Возвращение немого

— И вы тоже. Это мой сын!

Усмешка скользнула по губам Охтайра. Он не мог не заметить, что его противник двигается как-то странно. Его плавная, словно танцующая, походка имела мало сходства с походкой наследника. И щит он держал по-другому. И меч. Многое указывало на то, что это не Рави. Но где бы, в таком случае, он нашёл себе поединщика? Преданные за ним не пойдут, это точно. А кто еще? Первый встречный? Не важно! Сейчас он убьёт соперника, сорвёт с головы шлем и, если это не Раванир, у того после такого обмана не останется шансов оправдаться до конца своих дней. Лишь смерть — ритуальное самоубийство при большом скоплении народа — избавит его от презрения. А на такое его бывший командир и кузен ни за что не пойдёт.

— Я тебя убью, — пообещал он. — Готовься.

Противник кивнул, показывая, что принял эти слова к сведению, и встал в стойку, вынуждая и самого Охтайра оставить мысли о конном бое.

Пронзительные голоса труб, чистые и веселые, прозвучали над ристалищем. Два всадника в развевающихся накидках, трубя изо всех сил, промчались из конца в конец арены, как бы отрезая поединщиков от остального мира. Хозяйка встала, оттеснив прочих находящихся на трибуне лордов и леди, взмахнула руками. Из-под её пальцев полетели искры. За каждой тянулся след — сперва тонкий, как паутинка, он постепенно утолщался. Нити повисали в воздухе, извиваясь и переплетаясь друг с дружкой. Вместе они образовывали изящную паутину. Волшебница руководила ими, напевая заклинание:

В тенёта судьбы

Ногой наступи –

Не вырваться из паутины.

Тенёта судьбы

Прочны и грубы,

Прочней твоей жизни длинной.

Не раз и не два

Завьётся судьба

Запутается паутиной.

По нити иди –

Распутаешь ты

Судьбы твоей все извивы.

Когда она допела до последней строки, готовая сеть упала на место сражения, но не легла на землю, а повисла, образуя купол, который накрыл двух стоявших друг против друга бойцов. Повисела, переливаясь всеми цветами радуги — и растаяла. Зато на земле образовался чёткий круг.

Это был последний шаг. Переступить эту черту мог только один из бойцов. И лишь после того, как второй падёт мёртвым.

Когда лорд Глессиар Нефритовый объявил это зрителям, послышались женские голоса — вздохи, всхлипы, печальные возгласы. Шандиар Изумрудный покосился на сестру:

— Тебе его не жаль? Раванир был твоим женихом…

— Жаль, — девушка опустила взгляд. — Но он запятнал свою честь. Лишь смерть сможет смыть с него этот позор…

— А если он победит? Если Покровители скажут, что он невиновен? Что тогда? Как ты поступишь?

— Тогда… я исполню свой долг, в чём бы он ни состоял, — отрезала Шанирель.

Лорд Ровилар покосился на несостоявшуюся невестку. М-да, в лучшем случае, его сыну придётся искать другую жену. А в худшем… Нет, об этом не стоило думать. В этом случае ему самому тоже будет нечего делать на этой земле.

Несколько секунд противники стояли, глядя друг на друга. Солнце светило сбоку, они оба были на равных.

— Что же ты? Нападай! — произнёс Охтайр. — Ты ведь меня боялся! Даже ненавидел… Теперь у тебя есть шанс. Ударь первым!

Опытный противник сразу понял бы, что его провоцируют, и полукровка даже удивился, когда соперник действительно ринулся вперед. Первый пробный удар мечом пришёлся на щит, но воспользоваться оплошностью и горячностью соперника Охтайр не успел — тот ушёл от его ответного замаха так легко, словно знал всё заранее. И не только увернулся, но и ударил вторично. Лишь скорость, с какой полукровка опустил щит, спасла его колено.

— Ловок! Когда успел научиться? — воскликнул он.

Противник не ответил — только невнятно рыкнул что-то сквозь зубы, снова переходя в атаку.

— Не терпится? — Охтайр стал понемногу отступать. — Держи себя в руках. Надо уметь ждать. Для правителя выбрать удобный момент — крайне важно и…

Он оборвал сам себя — эдак недолго и дыхание сбить. Его противник нападал снова и снова, не давая ни малейшего шанса перейти в наступление. Зрители на трибунах приветствовали каждый его удар. Особенно громко кричали Преданные, переживавшие так, что зрители поневоле заражались их настроением.

Лорд Ровилар вцепился в перила так, что под ногтями выступила кровь. Он молчал и не шевелился, лишь в лице что-то вздрагивало всякий раз, как мечи противников сталкивались друг с другом.

— Отменный боец, — обронил лорд Шандиар, тоже следивший за боем. — Шани, может быть, передумаешь?

— Я исполню свой долг, — девушка нарочно глядела в другую сторону. Ей было страшно, и она сама распаляла себя такими словами. Исполнить свой долг! Это самое главное. Это то, чего от неё ждут…

Ослепительно белая черта на земле ристалища обозначала границу, за которую нельзя переступать. В один прекрасный момент нога Охтайра оказалась в опасной близости от границы, и громкий крик уже готов был сорваться с уст зрителей… Но полукровка каким-то наитием угадал грозящую опасность и увернулся от нового выпада, уходя в сторону и обрушив на меч противника такой страшный рубящий удар, что клинок не выдержал и с маху вонзился в землю.

— Я же говорил — «не спеши»! — усмехнулся полукровка, пиная противника ногой. Тот довольно легко ушел от удара, перекатившись назад и вскочив прыжком. Ни меча, ни щита он так и не выпустил и, оказавшись в результате почти в середине круга, махнул клинком — мол, иди сюда.

— Ах, ты!

Охтайр попробовал снова атаковать своего бывшего начальника, но тот увернулся опять. Из-под глухого забрала, где открытой оставалась лишь глазная щель, послышался гортанный издевательский смех. В нём было мало общего со смехом Рави, но полукровка этого не заметил, списав всё на шлем, искажающий звуки.

— Осмелел, — процедил он. — Смотри у меня…

Два бойца опять закружили внутри круга, то осыпая друг друга быстрыми ударами, то отступая и выжидающе следя за каждым движением противника. Оба уже пропустили по нескольку ударов — остававшийся на ристалище муж леди Аннирель взял на себя роль судьи и следил за поединком. Он уже трижды поднял правую руку, отмечая, что Охтайра зацепило трижды, и четырежды левую — показывая то же самое для сына Наместника. Всякий раз лорд Ровилар болезненно морщился, словно это он пропускал удар.

Примерно на середине боя к высокому лорду в качестве судьи присоединился Доннар. Присутствие судей словно подхлестнуло бойцов — они стали наскакивать друг на друга чаще, рубиться злее. Еще трижды вскинул руку Преданный, отмечая «ранения» наследника, но муж леди Аннирель поднял свою целых пять раз.

— Восемь — семь, — подсчитал лорд Шандиар Изумрудный, кивая своему несостоявшемуся родственнику. — Ваш наследник — отменный боец.

Бывший Наместник Сапфировый только кивнул головой. Он находился в полуобморочном состоянии и молил Покровителей только об одном — чтобы это поскорее закончилось.