Возвращение Артемиды

— Хе! Хе! Хе! — прогоготал Саша, барабаня ладонями по рулевому колесу.

Фокус получился.

На Альверон спустился вечер. Комната инспектора имперского сыска освещалась светом двух настольных ламп. В открытое окно слабо веяло вечерней прохладой.

Салис смотрел на стопу дел с трупами, найденными в коммуникациях под Альвероном.

Его локти покоились на столе, пальцы были сцеплены в замок, — указательные касались губ, а два больших подпирали подбородок. Шальшок, сидя за своим столом, чистил пистолет.

— Как поиски? — спросил Монлис. — Нашел что-нибудь — Черт его знает. Сашка подкинул интересную идею.

— Сашка — это кто? Землянин? — Землянин. Один мой очень хороший знакомый.

Салис встал, неспешно прошелся по комнате, подошел к окну и сел на подоконник, на груди спутав руки в узел.

— Большинство трупов, найденным под Альвероном, были сброшены вниз уже после убийства. Но шестерых убили там, внизу. С Сенцовым все ясно, борьба за власть в среде неонацистов. Где собираются — там и убили. Но остальные пятеро совершенно посторонние друг другу люди. Все что их объединяло — работа в службе обслуживания водоканалов Альверона.

— В пределах допустимой погрешности, — сказал Шальшок, собирая пистолет.

— Возьми общее число убийств. Сминусуй те, что уже раскрыты. Раздели, перемножь.

— Странно все как-то. За три с половиной года пять убийств слесарей. Почерк почти одинаковый. Трое убиты в центре и двое в районе старых имперских дач.

— Их объединили в одно дело? — В том-то и фокус, что нет. Подумаешь землянина убили. Бродягам нужны были деньги.

— Твои предположения? — Возможно, они что-то видели. Но что можно увидеть под Альвероном? Что такое там есть, из-за чего можно убить? — Если я тебя правильно понимаю ты решил этим заняться.

— Официально расследование мне никто не поручал. Так что дела как такового нет.

Шальшок передернул затвор собранного пистолета, нажал спусковой крючок.

Боек клацнул. Монлис вставил обойму и поставил пистолет на предохранитель.

Чуть прищурившись он посмотрел в глаза Салису. Уголки губ едва заметно исказились улыбкой.

— Поможешь? — спросил Салис, понимая смысл этого взгляда.

— С удовольствием. С чего начнем? — спросил Монлис.

— Посмотри вот эти дела. — Салис положил на стол Шальшока шесть тощеньких папок. — Сделаешь выводы, расскажешь. Сопоставим с моими. Может, зацепочку найдем.

Двое шли по вонючей хлюпающей жиже сточной канавы. Мишка нес за спиной небольшой рюкзак, у Саши на плече весела бухта веревки. Дойдя до колодца, ведущего на второй уровень, они осмотрелись и с лязгом откинули крышку люка. В темноту первого уровня снизу ударил тусклый желтый свет. Саша спускался первым. Спрыгнув с трех последних ступеней, он присел и, сжимая под штормовкой рукоятку «Вальтера», огляделся. Вокруг никого не было.

Он подал знак напарнику. Опустившись по пояс, Мишка обшарив темноту первого уровня лучом фонаря, еще раз огляделся и закрыл за собой люк.

Мокшин сверил планы первого и второго уровней, нашел ориентиры. Вроде бы все совпадает. Компаньоны еще раз огляделись, — кругом как будто бы никого, — двинулись вперед. Шли молча. Второй уровень, кроме того, что здесь было сухо и светло, отличался от первого еще и тем, что на перекрестках были нарисованы пронумерованные стрелки, указывающие направление к основным проходам, галереям и магистралям.

— Не верю что-то я Сверчку, — сказал Мишка.

— Проверить все равно нужно.

Мокшин остановился, снова включил планшет и сверился со схемой.

— Здесь направо. За четвертой дверью должен быть проход к подземке, — сказал Саша.

— Ох, и зря мы туда лезем, — вздохнул Мишка.

— Небоись, время полтретьего, все спят. Поезда не ходят нас примут за ремонтников.

За небольшой железной дверью на самом деле оказался проход к линии подземки.

Расчет оказался верным, на двух землян никто не обращал внимания. Компаньоны шли вдоль железнодорожного полотна, по бетонной дорожке шириной в метр.

Время от времени с грохотом проезжали укороченные технические поезда.

Вдалеке слышался треск электросварки, темный тоннель впереди освещался яркими бело-голубыми вспышками.

— Здесь налево, — у развилки сказал Мокшин, — через пятьсот метров снова поворот налево.

Первые триста метров были похожи на узловую железнодорожную станцию. Огромное количество разветвлений, стрелок рельсовых хитросплетений, наводило на мысли о грандиозном размахе коммуникаций под Альвероном. Дальше две стальные полосы тянулись в одиночестве. Главная ветка, изгибаясь, как змея, приглашала вперед, в неизвестность.

— Тебе не кажется, что пятьсот метров несколько затянулись? — через полчаса спросил Мишка.

— Да и повороты почему-то только правые, — согласился Мокшин с безрадостными предположениями компаньона.

— Пропустили? — Не может быть. Все точно по схеме. Давай еще чуть пройдем, а там видно будет.

— Смотри-ка, — сказал Мишка, — вот и вилочка показалась.

— Ну вот, а ты боялась… — сказал Саша.

На развилке взяли левее. Метров через сто со стен тоннеля исчезли силовые кабели, стали появляться двери, крашенные серой краской, видом своим больше подходящие для подводной лодки. Все двери были маркированы. Т-164/16, Т-164/18, Т-164/20. Две последних цифры всегда были четными.

За очередным поворотом железная дорога закончилась тупиком с платформами по обеим сторонам. В самом конце платформ, под контрольными лампами виднелись две овальной формы двери, выкрашенные в оранжевый цвет. Компаньоны, постояв некоторое время в молчаливой нерешительности, и после того, как Мокшин сверился с планшетом, переглянулись.

— На плане ничего нет, — сказал Саша.

— Что-то мне не нравиться все это, — признался Мишка.

— Согласен. Левая или правая? — Мы весь день шли влево, давай теперь попробуем вправо.

Взобравшись на правую платформу, они медленно подошли к оранжевой двери.

Та на удивление оказалась чуть приоткрытой. Саша ногой осторожно распахнул её до конца. За дверью было темно. Мокшин достал фонарь. Он уже собрался щелкнуть выключателем, но успел лишь заметить приклад автомата, летящий ему в лоб, чуть выше переносицы.

Когда Мокшин открыл глаза, он не сразу понял, где именно находится. Саше казалось, что ему в лоб забили гвоздь на сто пятьдесят миллиметров. Что-то мешало смотреть правому глазу. Мокшин прикрыл левый и разглядел на правой стороне переносицы шматок запекшийся крови. Он сидел на стуле, с руками в наручниках за спиной. Через пару минут память вернулась к нему.