Возвращение.Хмара-2

Это было лишь одно из королевских предписаний, но были и другие, что-то запрещавшие, что-то требовавшие. Вскоре мощёная дорога кончилась, на месте бывших камней остались едва заметные ямы да рытвины — похоже, победители и "добрые люди" вывезли всё.

Близился полдень. Ветер, порывами прилетавший нам навстречу, приносил освежающую прохладу. За очередным поворотом нашему взору открылось огромное, казалось бы, хаотичное нагромождение камней. Я всмотрелся в очертания окружающих гор и понял: пришли. Чёрная пустошь — обломки скал и россыпи почерневшего, обуглившегося от нестерпимого жара кирпича, покрытого густым слоем пепла, вот и всё, что осталось от некогда величественного сооружения. Две последовавшие друг за другом осады стёрли родовое гнездо графа Дракулы с лица Земли. Всё, что могло гореть, было сожжено, сам замок и стены разрушены до основания, глубокие рвы заспаны щебнем и побелевшими от времени костями. Меж уродливых, изломанных скелетов, принадлежавших оркам, и огромных, жёлтых костей странных животных, с огромными зубами на массивных, вытянутых челюстях, среди множества скелетов в истлевших одеждах западников нет- нет да и попадались белые кости, обряженные в чёрные, отливающие вороновым крылом латы, покрытые сотнями вмятин, пробоин, с торчащими из костей стрелами и топорами. Я живо представил, как войско Дракулы таяло, как наполнялись рвы кровью и телами убитых, как рухнули замковые стены, как медленно таяли силы защитников, как отступали они, оставляя на улицах горы вражеских трупов.

Мы ступили на улицы города и двинулись дальше, следуя по следам давно утихнувшей битвы. Вот лавина вражеских скелетов хлынула через главную башню, затем заполнила двор и вытекла за внутреннее ограждение. Вражеских трупов не убывало, а скелеты защитников стали попадаться всё реже и реже, наконец, их не стало вовсе. Я присмотрелся к оставшимся на костях следам. Я мог ошибаться, но складывалось впечатление, что все без исключения враги повержены одним мечом. Я остановился. У самого края стены, выходящей к бездонной пропасти, волна нападавших словно упёрлась в невидимую стену. Кости врагов лежали белеющим валом. На самом краю пропасти лежал иззубренный, с избитым эфесом меч князя Улук-ка-шен, графа Дракулы. Самого графа, а точнее, его истлевшего скелета нигде не было. "Наверное, упал и разбился", — подумал я, стаскивая с головы шапчонку. Грудь защемило болью утраты, но внезапно меня словно окатило невесть откуда набежавшим ветром озарения. На мгновение мне показалось, что я увидел знакомое, сильно постаревшее, но живое лицо князя.

— Он жив! — воскликнул я, плохо видя от вспыхнувшего у меня в сознании образа. — И, по-моему, я знаю, где его искать.

— Граф жив? — подавшись вперёд, одновременно переспросили оба священника.

— Я думаю, да, только не спрашивайте, откуда и почему. Мой ответ вас не убедит. Будем надеяться и верить.

— Твои слова да услышит господь, сын мой! И да сбудутся чаяния твои! — отец Иннокентий смиренно склонил голову.

— С воинами что делать? — Клементий кивнул на обряженные в чёрное скелеты. — Похоронить надо бы! Не по — христиански вот так под дождями стылыми костями лежать!

— Угу, надо, только это как в анекдоте про муравья, до самой смерти слона хоронить будем! — мои слова прозвучали кощунственно, но отрезвляюще подействовали на не в меру правильных священников.

— Упокой, господи, ты души детей твоих неразумных, костьми здесь за счастье людское павших! — отец Клементий широко перекрестился и, склонив голову, застыл в почтительном поклоне.

— Пошли, нечего нам здесь надолго задерживаться! — прервав скорбное молчание, я почти бегом поспешил к восточной оконечности бывшего замка, где, привязанные к каменному столбу, стояли наготове запряжённые кони. И тут моя спина почувствовала приближение чего-то холодного и страшного, я не мог понять, что так меня обеспокоило, но отчётливо осознал, что пора уносить ноги.

Быстроногие кони легко мчались вперёд, неся на своих спинах не слишком обременённых имуществом всадников. Нахлёстывая своего коника, я, чувствуя спиной то приближающийся, то удаляющийся от нас незримый холод, время от времени оборачивался назад. За спиной никого не было, но, глядя на обеспокоенные лица своих спутников, я понял, что не один я испытываю это странное, мерзопакостное ощущение.

— Стылые? — повернув ко мне лицо, спросил Клементий и поспешно перекрестился. Я отрицательно покачал головой. Холод, заползающий в меня, хоть и был схож с тем леденящим холодным ужасом Стылого, но на этот раз он проникал, казалось бы, в самую душу, в самые потаённые глубины сознания, завладевал мыслями, и как тогда на кладбище, опутывал и пеленал волю.

— Быстрее! — крикнул я и, стеганув коня плетью, поскакал во весь опор. Тянущаяся сзади рука тьмы стала постепенно отставать. "Только бы под копыто не попала рытвина, только бы не рытвина!" — молил я, мысленно радуясь, что провидение или промысел божий подсказали мне, что, приближаясь к замку Дракулы, надо вести коней в поводу. Сейчас их нерастраченные силы очень нам пригодились. Наконец, хлад надвигающейся жути выпустил нас из своих тисков и, удаляясь всё больше и больше, рассеялся, как рассеивается туман под лучами солнца.

А далеко на западе Тёмный лорд, глава тайного ордена, зло бросил в волшебное зеркало чёрную замшевую перчатку. Он был взбешён. Всей его силы, всей его тысячелетней мощи не хватило, чтобы нагнать, совладать с одним — единственным человеком, пусть даже и явившимся из другого мира, но всё же остающимся таким же жалким и никчёмным, как и все прочие людишки, пресмыкающиеся под его ногами.

Постепенно наши кони перешли на шаг. Теперь, когда я знал, что тела Дракулы на месте битвы нет, я ещё больше уверовал в его "бессмертие". Дорога в страну орков пролегала близ Трёхмухинска, и прежде чем двинуться на поиски своего снаряжения, я решил заехать в город и ещё раз порасспросить о нём моего незабвенного Иллариона. Мы ехали медленно. Неторопливость нашего путешествия располагала к беседе. И мы невольно разговорились о том, о сём, о жизни и о бытие.

— Не стало порядку на земле росской, храмы жрецовые людьми полнятся, а храмы души пребывают запустении, — отец Клементий вернулся к своей излюбленной теме.

— Всё так серьезно? — скрыв свой сарказм под личиной учтивости, спросил я, беззаботно разглядывая окружающую местность. Почему беззаботно? А потому, что мы давно выбрались на третью гряду Осинового тракта — кругом степь, травка такая, что не спрячешься, деревья если и попадаются, то одиночные, и от дороги отстоят за пределами выстрела лучника. Одним словом, засады временно можно было не опасаться.

— Ещё как! — не заметив моего безразличия к мучившим его вопросам, мой спутник продолжил изливать душу. — Разбойники на дорогах балуют, что ни день — кого — никого ограбют, а то ещё и прибьют! С них станется.

— Кто балует? Лешалые?

— Да нет, говорю ж тебе — разбойники! Деревни-то как налогами да податями разорять стали, так многие в леса и подались.

"Ага, всё стало понятно: разбойники — это те, кто в леса только-только подался, а лешалые — они, вроде, как и не разбойники вовсе, а иной род — племя. Впрочем, о них и неслышно теперь, их, как я понял, во время последней войны почти под корень извели, но это так, к слову".

А спутник мой тем временем продолжал: — А в городах-то что творится?! Мракобесия, да и только! Улицы огнями разноцветными увешали, ночами не то, чтоб спать, игрища бесовские да песнопения блудные устраивают. Содом и Гоморра! И куда только власть смотрит! Э-хе-хе, хотя власть, она тут же, вместе со всеми блудует!

Далеко впереди показались небольшие, чахлые на вид кустики. Время близилось к вечеру.

Впереди вспыхнуло, затем ещё и ещё. Я пристально вгляделся в озарившийся светом горизонт. Разноцветные вспышки с каждой секундой становились всё ярче и всё красивее. Небо над Трёхмухинском превратилось в одну нескончаемую радугу.

— Магия, — безошибочно определил Клементий, вглядываясь в блистающее сполохами небо. — Чародеи заморские шабаш устроили. У торговцев местных сёдни праздник большой — именины самого Самуила Ловкого, самого богача наипервейшего. (Интересно, откуда он всё это знает?) Вот они праздник ему и уготовили. Чародеев заморских наприглашали, вин да кушаний привезли. И всё не нашенское, не росское, будто у нас лягушек нельзя изловить и заморских блюд из них поизготовить. Я такое лягушачье болото знаю, — святой отец мечтательно поцокал языком, — залюбуешься. Может, мне тоже свой бизнес открыть, а?