Возвращение немого

Выпрямившись и, как ни в чём не бывало переступив через судорожно дёргающееся в последних судорогах тело, победитель спокойно миновал защитную линию круга и, пошатываясь и прихрамывая, направился прочь, уходя от трибун.

— Куда? — чуть не закричал вслед Шандиар Изумрудный. — А платиновый венец возложить?

Лорд Ровилар покачнулся, хватаясь за перила. В глазах потемнело. Рядом что-то говорили, суетились лорды и леди. Его поддержали, усаживая в кресло. Хозяйка склонилась над ним, нажимая какие-то точки на висках и лбу, зашептала что-то — то ли заклинание, то ли просто ругалась сквозь зубы — он уже не замечал. Разум скользнул в целительное забытьё, как в омут.

Под приветственные крики трибун победитель дотащился до ограды, возле которой орали и махали от восторга руками Преданные. Доннар, одной рукой крепко держа его за локоть, другую выставил вперед, загораживая:

— Потом! Всё потом! Он еле на ногах стоит!

— Отменный бой! — протолкался вперед Мастер Оружия.

— Плохо, — хрипло выдавил-выдохнул тот. Шлем еще больше искажал звуки, так что прозвучало жутковато.

— Т-ты… можешь говорить? — от неожиданности Доннар остановился, как вкопанный.

— Я… вспомнил, — тот, кого все знали под именем Лейра, натужно закашлялся, сгибаясь пополам, хрипя и давясь слюной и воздухом.

— Скорее! — еще один Преданный подхватил его за вторую руку, и они вдвоем почти внесли победителя под навес. Большая часть легионеров осталась снаружи — защищать своего товарища от посторонних взглядов. Внутрь протиснулись весьма немногие, и Рави в том числе. Здесь победитель не таился и сбросил шлем, локтем отирая мокрые волосы.

— Т-ты…

— Я, — тот, кого звали Лейром, перестал давиться воздухом и выпрямился, в упор взглянув на наследника Наместника Ровилара, — всё вспомнил.

И такой огонь вспыхнул в его глазах при этих словах, что тот отшатнулся.

— Но…как?

— Давно. Сразу, — говорить было трудно. Приходилось каждый раз прилагать усилие, чтобы слово прозвучало внятно, и всякий раз боль царапала горло изнутри. Права старая волшебница — он забыл, как это делается. — Как… вернулись.

— И ты, — Доннар навис над ним, тряхнул за плечо, — молчал?

Тот, кого все знали под именем Лейра, улыбнулся.

— Я артист, — просто сказал он. — Я играл…роль. Трудно. Больно, — он опять схватился за горло, которое при каждом слове словно рвали изнутри невидимые когти. Нет, молчать всё-таки проще.

— Ты, — Рави порывисто шагнул вперед, — истинный Преданный. Ты доказал… За то, что ты для меня сделал, я… Я восстановлю тебя в когорте. Твое якобы дезертирство — оно же не доказано! Никто не знает… и не узнает никогда! Я клянусь! Я остался последним, кто помнит…

— И я, — стащив, наконец, доспехи и промокший от пота льняной поддоспешник, Лейр обернул туникой бедра вместо пояса, накинул на плечи пестрый плащ, взлохматил слипшиеся мокрые волосы. — Помню…всё!

— Прости! — сказал Рави. — И позволь что-нибудь сделать для тебя!

— Нет.

Кивнув Доннару и остальным Преданным, пожиравшим глазами внезапно воскресшего из мертвых собрата, отсалютовав Мастеру Оружия, Лейр направился к выходу.

— Постой! Ты куда?

Юноша остановился, сглотнул, прислушиваясь к боли в горле. Промолчать?

— Вечером пир, — отрывисто бросил он, намеренно делая паузы между словами, как бы собираясь с силами перед каждым приступом острой боли. — Праздник. У вас победа. У меня — спектакль. Нельзя опоздать. Праздник — работа. Для артиста.

— Ты…ты…

Горло опять разболелось, и, махнув рукой, Лейр откинул полог шатра, выходя на свет. Пробившийся из облаков солнечный луч коснулся его лица, и юноша, запрокинув голову, улыбнулся.

За его спиной зрители хором закричали, приветствуя победителя, который, переодевшись, в сопровождении Преданных шагал к трибуне. Лорд Ровилар всё еще пребывал в беспамятстве, и Рави встретил Наместник Глессиар Нефритовый, двумя руками держа платиновый венец. Юноша опустился на колени. Надо было что-то сказать, принести какую-то клятву, но в голове вертелись только воспоминания о недавних событиях.

— Принимая венец, я клянусь, — Рави запнулся, прикусив губу. Пафосные слова о долге и чести показались пустыми и никчёмными. — Я клянусь сделать всё для того, чтобы исправить допущенные ошибки и… и своими делами заслужить прощение! Я постараюсь! Честное слово!

Отпустив слугу, лорд Ровилар остался в одиночестве. Вот уже несколько недель, миновавших со дня вступления в должность нового Наместника Сапфирового, его предшественник вел уединенную жизнь. Небольшой охотничий домик у самых границ поместья-столицы, в виду городской стены, был выбран им для добровольного заточения.

Едва на его голову возложили платиновый венец, новый Наместник отправился на далекий Серебряный Остров, чей Наместник временно председательствовал в Совете. Правители Островов собрались, чтобы решить, достоин ли Раванир Сапфировый носить венец или стоит поискать другую кандидатуру. Он отбыл уже три недели назад. Серебряный Остров далеко — за человеческими землями и государством гномов. Жаль, что огромная страна распалась много веков назад! Он, Ровилар, еще застал то благословенное время, когда эльфы были едины и жили под рукой короля. Он был ребёнком, когда всё рухнуло. Его отрочество и ранняя юность пришлись на войну… войну, которая отняла жизнь у его кузины. А ведь он назвал дочь в её честь! Как странно! Кузина Дехтирель полюбила орка, одного из тех, с кем воевали ее соплеменники, и родила ребенка-полукровку. А дочь Дехтирель полюбила полукровку… и тоже родила ребёнка. И тоже умерла из-за этой любви.

Теперь уже ничего не изменить. Теперь от бывшего Наместника вообще ничего не зависело, коли уж на то пошло. Всё, что мог — он постарался, чтобы эта грязная история была похоронена и никогда больше не вышла на свет. Хозяйка Видящая как следует поработала — где уговорами, а где колдовством. И можно было надеяться, что теперь его оставят в покое.

В просторной спальне было мало мебели — только постель, кресло у окна и лавка, на которой были разложены одежды и туалетные принадлежности. Свеча на подоконнике озаряла обстановку, бросая по углам причудливые тени.

Стащив колет и оставшись в одной тунике, Ровилар прошел к окну, где рядом со свечой стояла бутыль с вином и кубок. Но не успел его наполнить, как за спиной послышался вкрадчивый голос:

— Угостишь?

Кубок от неожиданности выпал из руки и покатился по полу к ногам женщины, сидевшей в кресле. Она наклонилась вперед, поднимая сосуд и протягивая оцепеневшему мужчине:

— Прошу.

— Госпожа, — тот не осмелился спорить с самой Хозяйкой Острова и выполнил её просьбу, — а что вы здесь делаете?