Возвышение физрука

– Он не вернется, — с изрядной долей уверенности заявил шаман. — Если бы у тебя была боевая группа с портальным магом, способным провесить сюда проход, ты бы не пришел к нам с этими двумя.

Самое грустное заключалось в том, что он был прав, и ходов у меня осталось не так уж много.

У меня все еще оставалось два портальных свитка, но оба они вели в те места, в которых мне бы не хотелось побывать.

Я мог воспользоваться свитком Элронда, в конце концов, коды доступа, которые он так вожделеет, валяются у меня в инвентаре. Но в этом случае мне придется положиться на то, что он все время говорил правду и у его планов нет никакого двойного дна, а насчет этого у меня были определенные сомнения.

Уйти вторым порталом Кэла, ворваться в чужой клановый замок и объяснять его соратникам, кто я такой, как я сюда попал, откуда у меня свиток и куда делся его настоящий владелец? Тоже не самая приятная перспектива, и вряд ли это будет намного безопаснее, чем племя орков, окружившее меня и жаждущее моей крови.

Главным минусом тут было то, что, воспользуйся я одним из этих вариантов, и мы с Виталиком потеряем друг друга если не навсегда, то очень надолго. Если Элронд играет честно, у нас еще будут какие-то шансы на воссоединение, а вот как обернется дело с сокланами Кэла, вообще никому не известно.

Поэтому лучшей моей стратегией было бы остаться тут и надеяться, что Соломон сумеет отыскать возможность сюда вернуться.

Это конечно, при условии, что ему действительно что-то от меня надо, и что он придет в себя достаточно быстро, и вообще лыжи не склеит, что тоже вилами по воде.

Однако, шансов на то, что мне дадут тут задержаться, исчезающе мало.

— И что ты предлагаешь? – спросил я у шамана. Не потому, что мне действительно было интересно, а так, время потянуть. Сколько вообще требуется, чтобы хайлевел пришел в себя?

В том, что он снимет дебафы, я не сомневался. Не может игрок прокачаться до такого уровня (а до какого, кстати?) и не обзавестись каким-нибудь всеисцеляющим зельем или скиллом.

Но вот еще вопрос, а захочет ли он вообще сюда возвращаться, и сколько я ему буду должен, если захочет?

– Верни нам ожерелье Отца и ты умрешь быстро, — сказал шаман.

— А если нет? — спросил я.

— Тогда мы возьмем его сами, а умирать ты будешь долго и мучительно.

– Очень долго, – промычал Отец.

Быстро он восстанавливается. Его здоровье все еще было в красной зоне, но уже не моргало.

Чтобы он не забывал, кто тут временно главный, я материализовал в левую руку “дезерт игл”, в котором отрегенерировали аж два патрона, и легонько тюкнул орка по голове.

Гвардейцы возроптали.

Их было шестнадцать штук, плюс полумертвый шаман и почти мертвый и на глазах оживающий Отец. Решение надо было принимать быстро, а то станет решительно непонятно, кто тут чей заложник.

– Это предложение не кажется мне особенно выгодным, – сказал я.

– Но у тебя не осталось предметов для торговли, – возразил шаман.

– У меня все еще есть это, – сказал я, снова постучав пистолетом по затылку их вождя. Здоровья эти тычки не снимали, но наверняка были для орков очень унизительны.

Впрочем, мне с ними детей не крестить.

– Его жизнь немного стоит, – сказал шаман. – Он проиграл в бою, ему придется заново доказывать свое право на лидерство.

– Все Акелы рано или поздно промахиваются, – согласился я. – Но если его жизнь стоит дешево, то как насчет его смерти?

– Его смерть не стоит вообще ничего, – сказал шаман. Отец промычал что-то невнятное. Ему явно не нравилось, в какое русло свернул разговор, но возразить, по сути, было нечего.

– Это для вас, – сказал я. В “дезерт игле” восстановился третий патрон. – За его смерть ваша долбаная Система отвалит мне кучу опыта, и я подскочу на несколько уровней сразу.

– Это тебе не поможет.

– Но ваше поголовье подсократит, – сказал я. – И потом, если мне ничего не поможет, какого ж черта вы не нападаете?

– Мы просто пытаемся вести себя… цивилизованно, – последнее слово он выплюнул, как будто оно было ядовитым.

Я думаю, что на самом деле он блефовал. Жизнь Отца все-таки имела для них какую-то ценность, и он ждал, пока тот отрегенериует достаточно, чтобы мне вломить. Или хотя бы чтобы не сложиться от одного моего удара.

Мы оба тянули время, но проблема было в том, что им времени требовалось куда меньше.

Надо было уже принимать решение, и хороших среди них не было.

– Давайте я просто уйду, – сказал я. – И даже верну вам ваше ожерелье. Только одну побрякушку себе в качестве сувенира оставлю. На память о наших теплых встречах.

– Нет, – покачал головой шаман. – Ты оставишь его целиком, и мы позволим тебе уйти. Но знай, что потом мы пойдем за тобой.

Вот еще не хватало, чтобы за мной эта толпа бродила. Увы, такова цена популярности…

– Давайте все же попробуем найти какой-нибудь компромисс, – предложил я. – Скажем, вы не все за мной пойдете, а только парочка из вас…

Шаман покачал головой.

– Ненавижу компромиссы, – прорычал Отец. – Я скорее умру…

Искусство ведения переговоров – штука очень тонкая, и овладеть им дано не каждому.

Нельзя постоянно угрожать тем, что не не в силах претворить в жизнь. Если ты обещаешь поставить хулигану Петрову двойку в четверти, то рано или поздно тебе придется ее поставить, пусть это и снизить твои показатели, как педагога. Если ты обещаешь, что твой отсидевший брат сейчас выйдет и всем наваляет, то кто-нибудь обязательно должен выйти и всем навалять. Если ты Северная Корея…

Ну, в общем, либо ты делаешь, либо тебя перестают принимать всерьез.

Отец сказал, что он скорее умрет.

Так тому и быть.

“Дезерт игл” был способен уже на четыре выстрела, и половину я подарил Отцу.

Двойного хедшота в упор хватило, чтобы вождь племени отправился… Ну, куда там коллоквианцы отправляются, когда заканчивают свой жизненный путь.

Как и следовало ожидать, мои уровни тут же прыгнули вверх, и я, не глядя, пихнул все доставшиеся мне очки характеристик в силу.

Тело Отца еще не успело упасть на пол, системная табличка медленно таяла перед моим взором и мешала целиться, но расстояние было небольшим, и вторую пару пуль я подарил шаману.