Возрождённое завтра

– Я тебе уже сказал, - на миг опасно повысил голос названный, - и прекрати носиться со мной, как с несмышлёнышем. Тебе приятно будет, если я начну тебя учить по каждому поводу?

Собеседник не внял голосу разума, слишком свежи воспоминания о безрассудстве непокорного лидера. Удерёт ещё раз – ищи потом, ставь на уши Посёлок и тереби Ранит’а. Хотя Ранит’ не будет против заняться наконец делом, засиделся, скоро в рыбу превратится от купаний с утра до вечера. И растолстеет, если мало шевелиться. Но на этот случай существовал выход. Надо просто не позволять драконам много есть. В таком режиме одной трапезы в неделю вполне достаточно.

– Я не знаю, когда вернусь. Возможно, придётся остаться на ночь, - усовестился Д’мит.

– В таком случае, будь осторожен за управлением.

– Не первый раз скутер вожу.

– Я не о том. Ты устал… не начинай спорить. Мотаешься сегодня целый день, и только попробуй возразить. Самый опасный враг – привыкание. Как только начинаешь что-то делать бездумно, легко утратить внимание. А я как-никак несу за тебя ответственность.

– Нет, это я за тебя несу ответственность, - запротестовал всадник Ранит’а.

– Ты под моим командованием. И не начинай спорить!

– А я дал слово Талине.

Итачи поднял взгляд на собеседника. Никогда бы не подумал, с какой болью резанёт по сердцу её имя.

Д’мит увидел и верно растолковал этот взгляд. Краткий миг. Потом ему пришлось бороться с сомнениями. Итачи снова стал прежним, сдержанным, уверенным. Как глубоко задело его напоминание, никто сказать с точностью не мог. И вряд ли он снизойдёт до откровений. Никогда не делился. С чего бы менять привычки.

Виноватый вид Д’мита, вопреки рассуждениям, успокоил Итачи. Он позволил себе снова сомкнуть веки. Только бы подопечный не принялся оправдываться. До сих пор считал командира кем-то особенным. И подкосившая болезнь не послужила должным доказательством того, что Итачи такой же обычный человек. Устал быть недостижимым идеалом. Нельзя терять марку, ослаблять бдительность, хватку. Идолу погрешностей не простят. А в честное заявление об обыкновенности попросту никто не поверит. Согласятся открыто, но в душе останутся при своём мнении. Так устроено общество, тут ничего не поделаешь.

– Не гони обратно, когда вы там закончите, - последнее наставление, которое Итачи опять произнёс с закрытыми глазами. Голова болела нещадно. Надо отыскать кого-нибудь, чтобы самому не рыться в медикаментах.

– Снова будет дождь, - развеял сомнения насчёт предчувствия Д’мит, - адмирал Бенден хочет успеть завершить кое-какие работы.

– Тем более не спеши возвращаться в Посёлок, - уже с ноткой приказа выдал Итачи, - видимость при ливне не лучшая. И молния может ударить.

– Я не говорил о грозе.

– После такой жары она неминуема. Всё, Д’мит, лети, не заставляй людей ждать тебя.

– Т’чи… - тот поднялся, но медлил с уходом. Если бы в его руках был лётный шлем, он бы мял его в руках. Забавные картины подсовывает сознание. Когда посетитель понял, что Итачи не начнёт первым, сам заговорил.
– Помнишь, ещё до… до того, как ты… В общем, помнишь, мы говорили о строительном материале?

– Прессованная растительность, - подтвердил Итачи. Если этот умник перебудоражил население, его ждёт строгий нагоняй. Прямо сейчас, не откладывая до лучших времён.

– Как ты думаешь…

– Надеюсь, ты не взял на себя обязанность рассказать о Нитях?

– строгость в тоне командира заставила гостя подобраться. Он снова сел, когда Итачи распахнул веки и повернул голову, награждая бескомпромиссным взглядом.

– Нет, конечно, я помню твои объяснения. Честно признаться, после долгих размышлений сам пришёл к такому же выводу.

– Так в чём же дело?

– Я не могу с этим смириться. Это же люди, Т’чи, их надо предупредить. Ты обещал поговорить с Онголой или кем-то ещё, подать идею остановить это безумство.

Наивен, как ребёнок. Он никогда прежде не видел столько смертей. И верил, что добрые намерения могут спасти всех. Каждый всадник витает в облаках. Вот что дают человеку крылья – мифы об идеальном мире.

Итачи помнил до сих пор каждую подробность из своей первой жизни. Раз за разом посылал людей в логово врага, рискуя их погубить. А потом и сам…

Он нервно вздохнул, только этим показывая горечь прожитых лет, сел в постели, накрыл лоб рукой. Невозможно терпеть. Поскорее бы дождь. Притупить проклятую чувствительность к переменам погоды. Она не была бы столь заметна, будь единственным негативом. Придётся снова мириться и терпеть, пока организм не регенерирует. И снова можно будет не оглядываться назад и не рассчитывать каждый будущий шаг, способный выкачать остатки сил.

– Т’чи, тебе плохо?
– подскочил Д’мит.

– Сядь, - скомандовал Итачи жёстко, - и выслушай меня. Я могу вынести вопрос на рассмотрение и попробовать вселить недоверие к спрессованной растительности. Но ты должен понимать, что уже возведённые дома никто переделывать не станет. Да, это значит, что многие обречены, без драконов и без личинок…

– Как без личинок!

– А ты проверял почву? Д’мит, упрекаешь в безответственности меня, а где же твоя ответственность? Первым делом надо было проверить все методы защиты.

– Но я не понимаю. Личинки на южном кишмя кишат.

– Возможно, они были созданы искусственно, как драконы. Я проверил в нескольких местах – ничего. Беззащитность этих земель так же очевидна, как и Падение через два оборота. Но они выжили. Они изменили целый мир. Поверь, у людей с такими блестящими перспективами хватит сил и на оборону, и на выживание, и на создание настоящего чуда, в чём ты сам убедился, когда впервые увидел дракона.

– Никогда я не привыкну к этому времени, - всадник Ранит’а махнул рукой и устремился было к выходу, как снова остановился.
– Но как же со спрессованной растительностью?

– Сказал же, разведаю обстановку и посмотрю, что можно сделать!
– не удержался и рявкнул Итачи. Вкупе с головной болью этот человек своей наивной настойчивостью начал выводить из себя. Хотя, возможно, он просто хотел получить чёткий ответ, не дать улизнуть и прикрыться оправданиями. А слово, данное кому-то, Итачи всегда держал. Теперь придётся вмешиваться в дела, ни коим образом его не касающиеся. Всё по новой. Никогда это не кончится.

– Я позову кого-нибудь, - Д’мит уверился в скверном самочувствии командира. И маленький срыв послужил дополнительным доказательством.