Возвращение домой
Шрифт:
А Джейк уже бежал по улице, по самой середине дороги. Почти летел, не чувствуя ног. Прочь! Прочь отсюда! Мчался через лужи напролом, через грязь, ни разу не споткнувшись, перепрыгивал через какие-то ямы, рытвины, кучи мусора и битого кирпича.
Остановился отдышаться тогда лишь, когда в лёгких стало жечь от раскалённого воздуха. Погони не было. А он ведь уже собирался плутать по всем кварталам, запутывая преследователей. Но никто не понёсся следом, никто не рискнул ночью бить технику по такой дороге, никто не хотел показываться на окраинах города, где ещё не было порядка и закона, где не было военных и полиции. Здесь всё ещё, по сообщениям информационных агенств,
Но сейчас здесь было тихо. Джейк крутанулся, оглядываясь, пытаясь сориентироваться в незнакомой обстановке. На него со всех сторон смотрели с немым жутким равнодушием чёрные прямоугольные вырезы пустующих домов, с по-стариковски продёрнутыми морщинами трещин на когда-то белоснежных стенах. Закопченные после пожаров, похожие друг на друга при чёрно-белом ночном вимдении. Их лёгкой вуалью кутала сохранившаяся после авианалётов зелень.
Развалины, развалины, кругом одни развалины. Нигде ни огонька. Джейк шёл по улице, и эхо его шагов в такт бьющемуся сердцу отражалось от стен. Странно подумать, что где-то совсем рядом есть люди, идёт вполне обычная мирная жизнь, а здесь ни огонька, ни малейшего намёка на человеческое присутствие.
Сверху уже не капало. Только чёрное смурное небо над головой и над всем этим городом. Воздух сырой с удушливым запахом отсыревшей глины, золы, ещё какой-то ветоши. Запах свалки, заброшенной и никому не нужной.
«Господи, Кайна!.. Как же я хочу к тебе!.. Чтоб никогда не видеть этого кошмара… Пусть это будет только сон. Тяжёлый сон, почти реалистичный, но всё же лишь сон…
Во что же мы превратили тебя, тихий зелёный городок. Маленький и никому до войны не известный. Сейчас же от тебя ничего не осталось, ничего от тебя прежнего…»
Мысли одна другой горше и отчаяннее, гнали его не хуже тех полицейских. Он шёл, ничего перед собой и вокруг себя не видя, точно боялся, что если остановится, то упадёт тут же и тут же умрёт: от усталости, от слабости, от отчаяния и внутренней боли.
А тут ещё опять напомнила о себе наркотическая тяга, привитая ему врачами из Центра. Аж пальцы начали снова дрожать, как раньше от одного только предвкушения возможной дозы.
Надо поспать, и тогда всё пройдёт, всё уляжется, как в прошлый раз. Как хотелось почувствовать себя маленьким, слабым, как в детстве, беспомощным. Прильнуть к маме, прижаться к её тёплым коленям и поплакать от жалости к самому себе. Неприятно вспоминать моменты собственной слабости, даже если это было давно, даже если и причина слёз уже забыта.
Он даже ребёнком маленьким, в три-четыре года, доверял свои слёзы только матери. Отца он уважал, ценил его мнение, не боялся его излишней строгости, но всё равно при всём этом никогда бы не пришёл к нему так, как подбирался к матери. Ей ничего не надо было объяснять, она всё всегда понимала. Хоть и бывала иногда суховатой в проявлении чувств.
А сейчас… Сейчас Джейк чувствовал себя ужасно одиноким, слабым и никому абсолютно не нужным. Чувство одиночества становилось ещё острее при мысли о том, что где-то совсем близко осталась Кайна, а на другой планете ждут его возвращения родители. Его все ждут. А он тут, бесцельно слоняется по городу, не предпринимая никаких попыток хоть что-то сделать.
…Вот они, знакомые развалины. Джейк подошёл к ним с другой стороны, но внутрь пробрался своей, известной ему лазейкой. Через расщелину в стене, потом по ступенькам. Сердце уже сладко сжималось в предвкушении скорой возможности свернуться калачиком на сухом полу и спать-спать, положив
руку под голову, забыв обо всём.Он и уснул почти сразу, уснул сидя, откинув голову, зябко обхватив себя руками за плечи и подтянув колени.
Но проспал недолго, может быть, с час или чуть больше. Не проснулся – вскинулся рывком, как от удара по лицу. Закрутил головой, не сразу сообразив, где находится, зашарил рукой, ища автомат, одновременно прислушиваясь. Проснулся от острого чувства опасности, близкой опасности…
Шаги! Треск пластика и стекла под ногами. По звуку понял: их несколько. Никак не меньше трёх. Плохо. Не в твою пользу это число.
Сердце забилось часто-часто, и сонливости – как не бывало. «Хозяева вернулись!»
Джейк поднялся, настороженно вслушиваясь, сделал несколько шажков вперёд, неслышных, крадущихся шажков. Только бы выбраться из этой комнаты. Может, в темноте и не заметят… Мне ведь не нужна ваша нора… Я ни на что не претендую. Уберусь – и всё!..
Ещё шаг, ещё…
Он стоял посреди комнаты, когда на пороге появился кто-то с фонариком в руке. Свет ножом резанул по глазам. Джейк поморщился, отворачиваясь. Прятаться бессмысленно и глупо. Так и остался стоять, где стоял.
– Ух, ты! Ты кто такой? – Незнакомец светил прямо в лицо, не давая себя рассмотреть как следует, зато сам разглядывал Джейка пристально и долго.
– Да, вроде, не из нашего квартала, – ответил за Джейка другой голос, тягуче растягивающий гласные.
– Я уже ухожу, ребята. – Джейк заулыбался, стараясь сгладить напряжение возникшей ситуации. – Понимаете, на улице немного сыро… Не тот сезон для ночных прогулок… Но я уже ухожу. Ухожу, видите? – Он направился к выходу, но ещё один, – третий – стоявший в дверях, остановил его толчком в грудь, заставил вернуться на прежнее место.
– Тихо, не надо дёргаться.
– Да я, вообще-то, не дёргаюсь, – пробурчал Джейк себе под нос, но так, чтоб его слышали все. – Как хотите, дело ваше, могу и остаться…
– Вон туда, в угол, отойди, – приказал один, указав в ту сторону светящимся фонариком. – И смыться не пробуй… Ноги переломаем, понятно?
Джейк отошёл к стене, к окну, опустился на корточки, даже не спрашивая на это разрешения. Просто почувствовал, как внезапно ослабели колени, потому и сел. А указанный угол не так уж и плох, если придётся отбиваться. Отсюда видно каждого входящего и всю комнату тоже, да и шершавая стена приятно холодила спину.
А народ всё подтягивался. В полумраке все они казались на одно лицо. Джейк видел их всех хорошо, даже без света карманных фонариков. Если б не они, можно было бы рискнуть, прорваться на свободу, на улицу. А так… Только шевельнись… Их уже шестеро. Глупо ломиться в таком положении напролом, может, удастся договориться?
Джейк вздохнул, обхватил руками притянутые к груди колени. К нему подошёл кто-то сбоку. Джейк медленно перевёл глаза. Луч света из портативного армейского фонарика больно ударил в зрачки, и Джейк невольно выругался сквозь зубы:
– Какого чёрта?.. Не надо по глазам…
– А-а, гриффит Тайлер. – Знакомая хрипотца в голосе, ломающемся, как у подростка. Колин Титроу! Джейк аж поморщился, как от удара по зубам. Паскудно… Такой встречи он меньше всего ожидал.
– Не думал я тебя здесь встретить. Тебя ведь на особое задание тогда взяли, я знаю… Все ребята в нашей бригаде знали… – Колин особо не задумывался над тем, хотят ли его сейчас слушать, уселся прямо на пол, выключив фонарик. – А ты-то, наверно, не ожидал, да? – Джейк в ответ повёл плечами. – Думал, что я, как остальные, в тех завалах окочурился?