Возвращение мастера и Маргариты

... Роланд поморщившись, отключил зеркало и взял дымящуюся чашку, которую поставила на сандаловый столик Зелла. Она стояла в позе ждущей распоряжений горничной из хорошего дома. И нарядная наколка в пышных волосах, и белый передник были на горничной. Но кроме этих кружевных лоскутов, да ботинок с высокой шнуровкой, ничего больше не скрывало прелестей смуглого тела.

– Видела? Все поняла?
– не взглянув в сторону чертовки, осведомился Роланд.

– Разумеется, экселенц. Рыжего изобретателя загнали в угол, заставили подключить к аппарату взрывное устройство и лишили всякой возможности связаться с другом. Я говорила вам, экселенц, что это плохая компания.

– Думаешь, лишили возможности?

– нахмурился Роланд.
– Ступай, чай отличный.
– Он откинулся на подушках и мечтательно закрыл глаза. Там, в башне человек с глазами ехидного садиста не мог, конечно, разгадать хитрость рыжего коротышки. А Роланд не мог не услышать, как одев шлем, несчастный ученый послал другу SOS. Он вложил в короткое сообщение крик своей израненной совести.

Неплохой, собственно, аппарат придумали московские друзья!

Глава 21

Сумерки окутали комнаты, бледно светились прямоугольники окон, по карнизам стучал дождь.

Маргарита стояла у окна, скованная ожиданием. Час уходил за часом, все ярче светился купол Храма в лучах прожекторов и золотился большой витой крест. Стены погрузившейся во мрак комнаты, словно раздвинулись, спрятались в темноте знакомые вещи. Стало пусто и непоправимо одиноко.

От сомнений замирала душа, а вместе с ними подступал панический страх. Кто заманил ее сюда? Почему так легко дали скрыться пленнице стражи Пальцева? А если, Максиму удалось сбежать и Оса позволил ей ускользнуть, для того, что бы устроить ему ловушку? Значит, кто-то затаился совсем рядом, подстерегая пробирающегося сюда Максима. Тогда надо готовиться к бою.

Вспомнив о нагане командарма Жостова, Маргарита нашла кобуру и достала тяжелый кусок металла. Но как стрелять, да и есть ли там пуля? Дура, несчастная дура - больше жизни ценить свое счастье и совершенно не научиться защитить его...Зарыдав горько и отчаянно, Маргарита упала на диван в гостиной, пахнущий пылью и плесенью, заколотила кулачками по жесткому, растрескавшемуся дермантину.

– Вернись! Вернись! Я не могу без тебя, - заклинала она, сжимая обручальное кольцо с хрустальной бусиной.
– Ты же обещал, ты клялся не оставлять меня... Мне страшно и больно. Еще немного и сердце разорвется от тоски. Ты должен услышать. Ты должен найти меня, мастер...

– Вы кого-то звали, милейшая?
– раздался из темноты низкий голос. Кресло с высокой спинкой, стоявшее в углу, повернулось. В нем сидел незнакомец, вырисовываясь на блеклом прямоугольнике окна черной тенью. Маргарита онемела, не смея шелохнуться.

– Не пугайтесь, дверь была плохо закрыта. Впрочем, она здесь совершенно не при чем. Юным дамам вредно сидеть дождливыми вечерами в одиночестве, не зажигая лампы, - гость слегка повел бровью и люстра над овальным столом налилась молочным светом - в круглых плафонах сами по себе загорелись свечи. Из приоткрытых губ Маргариты вырвался тихий протяжный вздох. Не узнать визитера было невозможно. Сумрачный плащ, звездчатые шпоры, это узкое смуглое лицо с невероятными, опасными, притягивающими глазами! Маргарита зажмурилась и замотала головой.

– Вас что-то смущает? Полагаете, не то освещение? В самом деле, совсем не то, - истолковал ее реакцию черный господин.

– То!
– с жаром произнесла Маргарита. Ее щеки вспыхнули и в глазах, еще заплаканных, сверкающих слезами, заиграли искры, как на глади морского залива под выглянувшим из туч солнцем.
– Вы не любите электричества... Она в нерешительности поднялась с дивана и встала у подоконника, как ученица, вызванная к доске: - Я узнала вас, мессир!

– Вот как... Рассчитывал поразить. Явился лично без всякого предупреждения.

– Я всегда ждала Азазелло!

– Везет кому-то, - гость отбросил назад длинные, смоляные, как у индейца, волосы.
– Но, простите, почему всегда и непременно названного господина?

– Я очень долго мечтала о мести и призывала на помощь силы ада... Азазелло явился Маргарите в Александровском сквере, когда мастер пропал и ей было очень тяжело, - торопливо объяснила она, понимая, что говорит не о том.

– Вы, кажется, излагаете эпизоды известного сочинения, - на смуглом, резко вылепленном лице появилась скучающее выражение.
– Не стоит придавать слишком большое значение литературным аналогиям, когда дело касается вашей собственной жизни.

– Но вас нельзя не узнать.

– Нельзя дважды войти в одну реку. Во избежание путаницы называйте меня экселенц.

– Конечно. Но книги живут и велика их власть. Каждая униженная женщина мечтает стать ведьмой. А та, которая потеряла возлюбленного, не может не надеяться на чудо. И призывает вас...- Маргарита напряглась, как струна и голос ее звенел чисто. Она ощущала себя прозрачной и хрупкой чуть дотронешься, раздастся звон и брызнут во все стороны осколки. Откуда-то явилась отчаянная смелость - кураж решительного сражения.

– Вы ждете чудес?
– гость усмехнулся.
– Помилуйте, в этой области специализируюсь не я. Вы обращаетесь не по тому адресу.

– Вы, - твердо сказала Маргарита.
– Вы можете помочь. Я точно знаю.

– Кажется, мне ясно, в чем здесь дело. Я познакомился с сочинением господина Булгакова, которое ваши уважаемые религиозные мыслители, кстати, называют "Евангелием от сатаны". Несправедливо. Я объясню почему, но прежде окажите маленькую услугу - принесите зажаренного поросенка. Он в духовке и как раз в необходимой кондиции. Весь минувший день я страдал полным отсутствием аппетита, а теперь, пожалуй, не откажусь перекусить.

– Но там не было поросенка...
– Маргарита с удивлением принюхалась к доносящемуся из кухни аромату и проглотила слюну.
– Простите мои сомнения, разумеется поросенок уже ждет, покрывшись хрустящей поджаристой корочкой.

Когда она вернулась, расположив на тяжелом с серпами и молотами по краю блюде запеченного в сметане поросенка, стол блистал. Темная церковная парча покрыла его, падая на пол тяжелыми складками, а на ней чеканным золотом сверкала сервировка. Вместо люстры высокий кованный семисвечник трепетал язычками пламени в центре стола, населив сумрак комнаты скользящими тенями. Скрылись в полумраке стены и мебель, казалось, сверкающий островок с его золотом, хрусталем и темной парчой парит в невесомости, как летучий корабль, ведомый в неизвестность черным капитаном.

– Теперь, кажется, лучше? Извольте видеть - сноб, сибарит, привык к элементарному комфорту в приеме пищи. Спасибо за помощь. Присаживайтесь, Марго. Я не ошибся с именем?
– Роланд указал на кресло рядом - прямое, с высокой резной спинкой, отсутствовавшее здесь прежде.

Маргарита вдохновенно замотала головой, выражая тем самым свою уверенность в том, что ее собеседник не способен ошибаться и робко заметила:

– Здесь пять приборов.

– Мои друзья сейчас явятся. Но меня смущает ваша одежда, - прищурив левый глаз, Роланд пригляделся к даме.
– Ведь это, кажется, униформа американских ковбоев под названием джинсы? Вам не придется сейчас объезжать диких мустангов и в дальнейшей перспективе тоже. Выбросьте немедля. Возьмите платье в шифоньере - мне кажется, оно должно вам подойти.