Возвращение

– Тебе виднее! – она поежилась. – Что-то я стала мерзнуть. Давай пойдем обратно, а ты мне расскажешь, что думаешь делать.

– Для начала думаю сделать все, чтобы сохранить Советский Союз. В нашем государстве есть много недостатков. Если действовать с умом, часть из них можно убрать, но с остальными придется мириться. Если предотвратить развал экономики и государства, провести нужные реформы и убрать кое-кого из руководства, можно с учетом моих знаний превратить Союз в самое мощное государство планеты. Для этого придется не только возвыситься самим, но и приспустить Соединенные Штаты. Такие возможности существуют.

– А что это даст, если остальной мир не изменится? Людей в Африке станет меньше?

– Проблема не только в численности, – пояснил я. – На нее тоже можно найти управу. Кризис шел сразу по многим направлениям. До своего развала наша страна тратила большие деньги на фундаментальные исследования. Это очень важно. Денег в них нужно вкладывать много, а быстрой отдачи не бывает. Американцы должны были делать то же самое, но, как только у нас все рухнуло, они сразу же урезали эти расходы, а многие исследования прекратили совсем. А ведь одна из бед это выброс в атмосферу углекислого газа. Нефть почти всю сожгли за сотню лет, а ведь природа заталкивала в нее углерод миллионы лет! Газ еще был, но уже собирались добывать гидраты в океане. И опять все это стали бы сжигать! А это означает, что углекислого газа, которого и так чересчур много, станет больше, и атмосфера разогреется еще сильнее. А ведь наши физики далеко подвинулись в работах по термоядерным реакторам. После нас немного подергались европейцы, на этом все и заглохло. Человек – это такое паршивое создание, которое даже о своем будущем начнет думать, когда в темя клюнет жареный петух, и будет поздно. А о детях-внуках вообще мало кто думает. Пусть заботятся о себе сами!

– Ну хорошо, – сказала она. – Сделали эти реакторы, и что?

– Реакторы – это море почти даровой энергии, на которую можно перевести весь транспорт и все остальное. А значит, почти не понадобится нефть. Сколько ее там нужно для химии! Выбросов углекислого газа нет, бурения морского дна не будет и загрязнение атмосферы и океана уменьшится в десятки раз. Да и опреснение воды не будет проблемой. Обуздать гонку вооружений, которая сожрала половину мировых ресурсов и взять под контроль генетику. Кроме того, реакторы я тебе привел для примера, там еще много чего было. Да и численность населения в слаборазвитых государствах можно уменьшать разными способами.

Вдаваться в подробности я не стал: ей бы мои способы не понравились.

– И как сохранить Союз?

– Давай поговорим об этом как-нибудь потом, – сказал я. – Мы уже пришли. Ты совсем замерзла, иди отогреваться. Встретимся завтра в школе.

После этой прогулки прошло два дня. Сегодня вечером мы тоже намечали прогулку, но помешала непогода. А сейчас я смотрел на беснующуюся пургу, сна не было ни в одном глазу, а в голову лезли неприятные мысли. Попав сюда, я продумал вроде бы неплохой план. У него был плюс – я оставался в стороне. Написал, отдал и свободен. И под удар я мог попасть только случайно. А теперь мне этот план категорически не нравился. Безопасный, но велика вероятность, что все окончится пшиком, и только продлит агонию. Через пару месяцев я закончу все свои записи, а до отцова отпуска их еще будет четыре. И все четыре месяца сидеть и ждать? Мне пришла в голову одна мысль... Надо будет над ней подумать позже, а пока следовало подогреть интерес к «Человеку будущего», иначе до выхода сборника обо мне могут и не вспомнить. Я неплохо натренировал свой слух и продолжал работать с голосом. Для моих целей нужно было пианино и хороший девичий голос. И то, и другое у меня было. Решив завтра же поговорить с Люсей, я применил медитацию и уплыл в сон.

Я знал, что моя подруга не несется, как некоторые, чтобы успеть к началу занятий, а приходит минут за пятнадцать до звонка, поэтому тоже решил выйти раньше. Я перегнул палку, когда на глазах всей школы вытащил Люсю из класса, поэтому пришлось пообещать Новикову, что больше таких прогулок не будет. А где тогда разговаривать, если на перемене половина класса никуда не уходит?

– Что-то случилось? – забеспокоилась она, увидев меня в классе так рано.

– Ничего не случилось, – сказал я. – Просто нужно поговорить. Вот черт! Говорила мать одевать валенки, а я не послушал. Намело такие сугробы, что в каждый ботинок попало по полкило снега, и теперь носки мокрые! Хорошо хоть в классе жарко. Люсь, мне нужна твоя помощь!

– Поменяться носками?

– Потом будешь шутить. Давай отойдем к окну, а то у некоторых не уши, а локаторы.

Смирнова, которая прислушивалась к нашему разговору, демонстративно фыркнула и занялась учебником.

– Мне нужно, чтобы ты вместе со мной спела на телевидении одну песню.

– Шутишь?

– Я один ее нормально не исполню, а в паре с тобой – запросто. К сожалению, я не знаю нот, но для гитары мелодию подберу. Могу и для пианино, но долго провожусь. Ты сможешь подобрать мелодию на слух?

– Простую подберу, с аккордами – не знаю. С ними я еще ничего не подбирала.

– Сама мелодия несложная, там аккорды, по-моему, только в припеве. В крайнем случае, обойдемся без них. Я сыграю на гитаре, а ты – на пианино. Должно получиться классно! Только петь нужно громко. В студии есть микрофон, а на прослушивании ничего не было. Давай мы тебе йогой укрепим связки?

– Это как?

– Мой голос помнишь? Так вот я его правил йогой и сейчас продолжаю этим заниматься. Давай сходим к тебе после уроков, я покажу, что нужно делать, и поговорю с родителями, чтобы они тебя не потянули в психушку.

Зазвенел звонок, и мы сели за парту. Я больше не мог на уроках готовить текст для своих тетрадей. Описание научных открытий и технологий это не простое перечисление фактов. Оно требовало большей концентрации, а на уроках я не мог себе этого позволить, поэтому они тянулись медленно. Последним уроком в четверг было пение. Этот урок был один из немногих, на котором мы действительно пели. На этот раз разучивали песню «Тропинка школьная моя».

– Не хочешь спеть? – спросила меня Зинаида.

– С Люсей в паре можно попробовать, – ответил я. – Эта песня хорошо поется, когда поют девушки, у меня для нее не тот голос.

– Спойте вдвоем, – не стала возражать классная.

Мы и спели. И, по-моему, получилось очень неплохо.

– А у вас очень хорошо получилось! – с некоторым удивлением сказала Зинаида. – Садитесь, обоим ставлю пять.

– Это «Тропинка», – продолжал я убеждать подругу по дороге к ее дому. – И исполнили мы ее без аккомпанемента. А под музыку, да еще совершенно новую песню... Да тебя после нее толпа поклонников будет носить на руках!

– И ты на это будешь спокойно смотреть?

– Всем набью морды! – решительно сказал я. – И буду носить сам!

Ивана Алексеевича дома еще не было, поэтому я взял в оборот маму Люси.

– Надежда Игоревна! – сказал я, когда нас усадили на кухню пить чай. – Я написал новую песню и хочу ее спеть на телевидении вместе с Люсей. У вас нет возражений?

– А она сможет? – с сомнением спросила мать.

– Сегодня мы с ней пели дуэтом, – сказал я. – Результат – две пятерки и восхищение класса. Мне самому понравилось, хотя мы пели просто так, без музыки. А там она будет играть на пианино, а я на гитаре. Должно вообще замечательно получиться. Зря вы, что ли, тратились на ее обучение? Только ей нужно немного укрепить голос. Есть очень простой и действующий способ, которым я сам пользуюсь, но он немного необычный.

Одним словом, я ее уломал и показал Люсе, как и что нужно делать.

– Я тоже буду укрепляться! – заявила Ольга. – Возьмешь на телевидение?

– Тебе не нужно, – сказал я, взлохматив ей волосы. – Ты и так громко кричишь, аж в ушах звенит! Ладно, я побежал домой. Сегодня же начну подбирать мелодию и напишу текст.

За один вечер я мелодию не подобрал и заканчивал эту работу на следующий день, а вплотную мы смогли заняться песней в воскресенье, когда я после завтрака с гитарой пришел домой к Черзаровым.