Возвращение

— Ото… — уточнил Яробор.

— Точно, отопластика. Коррекция ушных раковин. — Радовалась неожиданно вспомнившемуся нужному слову. — А ринопластика — это когда исправляют форму носа. — Захлебнулась воздухом. — Погоди, а откуда ты это знаешь? — Голос осип и дрогнул. Мысли, одна абсурднее другой, налетели вихрем, спеша свести хозяйку с ума. — Ну-ка, выкладывай всё, как на духу!.. Ты где это был? — Последние слова уже шептала.

— А ты откуда такое знаешь? — спохватился мужчина, не мигая уставившись на собеседницу. — И ведь твоё имя Наташка, а не Вэлэри. Я помню, что ты самозванка… И ты не из Руси.

— Ты где был, — едва слышно прошептала, бледнея. — Яробор, мне ты можешь рассказать всё.

— Незачем оно тебе, — твёрдо сказал мужчина.

— Надо, — не уступала она.

— Чёрт! — вскочил он.

Побледневший и сосредоточенный, с глубокой складкой между сведённых бровей и плотно сжатыми губами, мерил маленькую комнату широкими шагами. Видно, воспоминания были не из приятных.

Наташа следила за ним, не отрывая глаз от его высокой фигуры, предчувствуя, что сейчас может узнать то, о чём совсем не готова услышать, после чего её обретённому покою придёт конец.

— Нет! — Резко остановился посреди каморы Яробор и, рубанув ладонью воздух, смерил деву долгим взором. — Никогда ни одна душа не узнает, что мне пришлось пережить. Не знаю, как удалось выжить и… я снова здесь. — Затряс головой, хватаясь за неё. — Я думал, что потерял разум и всё время нахожусь не в себе. Может, спал?.. Так бывает.

— Спал девять месяцев и во сне отращивал ухо… — Едкий смешок сорвался с губ девушки. — Не скажешь… — Приуныла она.

— Нет… — тихо и миролюбиво повторил он. — Незачем. Да и помню смутно… Не мучай меня.

Смотрела на него и недоумевала.

— Ладно, — вздохнула удручённо. — Утром скажу Эриху, чтобы оформил тебе вольную, дам денег на покупку коня, одежды, на дорогу и в этот раз, пожалуйста, доберись до дома без приключений.

Не спеша встала, направляясь к двери, надеясь, что он остановит её. Нет, не остановил. Он ведь понял, что она знает о пластической хирургии! Чего испугался? Тугодум!

— Чёрт с тобой, — бубнила, со свечой в руке спускаясь по крутой чёрной лестнице. Свернув к своей комнате, вздохнула: — Дойдёт! Как до утки — на третьи сутки… Не сегодня так завтра скажешь. Я подожду.

Темень не пугала. Глухая предрассветная тишь навевала сон. Щёлкнув массивным замком на двери, заперлась в своей комнате. Умывшись, опустилась в постель, не замечая холода. Вспомнила, как сидела у кромки воды, затопившей подвал замка Бригах в ожидании нырнувшего мужчины. Неужели она права и временной портал находится в водах реки, протекающей у замка Герарда и соединённой с Северным морем? Если так, то в какое время попал Яробор? В конец XX века, когда получила распространение реконструктивная пластика или куда подальше? Что это ей даёт? Ничего! Кто гарантирует, что нырнув в речные воды, она попадёт в XXI век, а не куда-нибудь ещё? Рулетка! Игра жизни со смертью. Она не готова играть в такие игры. Уж лучше строить жизнь здесь, в качестве — пусть и небогатой, но наследной — пфальцграфини, а не начинать всё сначала неизвестно где и в каком качестве. От роящихся клубком беспокойных жалящих мыслей поёжилась… Знать, где пропадал Яробор, хотелось неимоверно. А он промолчал, и как вызвать его на откровенный разговор она понятия не имеет…

— Где же ты был, Одиссей?

— Ну что? — Герр Корбл с ожиданием посматривал на Эриха, поднявшего глаза к потолку, сосредоточенно принюхивающегося к содержимому кубка.

— И это хорошо пахнет… — смаковал тот очередную порцию горячительного.

Наташа поднесла к лицу «бокал» с красным вином:

— Почему-то пахнет сливой… И вишней. — Вдыхала фруктовые ароматы, улавливая нотки табака, помалкивая на этот счёт. — Мне нравится. — Пригубила, желая узнать, так ли оно хорошо на вкус… Не удержавшись, допила, заедая кусочком сыра. — Крепкое… Вкусное.

— Мне тоже нравится, — заключил нотар, наслаждаясь напитком. — Значит, герр Уц, будем иметь дело с вашим поставщиком. Скажите, где я могу его найти?

— Для этого и прибыл, — покачал головой Гоблин, довольно щурясь, потягивая вино. — Плохого не посоветовал бы.

— Закусывайте. — Девушка подвинула мужчинам тарелку с брусочками сыра, кусочками холодной курицы и домашней колбасы. С ожиданием посматривала на Эриха: — Эль пробовать сейчас будешь?.. Давайте позже… Ты не забыл, что обещал мне два дня назад?

Мужчина, потирая подбородок, задумчиво уставился на собеседницу:

— Ты о чём?

— О фибуле, — напомнила она, угрожающе наклонив голову. — Только не говори, что забыл.

— А-а-а, ты об этом? А я подумал, что о вольной для этого буйвола. Её сделаю через дня два-три, — уходил от ответа, — после открытия таверны. Ты ведь не спешишь? — Уставился соловым взором на пфальцграфиню.

— Буйвола? — вмешался Корбл.

— Да, — кивнул Эрих, ухмыльнувшись и дёрнув щекой, — Вэлэри жалует купленному рабу волю.

— Это правда? — удивился Уц. — Русичу?

— Вот-вот, русу. Видели бы вы его сейчас. Быстро отошёл от… кхм… — поперхнулся кусочком сыра, — от… кхм… плётки прежнего хозяина. Ходит вразвалку, как у себя дома. Слова не сказать! Того и гляди, чтобы не пришиб ненароком.

— Непорядок, — укоризненно качнул большой головой Корбл. — Вольную, говоришь?

— Мой раб, что хочу, то с ним и делаю, — с вызовом ответила девушка, вздёрнув бровь, чувствуя, как выпитое вино даёт о себе знать. Разумнее было бы уйти немедленно. Мало ли…

— Не справилась, значит, — вздохнул Гоблин.

— Справилась, герр Уц, справилась… — успокоила мужчину. — Я вам уже говорила, что к чему. Долг платежом красен. Пусть его мать дождётся сына.

— Держи, — нотар, поднявшись, положил на стол небольшой свиток. — И не думай, что я не держу данного слова… Это не дарственная, но тоже пойдёт.

Наташа раскатала пергамент, медленно вчитываясь в ровные красивые строки расписки в получении фибулы в качестве оплаты за оказанные услуги, подписанной герцогиней фон Мидем и заверенной Фрейтом.

Обучение грамоте у старичка-писаря продвигалось на удивление споро. Желание как можно быстрее постичь грамоту средневековья, принесло свои плоды. Хоть писала и читала девушка ещё медленно, но от акцента избавиться удалось практически полностью. Чем и гордилась.

— Ну что ж, — на её лице не дрогнул ни один мускул, — очень приятно сознавать, что человек, которому доверился, оправдывает твои ожидания. — Свернула пергамент, кладя рядом с собой, улыбаясь Эриху. А мысли о возможной подделке расписки — как и её подорожной грамоты — уже тут как тут.