ВПЛАМ: Шрамы, что превратились в морщины

[Авагар: Бог… Он говорил мне…]

[Ияков: …]

Юноша с экстазом вслушивался в последние слова Авагара.

[Авагар: Даже если я умру…]

[Ияков: …]

[Авагар: Найдётся человек, что понесёт моё бремя…]

[Ияков: …]

Глава 3

[Ияков: …]

Хрустнули ветки, и юноша живо распахнул свои глаза, поднявшись на ноги.

[Ияков: …]

Ещё даже не рассветало – лес купался в густом мраке ночи, елозящему по сухой, едва подрагивающей от ветра траве.

[Ияков: …]

Чубастый юноша лежал всё на том же стволе. Рядом, в кровавой лужице разбрызгался труп пророка, да разрыхлилась недавно взорванная земля.

Ияков лёг спать чуть ли не сразу после убийства, не взирая на собственные раны. Тем не менее, сейчас он явно услышал те самые людские шаги и шорохи подкрадывающейся опасности.

[Ияков: …]

И он оказался прав.

[Ияков: …]

[???: Так вот куда ты заныкалась, крыса.]

Чья-та тяжёлая рука отодвинула от себя тяжёлую ветвь, и на поляну вышло…

[Ияков: …]

Двое, три, пять, шесть, восемь, десять…

[Ияков: …]

Голубые глаза Иякова блеклым сиянием сверкали в темноте, выглядывая из-под абсолютно спокойных и расслабленных бровей.

[Ияков: …]

На поляну пришло четырнадцать человек. Все они были сильными, мускулистыми мужиками. В кольчугах. С мечами, ножами, вилами и топорами. Со злобными лицами и паром, текущим из запыхавшихся рож.

[???: Падаль ёбаная, приготовься к смерти.]

[Ияков: От кого вы? От Грота или старосты?]

[???: Не твоё собачье дело.]

[Ияков: Понятно…]

Голос юноши звучал размеренно и не тревожно.

[Ияков: …]

Он понимал, что не доживёт до рассвета. Бежать было некуда: его уже окружили.

[Ияков: Хе…]

Тем не менее, он хотел унести с собой, как можно больше людей. Умирать без боя было бы слишком жалкой смертью для него.

[???: Режьте ублюдка.]

Сзади послышался едва слышный шорох. Ияков развернулся и, пригнувшись, вонзил кулак в подбородок мужчины, крадущемуся ему за спину.

Юноша тут же вдавил его бошку своей ногой и, слегка проскользив в сторону его рук, выдернул из ладоней небольшой ножик, тут же вонзив его в горло мужика.

[Ияков: …]

Осталось тринадцать.

[Ияков: …]

Ринулись все сразу, не поодиночке, как этот дёргающийся в конвульсиях бедолага.

[Ияков: Хе…]

Оно же ему и на руку.

Ияков выпрямился и выгнул спину, уставившись в тёмное беззвёздное небо.

[Ияков: …]

Куча мужиков рвались в его сторону. Он стоял рядом с тем самым стволом, на котором только недавно спал.

[Ияков: …]

Между ними оставался максимум метр, пара лезвий уже мчались в сторону его гладко-выбритой головы и болтающегося чуба.

Тем не менее, он резко отклонился назад и перепрыгнул через сваленный ствол одним высоким прыжком.

Нет, по ту сторону тоже были люди – он не мог убежать таким образом.

[Ияков: …]

Тем не менее, кто-то в потугах ярости ринулся за ним, пытаясь взобраться на шершавый, покрытый жёсткой корой ствол.

И зря.

Пытаясь вскарабкаться на довольно-таки высокое препятствие, мужик, видимо, даже и не понял, насколько же он стал уязвимым для атаки.

[???: ААА!!!]

Именно поэтому остриё ножа вонзилось ему в горло, с визгом вынырнуло обратно и воткнулось в глаз.

[Ияков: …]

Осталось двенадцать.

Ияков стоял в крайне удобной позиции: через ствол больше никто не рисковал перепрыгнуть, а на его стороне стояло всего четыре человека.

[Ияков: …]

С маниакальным торжеством и какой-то возбуждённостью он ринулся на них со своим клинком и тут же свалил с ног одного мощной подсечкой, вонзив лезвие в другого.

Откуда-то сбоку в его плечо помчался топор, слегка скрипло рассекая прохладный воздух.

[Ияков: …]

Ияков обернулся в его сторону. Лезвие было в паре сантиметров от его лица.

[Ияков: …]

Время словно остановилось.

Рука Иякова держала нож. Он застрял меж костей – его было не достать. Одна нога держала опору, а вторая только устремилась вниз – он не мог так быстро развернуть её.

Оставалась только вторая рука, но топор летел с верхнего размаха – юноша не мог остановить его, схватившись за древко, только если за руку, но… Это было почти невозможно.

[Ияков: …]

Вот она смерть. Он убил всего троих. Сейчас топор вонзится ему в голову и вскроет его черепушку.

[Ияков: …]

Тем не менее, стоит ещё попробовать оттолкнуть руку мужчины – скорее всего, он умрёт, но всё-таки…

[Ияков: …]

Ветви покачивались лениво. Луна неспешно и с какой-то тоской облизывала верхушки деревьев и выскакивающих, как старые бородавки, пригорков.

Голубые глаза юноши, как гранённые топазы, светились во тьме каким-то непонятным, переполненным уверенностью светом. Его чуб дугой танцевал в воздухе, веки были приопущены, а губы стянуты в ехидную ухмылку.

[Ияков: …]

Время вернуло свой резвый ход. Мужчина под ступнёй Иякова застонал от боли, другой засипел от проткнутого горла, а третий…

[Ияков: …]

Юноша успел коснуться его руки, но только коснуться – ведь он забыл рассчитать угол. Он стоял в такой позиции, что его локоть был выгнут внаружу – таким хватом можно было только вывернуть себе руку, но никак не остановить такой тяжёлый удар.

[Ияков: …]

Всё.

[Ияков: …]

[???: …]

[Ияков: ..?]

Тем не менее, он не умер. Громила, замахнувшийся с топором… Он ослабил хватку. Его ладонь разжалась. И он просто выронил своё орудие, подкосившись к земле.

[Ияков: …]

Как только юноша отцепился от его руки, мужик взверел и принялся в темноте нащупывать топор в сырой земле.

[Ияков: Хе.]

Босая нога всадилась ему в лицо и расквасила ему нос. Ещё удар. Ещё удар. Ещё удар.

[Ияков: Хе. Хе. Хе. Хе.]

Юноша вспотел, его глаза покраснели. Он отчаянно бил из раза в раза, раз за разом. Его нога болела, пальцы ныли от недомогания, но он продолжал уродовать рожу незнакомца, ломать ему челюсть, выстёгивать куски мяса с его рожи, разбрасывать его кровь по траве, ломать его кости, макать пятку в его уже вытекающий жижеобразный мозг.