Возрождённое завтра

Потом дрёма резко выветрилась. Инстинкты шиноби подсказали, что за ними кто-то следит. Арджит’, прежде чем Итачи взвился на ноги, спокойно предупредил:

«Это всего лишь файры, - и уточнил, - дикие. Им любопытно. Они никогда не видели драконов».

Понимая, что может вспугнуть их звуком голоса, Итачи обратился к соратнику мысленно:

«Сколько их?»

«Семеро. Королева, три бронзовых, два коричневых и синий».

«Файры обладают генетической памятью, - принялся размышлять Итачи, - иначе откуда им было знать, что случится с Ф’нором на Алой Звезде. И та история с похищенным королевским яйцом. Они постоянно загораются новой идеей, кажущейся бессмысленной. Но потом она получает подтверждение.»

«И файры дали Рут’у ориентиры камня с твоим знаком», - к месту напомнил Арджит’ .

Итачи шевельнулся, только потом вспомнив, что рискует напугать огненных ящериц. Однако стайка не улетела.

«Выходит, они знали?
– предположение.
– Но не рассказали ни одному дракону на Южном или тем, кто залетал с севера. Почему только Рут’?»

«Рут’ нравится всем файрам», - довольно доложил Арджит’ очевидный факт.

«Однако про яйцо они рассказывали не только Рут’у, если я правильно помню. Выходит, они ждали именно его, чтобы поведать о скрытом знаке.»

«Не понимаю, - растерялся дракон, - они не могли знать, что однажды родится белый дракон».

«А если им кто-нибудь велел рассказать ему?»

«Но почему Рут’у? Он же не имеет к твоему знаку никакого отношения».

«Потому что других драконов слишком много, - охотно объяснил Итачи, загораясь новой идеей, - они бы не поняли, кому именно надо рассказать. И о знаке мог первым услышать Т’кул или Т’рон. Поговори с ними, Арджит’, пусть они прилетят сюда, когда мы вернёмся и закончим работу».

«Но что я должен им сказать?»

«Если их память так примечательна, то они через поколения передадут нашу просьбу. Они должны рассказать об этом месте белому дракону. Только белому, и никакому другому».

«Я постараюсь», - с ноткой сомнения согласился крылатый. Он не поднял головы, но обратился к ящеркам. Отголоски их беседы на более непонятном для человека уровне доносились до человевечкого разума. Многое Итачи упускал в виду слишком хаотичного мышления файров. Арджит’у приходилось подстраиваться под них, тоже передавать образы и эмоции. В конечном итоге, со стороны раздалось групповое чириканье. Они поняли, они поддержали, они вызвались явиться вновь и передать потомкам просьбу большого брата.

«Молодец, Арджит’, - похвалил Итачи. Не зная, как ещё выразить признательность, - ты не просто самый умный. Ты – единственный дракон, исключительный, как в цвете исключителен Рут’.»

«Я – твой дракон, - добавил тот с любовью, - и мы всегда будем вместе.»

«До самого конца, Арджит’».

«До самого конца, Т’чи».

Вечерние огни над Хонсю превращали мир в волшебную страну. Жара тропического дня постепенно отступала, воздух уже не казался раскалённым. Над линией горизонта светились три Рассветные сестры. Так называли в будущем периниты три точки в небе, появляющиеся только в рассветных и закатных сумерках и исчезающих с наступлением ночи или дня. Они всегда оставались на одном уровне.

Итачи знал, что никогда не раскроет секрета этих трёх точек. Придёт время – и люди сами узнают. И никогда не расскажет об этом времени, о мире без драконов, но с удивительными машинами, способными пересекать громадные пространства по воздуху. И о генной лаборатории тоже, из которой и вышли первые драконы.

– Итачи, - позвали со стороны ступеней.

Названный шевельнулся, привстал с прогретого камня широкого плато, на котром понравилось бы отдыхать Арджит’у, сел и увидел пришедшего:

– Всё в порядке, Кенджо?
– осведомился он.
– Система работает без сбоев?

Бледное лицо явившегося в сгущающейся тьме чётко выделялось на фоне тёмных крон деревьев. Итачи различал каждую чёрточку. Китти Пинг… великодушная храбрая Китти… выполнила последний заказ, предоставила в распоряжение Итачи линзы, почти не заметные по ощущениям и вовсе не видимые человеческому глазу. Они буквально изменили восприятие всадника, вернули в прошлое. Напомнили, как здорово видеть самому, а не пользоваться драконом и файрами.

– Работает. Ты утверждал, что раньше не брался за системы подобного рода. Если это так, то у тебя врождённый талант, - Кенджо присел рядом, что весьма редко позволял себе. Значит, сегодня особый день, что-то неминуемо повлечёт за собой. И оба знали, что именно.

– Я быстро учусь, - никакого напряжения. Кенджо казался почти своим. Итачи даже раз подавил в себе желание показать ему выгравированный знак в скале. Хотел приставить хранителя, способного защищать тайну в течение предполагаемых двух-трёх лет, пока ровный строй деревьев не скроет символ от посторонних глаз. Но удержался в последнюю минуту. В тот раз планы смешал ворвавшийся в комнату Шенсу.

– Я слышал, Китти Пинг сняла с тебя все ограничения?
– ровным сдержанным тоном поинтересовался Кенджо. Тоном, каким всегда пользовался сам Итачи.

– Вчера, - подтвердил тот, - не знал, как реагировать. Собирался рассказать сегодня, - незаметно, в процессе ряда совместных ответственных работ, касающихся Хонсю, Итачи с Кенджо сдружились, перешли на иной уровень общения, как с семьёй.

– Но уже вечер, - кивнул на небо Кенджо.
– Значит, вы с Д’митом возвращаетесь домой.

– Пора, - кивок.

– Где он находится?

– В другом конце мироздания, - абстрактно произнёс Итачи.
– Я мог бы пообещать заглянуть на днях, только этого никогда не случится. Мне хотелось бы оставить для твоей семьи что-нибудь хорошее, но не могу определиться.

– Ты сделал много полезного, - Кенджо опустил руку на плечо собеседника, - будь уверен, вас не забудут. Чио привязалась к тебе и первое время будет грустить.

– Я слышал, как твои мальчишки называли нас женихом и невестой, - Итачи всё же изобразил улыбку, которая приобрела истинное своё значение, а не фальшивую гримасу.

– Придётся их приструнить, - сделал вывод Кенджо.
– Делай, что должен. Если навестишь, мы с Ито будем только рады. А если не выйдет, значит так должно быть.

– Спасибо, - тихо поблагодарил Итачи, снова вернув взгляд к небу. Постепенно высыпали звёзды. Достигшие пика яркости Рассветные сёстры начинали бледнеть. Скоро совсем сгинут с небосвода, чтобы появиться на заре. Не хватало лишь драконов, их успокаивающего гвалта, шуршания крыльев, плеска воды, расступающейся под натиском исполинских тел. Итачи соскучился по огонькам их светящихся глаз в сумерках, по красной вспышке голода, по жёлтому пламени ярости, по сердитым выговорам Рамот’ы… и по рёву пламени и вони огненного камня. Даже работа целителя драконов вызывала смутную ностальгию.