Вперед в прошлое 11

— В «скорой» нам и сказали, что с ним, — добавил Ден. — Это вечер был. Куда бы мы пошли? Нас бы в больничку не пустили. А сегодня — школа.

— Надо придумать, что говорить ментам, — сказал я на ходу.

Шагающий впереди Ден чуть не споткнулся, сдал назад и переспросил:

— Ментам?

Рамиль нервно сглотнул. Его отец закопает, да и нельзя ему попадать в передряги после того, как пырнул несостоявшегося насильника. Я резко остановился, моя команда — тоже, вместе с ними рядом встали Зая, Карась и Желткова, которые точно были лишними.

— Вас там не было, понятно? Особенно не было Рамиля. Надо срочно к Егору и сказать ему это. Надеюсь, менты его еще не прессовали.

— Мановар не выдаст, свинья не съест! — сострил Ден. — Егор будет молчать.

Я жестом приманил своих и проговорил так тихо, чтобы слышали только они:

— Это на пустыре металлисты внушают ужас и сеют страх, когда в стаю сбиваются. Посмотришь на них, кажется, что Сатану призвать могут. На деле, как только менты прижмут им хвост, они живо выложат, кто зачинщик потасовки. А это Егор. И к нему придут, и тоже прижмут ему хвост, и тогда уже придут к нам. А мы все были на базе. Понятно? Если Мановар меня выдаст как первопричину, я выкручусь. Главное Рама не сдать.

— Спасибо, — поблагодарил Меликов.

— Понятно, — озвучил Илья мнение большинства.

— Че вы там шепчетесь? — начала обижаться Заячковская. — Мартынов, и нафига ты меня пригласил?

— Че, и тебе не дал? — деланно возмутился Памфилов. — Ну, Мартынов! Хреновый из тебя Ржевский, уж он бы, у-ух!

— Дебил! — рявкнула покрасневшая Евгения и удалилась гордо, потряхивая трамплином волос на голове и покачивая внушительными бедрами.

— Клоун, блин, — дала оценку шутке Гаечка. — Паясничать не всегда уместно!

Прозвенел звонок, и мы со всех ног рванули на следующий урок, а это великая и ужасная алгебра, которую вела не менее великая Инна Николаевна, которой я должен был сдать пропущенное, в идеале — сдать сегодня.

Но сегодня точно не получится. Планы поменялись. Сперва нужно в больницу к Мановару — узнать, что с ним и разработать стратегию общения с ментами. В четыре вечера я, мама и отчим едем забирать право собственности на землю.

В другое время я от счастья прыгал бы выше деревьев, теперь же радость вытеснили заботы.

* * *

После уроков мы снова собрались в школьном дворе — только своим кругом.

— Как думаешь, новость уже разлетелась? — спросила Гаечка и сама ответила. — Прикольно ты придумал Заю позвать. Думаю, весь город уже в курсе, а завтра знать будет областной центр.

— Вечером тренировка будет? — спросил Рамиль.

— Будет, — подтвердил я и добавил: — Теперь информация, касающаяся тех, кто торгует по выходным, пришло время делать заказ, нужны оборотные.

— Будет! — оживилась Гаечка. — В спортзале вечером рассчитаемся.

Я напомнил:

— Не забываем, что поодиночке ходить нельзя. Держимся парами, а лучше тройками. Я сейчас иду домой, беру мопед и еду к Мановару. Он в детской травме, да? Не в челюстно-лицевом отделении?

Ден и Кабанов опять виновато переглянулись. Ясно, они не знают. Да и откуда им? Как им узнать, куда определили Егора?

— Мы тоже к нему собираемся, да, — сказал Рамиль. — У него лицо, да, разбито. Может, его вообще домой отпустили.

— Согласен, — кивнул я. — Если осколочных переломов и сотрясения мозга нет, его отправят домой. Трещины в ребрах — не повод занимать место в больнице. Так что я — за мопедом, кто из Верхней Николаевки, вы — к Мановару. Там возле общаги есть телефонная будка. Звоните мне, как только узнаете, дома ли он, и если нет, едем к нему в больницу. Илья, ты с нами?

Друг кивнул, и я уточнил:

— Мы с Ильей — на мопеде, вы — на автобусе.

Ударив кулаком по кулакам друзей — как парней, так и девушек — мы собрались расходиться. Илья отправился к себе ждать сигнал, а все жители Верхней Николаевки пошли меня провожать — и правила соблюдут, и уедут в пустом автобусе, который наполняется в центре села и возле школы.

Говорили мы о войне с заводскими, точнее о том, как это будет выглядеть на практике.

— Вообще ничего же страшного, — рассуждал Памфилов, проходя мимо одиноко стоящего платана, посаженного генсеком, которого еще помнят мои сверстники. — Ну да, нам опасно появляться в Заводском районе, так он нам нафиг не уперся! Не там ничего интересного, одна промзона…

— Заборы, пыль цементная и шлюхи, — сказал Рам.

— И жэдэ вокзал, — прогудел Димон Чабанов.

— Мы же там не тусуемся, — сказал Ден. — И не нужен нам их говнорайон! Мы с ними никак и нигде не пересекаемся. На наш район им ехать долго, к тому же это может быть опасно.

— Вот я и позвал Заячковскую, чтобы николаевские знали: заводские — враги, — сказал я. — Если все будут против них, они сюда не сунутся. А большую толпу, которая решит к нам сунуться, менты разгонят. Так что да, неприятно, но не смертельно. Но забывать об опасности не нужно.

— Само собой! — согласился молчаливый Минаев.

Возле моего дома мы немного постояли, поболтали, потом, увидев автобус, парни рванули на остановку, а я отправился домой ждать их звонка. Позвонят они ориентировочно минут через пятнадцать.

В подъезде я замедлился, думая о том, что мне спутали все планы. Изначально я хотел ехать за документами на машине вместе с Василием, потом — менять рубли на доллары и сдавать бабушке на хранение.

Казалось, деньги жгли руки и просвечивались сквозь рюкзак. В новом доме обязательно будет бетонный подвал, а там за бронированной дверью со сложнейшим замком, в одном из помещений — вмурованный в бетон сейф, самый навороченный, который сложно вскрыть. Ибо задолбало трястись за наличность. И у бабушки не стоит прятать все деньги, это не только риск, но и стресс для пожилого человека. Тут молодой поседеет от осознания, что спит на мешке с деньгами.

Пока деньги можно хранить, что говорится, под подушкой. Банки еще не развиты, ячейки — тем более…

Опять мысль улетела от сути. А суть в том, что я собирался деньги менять, ничем не рискуя, выскочив из машины с рублями и вернувшись с баксами, а потом это должен был сделать отчим. Теперь же деньги придется либо возить с собой в рюкзаке, либо оставить дома и попросить отчима взять рюкзак, когда он заедет за мамой.

Сколько я заработал, Василий и так знает… Так, стоп. Его еще нет дома. Он поехал разведывать, где что есть в отдаленных колхозах, а значит, рюкзак с деньгами придется сдать на хранение маме, которая наверняка начнет перетряхивать тетради и проверять карманы.

Нет! Оставлю его Борису, попрошу передать отчиму. Да, так и сделаю. Только обязательно надо сложить деньги в пакет, обернуть бумагой и замотать, чтобы не смущали никого. Брат обыскивать рюкзак не станет, но мало ли.

В идеале, конечно, ждать Василия дома и никуда не дергаться, но к Мановару я не поехать не могу.

Дома мама, как обычно, хлопотала на кухне, Борис оккупировал письменный стол. Я нашел пакет из-под чипсов, которые втихаря съел Боря, вырвал пару двойных тетрадных листов, взял клей и отправился в туалет.