя?!
«Не знаю. Арджит’ слишком волнуется, чтобы разговаривать чётко. Он всё время зовёт и порывается лететь».
– Скажи ему, что Т’чи никогда бы не одобрил. Он же сильный дракон. Он должен
Поймал себя на том, что уже приписал лидера к категории поправляющихся. Рано ещё. Сперва придётся расспросить целительницу.
Мчась от скутера до лаборатории, Д’мит в мыслях рисовал себе Т’чи, вышедшего из забытья и спокойно сидящего на ложе со своим коронным спокойствием на лице. И он обязательно найдёт повод высказать недовольство действиями товарища. Все ошибки и недочёты припомнит. Что он не мог знать о них, в голову не приходило. Долгий срок, больше трёх семидневок, за это время Д’мит и сам осознал все промахи. И тем не менее был бы счастлив услышать полный разбор этих ситуаций от командира. Пусть он выльется в упрёки и обидные поучения, утыкания носом, спор, ссору. Лишь бы наконец-то вернулись прежние времена.
Помещение выглядело пустынным. Стоило найти кого-нибудь и доложиться, только распирали эмоции и рисующиеся картины. Да кто знает, где они все. Может, полетели на побережье помогать раненым, если таковые имелись. В конечном счёте, он махнул рукой на правила и ринулся в нужную комнату. Фантазии не оправдались. Т’чи не сидел со скучающим видом и не встретил ожидаемым приветствием. Внешне не изменилось ничего. Абсолютно. Но Ранит’ говорил…
– Ранит’, - позвал он сквозь пространство, - Арджит’ уверен в отклике? Может, он выдал желаемое за действительное?
«Нет, он знает. Т’чи уже лучше, он слышит. Только не отзывается», - уверенность в голосе дракона добавила уверенности и партнёру.
– Но он не двигается. Что говорит Арджит’ сейчас?
Короткая пауза, вылившаяся во фразу:
«Целительница знает. Она может разбудить его».
– Целительница?
– запутался Д’мит. Почему она? Она имеет какое-то влияние на пациента?
«Она дала Т’чи сонное зелье, - не вполне уверенно рассекретил Ранит’, - под его действием Т’чи не может проснуться».
– Зачем же давать сонное зелье тому, кто и так спит?
«Оно не похоже на сонное зелье. Оно просто так действует».
Совсем непонятно. Наверно, у зелья другая функция. Лечить, например. Жгучее нетерпение, подстёгиваемое непониманием, вынуждало на неосознанные поступки. Силой пришлось сдерживаться, чтобы не затрясти командира в попытках пробудить. И тут на помощь пришёл прибор, напоминающий плоскую пластину, по которой двигались кривые линии. Они изменились. Если раньше была почти прямая полоса лишь с крошечными волнами, то сейчас она словно взбесилась. Чутьё
подсказывало, что взбесилась она именно тогда, когда Арджит’ отыскал своего всадника в Промежутке, где затерялся его разум. Могла ли эта полоса обозначать размышления Т’чи? Чем больше и кривее колебания, тем сильнее лидер думает.Звук открываемой двери выдрал Д’мита из внутренних переживаний, заставил резко развернуться. Он так и стоял над ложем, не смея прикоснуться ни к Т’чи, ни к трубкам или приборам. Зато пришедший вполне удовлетворял его желаниям.
– Госпожа Китти Пинг, - он мгновенно подскочил к целительнице, - что происходит? Почему мне никто не сказал?
– Успокойтесь, молодой человек, - она довольно скептично глянула на него, заставляя стушеваться. Как в руках этой сухонькой слабой старушки могло очутиться так много? Она же фактически держит жизнь Т’чи. Никто кроме неё не имел такой власти над болезнью. Д’мит в очередной раз проникся уважением и благодарностью.
– Но что с ним происходит?
– повторил он взволнованно, - ему ведь лучше, правда?
Китти сосредоточенно смотрела на приборы и что-то отмечала в скрепленных листочках бумаги. Лицо её оставалось настолько бесстрастным, что Д’мит успел передумать всё от превосходного положения вещей до рокового. Порывался спросить, вмешаться, потребовать объяснений, однако сохранял относительный нейтралитет. Разумнее было бы выждать несколько минут, а потом вежливо поинтересоваться шансами больного.
«Ему не хуже, - поспешно откликнулся Ранит’, - Арджит’ очень волнуется, ходит из стороны в сторону».
«Не собирается лететь в Посёлок?» - с опаской полюбопытствовал всадник, не забыв перейти на мысленную беседу.
«Нет. Он понимает. И он хочет доказать, что может достойно себя вести.»
«Он молодец.»
«Я не знаю, как у него получается сдерживаться, - пожаловался Ранит’, - это же естественно – лететь к всаднику, когда ему нужна помощь. Я бы не смог оставаться на месте».
«Смог бы, Ранит’, - заверил партнёр уверенно, - ты у меня тоже сильный».
Видимо, упоминание о силе не слишком воздействовало на бронзового. Он фыркнул, ничуть не убедился озвученным. Д’мит хотел продолжить дискуссию, но Китти закончила анализировать и вслух произнесла:
– Ну что ж, это лучше, чем я предполагала.
– Что лучше?
– Я не была уверена, что человеческий организм способен выдержать метод… Давайте выйдем, молодой человек, - она первая поспешила к двери. Всадник, как щенок, засеменил за ней. Интересно, неужели она опасается, что Т’чи её услышит? Но это же значит только одно – он поправляется! Он вот-вот выйдет из пугающего состояния!
Опережая уже готовое вырваться требование немедленно объясниться, Китти остановилась в основной комнате, сплошь уставленной склянками, шкафчиками и всякими приспособлениями, помогающими целительствовать. Именно так и характеризовал Д’мит все те непонятные штуки вокруг. Генетик первой начала новый раунд, подозвала посетителя к компьютеру и предложила сесть. Он ринулся, едва не сшибая по пути приборы. Увиденное не произвело на него никакого впечатления. Тем не менее, это было важно. Китти явно ждала первой реплики от него.