Возвращение русской гейши

empty-line/>

Не принесет заезд, полных снов.

С этим сном ты проснешься

Между смехом и песнью.

Японская колыбельная

Я очнулась от того, что солнечные лучи щекотали мои ресницы. Открыв глаза и увидев над собой безоблачное ярко-синее небо, улыбнулась. Потом села и потянулась. И тут же поморщилась от легкой боли в правой руке. Посмотрев на ладонь, увидела, что она покраснела. И тут же, сильно испугавшись, вспомнила то, что увидела ночью. Облизав горевшую ладонь, осмотрелась. Я заснула на лавовом склоне. Невдалеке из трещины поднимался пар. Я подошла и ощутила вонючий запах серы. Камни в этом месте были горячими.

«Возможно, я заснула возле этого глубокого серного источника и нечаянно обожгла руку», — подумала я.

Но пусть это объяснение останется для тех, кто не верит в реальность происшедшего со мной. Я-то знаю, что этой ночью каким-то непостижимым образом встретилась со своим любимым и помогла ему.

На душе у меня стало невероятно легко, словно многолетний тяжелый камень, который я постоянно носила в себе, испарился. Я заколола волосы перламутровой бабочкой и устремилась вниз, не замечая ничего вокруг. И чем дальше я удалялась от горы Осорэ, тем быстрее становился мой шаг и тем свободнее я себя чувствовала.

Свиток шестой

Отражения цветов в зеркалах

О серебряная музыка женских деревянных тэта!

Разве эти девушки — не маленькие призраки

из глубины времен?

Разве они вернулись сюда не затем, чтобы исполнить

тысячу позабытых причуд?

Ногути Ёнэдзиро

Я вернулась в Токио, продолжая чувствовать необычайную легкость и радость. Зайдя в квартиру и увидев многочисленные изображения бабочек, тихо рассмеялась. Петр представлялся мне сейчас такой же бабочкой, беззаботно порхающей на прекрасном лугу над раскрытыми яркими цветами.

Приняв душ, я расстелила футон и упала на чистую прохладную простыню. И мгновенно уснула. Когда проснулась, то с веселым удивлением поняла, что прошли уже сутки. И за все это время я ни разу не очнулась. Я соскочила, чувствуя, несмотря на такой долгий сон, необычайную бодрость. И первым делом позвонила господину Кобаяси.

— Где ты пропадала, Таня? — сердито спросил он, когда мы поздоровались. — Я не знал, что думать. Ты не звонила, твой телефон не отвечал.

— Извините, Кобаяси-сан, — покаянно произнесла я. — Мне нужно было отлучиться. И я забыла вас предупредить. Но видите, все хорошо. Я жива и здорова.

Пока я говорила, улыбка не сходила с моего лица, и господин Кобаяси это почувствовал.

— Я рад, что у тебя такое лучезарное настроение, — более миролюбиво сказал он. — Когда мы сможем увидеться?

— Возможно, сегодня, — ответила я. — Но вначале созвонюсь с госпожой Цутидой.

— О’кей! — сказал он.

Я положила трубку. Потом заварила чай.

«Так, главное — не суетиться, — подумала я. — Занятия — это основное».

Госпожа Цутида говорила со мной спокойно. Я придумала правдоподобную причину своего отсутствия на занятиях.

— Что ж, Татиана, — сказала она, — придется увеличить время лекций. Сегодня ты должна заниматься со мной, но, к сожалению, я смогу только после трех часов. А до этого посети театр гейш Симбаси Эмбудзё. Ты же живешь в Миното?

— Да, — ответила я, не понимая, куда она клонит.

— Симбаси недалеко. Я позвоню и договорюсь, чтобы тебя пустили за кулисы. Директор театра — мой давний друг. Поприсутствуешь на репетиции. Понаблюдаешь за работой артисток. Тебе это только на пользу.

— Хорошо, — немного растерянно ответила я.

— А потом приедешь в Асакуса на занятия.

Она объяснила, как добраться до театра, и отключилась. А я начала собираться. В этот момент зазвонил телефон.

«Может, что-нибудь забыла сообщить?» — подумала я, беря трубку.

Но это оказался Митихиро. Его голос дрогнул, когда он ответил на мое приветствие. Я извинилась, что не звонила, и сказала, что уезжала из Токио.

— У меня свободное время до обеда, — сказал он. — Очень бы хотелось увидеться с тобой.

— Но я должна сейчас идти, — ответила я. — Мне нужно в театр Симбаси, а потом на занятия.

Митихиро замолчал. Я подождала и сказала:

— Может, вечером? Но я, наверное, освобожусь поздно.

— Вечером я улетаю в Ахасикаву по делам, — тихо произнес он. — Это на острове Хоккайдо.

— Тогда приезжай сейчас, — решила я. — Проведем время до моих занятий вместе.

Митихиро явился на удивление быстро, словно звонил откуда-нибудь неподалеку. В его руке я с удивлением заметила один пышный темно-розовый пион. Я приняла цветок и поблагодарила. Потом поставила его в узкую стеклянную вазу. Митихиро смотрел на меня с явным восхищением.

— Ты необычайно хорошо выглядишь, — сказал он и поцеловал меня. — Кажется, что вся светишься изнутри.

— Просто у меня хорошее настроение, и я рада встрече с тобой, — вполне искренне ответила я.

Он подошел, и я почувствовала всплеск желания.

— Мы не увидимся до твоего отъезда, — грустно сказал Митихиро. — Я вернусь лишь через месяц.

— Но что поделаешь? — тихо сказала я и поцеловала уголки его губ.

Тут же ощутила, как его пальцы медленно скользят по моей спине, мягко сжимают шею, забираются в распущенные волосы. Я закрыла глаза и отдалась этой неясной ненавязчивой ласке. Но Митихиро внезапно тяжело задышал, распахнул мой халат и подхватил одну мою ногу под колено. И тут же твердый «нефритовый стебель» вонзился в мои уже влажные «яшмовые ворота». Я не смогла сдержать стона от очень сильного и острого наслаждения, мгновенно заполнившего все мое существо. Митихиро застонал в ответ и убыстрил движения. Мы стояли, шатаясь, посередине комнаты, и я едва удерживалась, чтобы не упасть. Но разъединиться не хватало сил. Беспрерывно ходящий во мне член заставлял забыть обо всем, и я совершенно беззастенчиво наслаждалась давно забытым удовольствием от чисто животного секса. Я больше не боялась ничего, и мои «яшмовые ворота» беспрепятственно раскрывались навстречу проникновению. И вот Митихиро дернулся и с шумом втянул воздух сквозь сжатые зубы. Я ощутила подрагивание изливающегося члена и плотно обхватила его мышцами. Потом, мягко освободившись, пошла в ванную. Митихиро зашел вслед за мной. Мы, беспричинно смеясь, вместе забрались под душ.

Когда мы вышли на улицу, то я увидела, что набежали небольшие тучки и стало прохладнее.

— Пойдем пешком? — предложил Митихиро. — Здесь не так и далеко.

— Ну, если ты хорошо знаешь этот район, — неуверенно ответила я. — Я совершенно не ориентируюсь, где Симбаси.

Но Митихиро только улыбнулся и направился по улице. Довольно скоро мы оказались возле Токийской телебашни. Я не думала, что она так близко от моего дома. Мы остановились и одновременно задрали головы. Башня была выкрашена в белые и оранжевые цвета. Ее верхушка уходила далеко в небо.