Возвращение к началу Книга 10

Жрец настаивал. Мартин припомнил, что Монту ничуть не горел "жизненно важным желанием", скорее он был счастлив своим забытьем.

–  А можно сделать так, чтобы тень желания стала жизненно важным желанием?

–  Насилие?
– удивился жрец и сделал протестующий жест.

–  Отчего же. Побудить, просто побудить.

Жрец сделал еще один протестующий жест.

–  Я хочу помочь.

–  Без согласия забывшего ничего не выйдет.

Мартин на несколько дней забыл обо всем: своих обязанностях, городе, гостях. Никто во дворце его не видел.

Нейда справилась с потрясением и ей стало любопытно, отчего король Мартин, так жаждущий ее внимания, не нашел времени ее навестить. Она была убеждена, что он слишком близко к сердцу воспринял ее появление. И было отчего. Но почему он не идет к ней?

Она отправилась сама искать его, обходила галереи и коридоры дворца и заплутала. На помощь ей, конечно, пришел Монту, он мигом вывел ее на нужный этаж и протолкнул в нужную дверь. Нейде пришлось запретительным жестом выдворить Монту обратно в галерею. Почему-то присутствие странника впервые смутило ее. Она хотела бы быть наедине с королем. Монту объяснений не требовалось.

Миновав маленькую узкую комнатку, Нейда увидела Мартина, сидевшего на обширном подоконнике сводчатого окна, склоненным над большим листом с текстом. Он был поглощен своим занятием, поэтому ей удалось понаблюдать за ним.

Она помнила его постоянно взволнованным, болезненным и щепетильным, ревнивым, смущенным и даже злым. Сейчас Мартин был спокоен и серьезен. Его поза была расслабленной, но наполнена скрытой силой. Такой Мартин ей показался притягательным.

Словно услышав ее мысли, Мартин поднял голову.

–  Нейда? Откуда ты тут? Тебе здесь нельзя быть, - он перешел на суеверный трепет.
– Это мои покои.

Он привстал и едва не выронил лист из рук.

Мартин вовремя напомнил себе, что для Нейды и Монту дворцовые законы не писаны, они не знают, что им можно, а чего нельзя. Потом возникла другая мысль, уничтожившая его возмущение. Она искала его.

–  Прости. Я забыл. Некому объяснить… Давай, уйдем отсюда.

–  Зачем?
– был очевидный для ее логики вопрос.

–  Да… действительно, зачем. Не подумай что-то, здесь мои личные комнаты, сюда нельзя слугам, придворным, жрецам, даже моей жене.

–  У тебя есть жена?
– Нейда удивилась.

–  Нет. Но будет когда-нибудь.

Зачем он это сказал.

Ему пришлось бежать к выходу и вести Нейду обратно.

–  Я сделаю для тебя исключение, - он тянул ее за руку вглубь комнаты.

–  Мне не нужно исключений. Я понимаю, - упрямилась Нейда.

К нему опять вернулась неловкость. Нейда обвинила в этом себя. Она смущает его.

Они остановились почти у выхода. Оба замолчали, не решаясь говорить или брать инициативу на себя. Все же Нейда нашлась первой.

–  Ты пропал.

–  Это невежливо с моей стороны, - едва ли она понимает вежливость, так как он. Мартин от волнения не знал, куда деться. Придворные привыкли к его манерам и потому не беспокоили, а сам он был слишком увлечен исследованием, чтобы следить за временем. И надо же Нейде было появиться в тот момент, когда он почти нашел то, что искал.
– Я оставил тебя одну, ты никого не знаешь, тебя никто не знает. Я до сих пор не смог объяснить, кто ты такая. Это, наверное, породило слухи в городе. И Монту…

–  А чем ты был так увлечен? Ты не заметил меня. Это странно.

–  Я? Искал способ помочь Монту.

–  А Монту нужна помощь?
– удивилась Нейда.

–  Он ничего не помнит.

–  А, забвение. И чем же ты в этом случае способен помочь?

–  Ну, способ есть, - Мартин почесал лоб, - хотя, скорее всего его нет… Я хочу попробовать. Может быть, ты мне подскажешь, ты иначе мыслишь. Что может побудить Монту очень захотеть вспомнить то, что он забыл?

–  А может, он забыл нечто страшное? Нечто совершенно ужасное и… Мартин, почему тебе вдруг понадобились воспоминания Монту? Ты скорее предпочтешь избавиться от него. Ты оставил его из-за меня.

–  Да. Это правда.
– Мартин почему-то улыбнулся.
– Правда, отчасти. Эти дни Монту занимал мои мысли более всего другого.

Он рассчитывал на то, что его слова заденут Нейду. Он определенно достиг цели, потому что она сказала тоном сожаления:

–  Я понимаю. Ты пропал. Это наверняка важно для тебя. Ты, прежде всего, лекарь, а потом король.

–  Нейда. Нейда.

Она подошла к окну, к тому самому у которого он сидел. Вид отсюда был изумительным. Она видела, как эта красота не прельщала короля, когда он смотрел текст.

–  А что ты изучал?
– Она указала на лист в его руках.

–  Это трактат о памяти.

Она спросила, но интереса в вопросе он не заметил, того живого интереса, который так ему нравился в ней.

Тут Мартин сделал то, что в здравом уме, в его положении, в его должности делать вообще-то не следовало. Он подошел и обнял Нейду так же, как на башне, когда закрыл ее от отца.

Осознав свою ошибку, он зажмурился и замер. Пауза. Потом ощущения стали такими странными, словно его куда-то швырнуло из этого мира. Он вроде бы потерял сознание. Потом очнулся, ничего не изменилось, Нейда все еще была рядом, она не сопротивлялась. Ему было трудно вздохнуть и пошевелиться, слова не сказать, а извиниться хотелось.

–  Я, - протянул он.

–  Не нужно, - ответила она и не отстранилась.
– Как ты думаешь, мы сможем понимать друг друга?

–  Пока я в этом не уверен.

–  Почему мы не признались друг другу там, в горах? Почему не признался ты?

–  Мой вид. Обстоятельства. Если честно, в тот день я не жаждал общества, я не пришел в город вовремя, понимал, что вызову недовольство владыки.

Мартин замолчал, не смог сказать все до конца. Он и Монту не сознался. Не теперь.

–  Твоя очередь, признаваться. Почему не сказала, кто ты?

–  Я решила, что ты смертный.

–  Я и есть смертный. Нейда, я об этом хотел бы поговорить с тобой. Наедине.

Он понял, что все еще ее обнимает, опустил. Она не отодвинулась, так и стояла близко.

–  Не боишься меня?
– спросил он.

–  Нет.

–  Я тебя волную?

–  Да.

–  Меня… Монту прав, я тебя не достоин. Но отдавать тебя отцу не хочу.

–  Монту прав и в другом. Ты быстро присвоил меня.

–  Но твой ранг, он подразумевает, что ты должна связать себя обещанием.