Возрождённое завтра
Шрифт:
– Что ты делаешь с моей королевой!
– воскликнула сзади Килара, негодуя.
Итачи вспомнил, как хотел сбежать, но отвлёкся по пути. Упущение, которое ни за что бы не простил себе капитан АНБУ, тем более, гений Учиха. Однако, как всадник дракона и сопереживающий человек, он поступил вполне предсказуемо.
– Прости, госпожа, - выдохнул Итачи тихо, - не мог удержаться.
– Т’чи?
– узнала она. И в её интонации звучал не только вопрос.
«Попался», - невольно пронеслось в мыслях. Он развернулся на месте, кивнув точно так же, как прежде поприветствовал Придит’у.
Килара
– Мой файр подпустил тебя так близко?
– Она знала, что я не наврежу ей. Только поэтому.
– Что с твоими глазами?
– внезапно старшая госпожа подалась к нему.
Шаринган! Итачи проклял себя повторно. Навыки незаметного для врага шиноби летели к чёрту. Он нарушил практически все правила кодекса, позволил врагу подойти сзади. Впрочем, Килара – не враг. Но и другом её назовёшь с большой натяжкой.
Взгляд алых глаз снова мельком встретился со взглядом Придит’ы.
«Очень чешется», - совсем как Арджит’ пожаловалась та.
Повинуясь выработавшимся рефлексам, Итачи поспешил в её сторону, стараясь вычислить, где именно у неё чешется.
– Т’чи, стой!
– выпалила Килара, растерянная от неадекватных действий собеседника и разрывающаяся между потребностями дракона и разговором с человеком, который её заинтересовал. Но, казалось, он сам решил данную проблему, направляясь к её же дракону.
– Я готов помочь, если ты позволишь, - он остановился перед золотой мордой. Придит’а некоторое время изучала его.
«За правым крылом», - наконец подсказала она.
Госпожа опомнилась мгновенно, едва сообразила, что за её спиной разворачиваются наглые события. Она очутилась рядом с Итачи в тот момен, когда он по-хозяйски почёсывал шкуру зверя. Развернула его к себе и яростно потребовала объяснений:
– Что ты позволяешь себе!
– То, что должна делать ты, - получилось поучительно, тоном наставника, обращающегося к младшим ученикам.
– Не смей указывать мне!
– взъярилась госпожа, - у тебя есть собственный дракон. Вот и занимайся им!
– У моего дракона ничего не чешется, - отрубил Итачи, начиная выходить из себя. Инстинктивно он выпустил в шаринган все три запятых. И тут многословие Килары иссякло. Она наблюдала за этим феноменом и предпочла на всякий случай отступить на несколько шагов. Повторила свой вопрос уже спокойнее:
– Что с твоими глазами?
– Боишься?
– не смог он сдержаться.
– Я? Боюсь?
– она фыркнула. Если и был страх в глубине её души, то бесследно растаял. Не так сложно спровоцировать хозяйку Южного Вейра.
– А зря, - этим он подчеркнул своё нежелание продолжать беседу. Надо уйти. Срочно уйти. Невносимо больше терять время здесь, полагаясь на других. Хотелось действовать самому, быть полезным. Хотелось даже признания, как бы честолюбиво это ни звучало. Он всегда был в центре событий. И на Перне ему дали понять, что не обледят его вниманием. Остаётся лишь оправдать ожидания. Стать командиром крыла? Запросто. Только бы снова не погружаться в эту тьму, из которой вытащило его Запечатление.
«Почему вы остановились?» - оба услышали Придит’у. Итачи виновато повернулся к золотой, моргнул. Шаринган исчез за непроницаемой чернотой глаз.
– Прости,
Придит’а.– Ты можешь слышать моего дракона?
– Килара не оставила вспышку Итачи без внимания. Снова развернула его к себе, ожидая жутковатую картину алых зрачков, но вздохнула с облегчением.
Итачи обдумывал в этот момент совершенно иное. Королева не кинулась защищать всадницу, когда он невольно повысил тон на неё. Что же происходит в этой паре?
Обстановку разрядила огненная ящерица, замелькавшая над головами людей и безостановочно чирикающая. Она уселась на плечо госпожи и быстро затараторила, рассказывая, как ей не нравится, когда её обожаемая приёмная мать нервничает. Килара не смогла устоять против двух золотых дам. Она отстранила Итачи и сама принялась чесать шкуру большой королевы.
– Прости, я не сдержался, - повинился Итачи, хотя раскаяния не чувствовал вовсе, - я не буду больше мельтешить у тебя перед глазами.
Несколько шагов прочь спиной вперёд. Повернуться к этой опасной женщине тылом – роковая ошибка. Конечно, жизнь его вне опасности, и всё же…
– Мы с тобой не закончили, - она вынуждена была оставаться возле нуждающейся в ней Придит’ы.
– Думаю, закончили, - полное несогласие.
– Если б это так и было, у меня не возник бы ряд вопросов, - разрушила все его надежды легко отделаться Килара. И взгляд её становился совсем нехорошим. Ох и надо же было ухитриться заинтересовать женщину, с которой он не желал иметь никаких общих дел.
– Прости, госпожа, но я… всего лишь бронзовый необученный мальчишка. Я недостоин тебя, - не нашёл он ничего лучше, прежде чем резко сорваться с места и умчаться подальше.
Камень попал под ногу. Итачи едва не поплатился падением за невнимательность. Да и не увидел препятствия. Как научиться жить с новым недостатком? Если бы постепенно… Но он использовал все способности Цукиёми разом. Там, в засыпанной пещере. В единый миг. Вложив невероятную силу, истратив почти всю чакру.
Плеча коснулся толстый ствол дерева, больно ударяя. Итачи даже в лице не изменился.
«Арджит’», - наконец воззвал он к своему дракону.
Натренированный бронзовый живо вскочил, мгновенно оценивая ситуацию.
«Что случилось, Т’чи? Ты расстроен?»
«Пожалуйста, отнеси меня в Бенден. Я не могу больше тут оставаться ни минуты».
«Но тебе нельзя. Брекка говорит…»
– Брекка – хороший человек. Она поймёт, как мне здесь плохо, - вслух высказал Итачи, держась за то дерево, что выросло на его пути.
«А тебе не станет хуже?» - дракон сорвался с камней и устремился ко всаднику. Он отлично чувствовал все нюансы настроения Итачи. И если бы мог, отгородил бы партнёра-человека от всего мира.
Песок взлетел из-под могучих лап, осыпая Итачи с ног до головы. Наконец-то он получил возможности видеть чётко. Арджит’ заботился о нём куда больше, чем он сам об Арджит’е. Догадывается ли дракон о своём превосходстве?
«Неправда, - запротестовал бронзовый, укладывая голову на землю, чтобы всаднику было легче на него взобраться, - я не превосхожу тебя».
– Ты пока этого не понимаешь, - Итачи нежно провёл по тёмной шкуре, - но даже если поймёшь, ты никогда не станешь этим пользоваться в отношении меня.