Врата Ангдора. Пастух стада драконьего

– Тише ты! – оборвал Эргу ворон. – Я видел на тракте конную разведку в получасе езды от нас. А пока вы доплелись до поворота, прошло с четверть часа.

– Я не мраморная лодка – у меня нет стрекозиных крыльев, – заметил Эрга. – И прежде чем исчезать, сообщай, чтобы мы не бегали в поисках тебя по всему тракту.

– Чего-чего?! – заорал ворон, но тут же, спохватившись, испуганно умолк и прошипел: – Заруби себе на носу, парень, сообщать я обязан только милорду! Иди за мной, умник, я нашёл ход на ту сторону завала.

Заброшенная дорога – довольно широкая, хотя и вдвое уже, чем северо-восточный тракт – была забита камнями. В Эливагаре камнепады случались часто, но дорога, в отличие от тракта, не вела к восточным морским портам, и её давно не расчищали. Каменные плиты местами были выворочены из земли или разбиты, путь то и дело преграждали груды каменных осколков, через которые приходилось перебираться. Дорога шла на север – лучи клонившегося к закату солнца горячили левую щёку Эрги. Над лесом иглообразных скал по обе стороны дороги поднимались угрюмые тёмные вершины со скудной растительностью на изрезанных ущельями склонах. Они казались безжизненными. Лишь раз Эрга заметил на одной из вершин прыгавшее с камня на камень животное, похожее на горного козла, который вдруг на его изумлённых глазах взмахнул крыльями, покрытыми разноцветными перьями, и улетел.

Бурак, догадался Эрга. Проводники, водившие караваны через Эливагар, однажды привезли в подарок хану Улусу самку бурака с детёнышем, но в неволе они быстро погибли.

Воздух в горах был прохладный и сухой, и Эргу мучила жажда. Он то и дело доставал из дорожного мешка кожаный бурдюк и жадно глотал воду, а затем бежал догонять ворона и Хелу, нёсшихся так, словно решили сию же минуту добраться до логова Горгоны. Ближе к сумеркам – примерно через три часа – горы расступились, и ноздри Эрги наполнились резким остро-сладким запахом хвойной смолы. Показалась заросшая разлапистыми голубыми елями небольшая долина, окружённая городом в скалах. В центре занимавшей всю долину городской площади стоял полуразрушенный колодец. Ряды незастеклённых круглых окон, вырубленных прямо в толще скал, уходили вверх на десять этажей. На каждой из круглых оконных дверец в быстро сгущавшихся горных сумерках ещё виднелась нанесённая на камень и полустёртая от времени фреска с гербом Эливагара – зелёный фон, на нём чёрный ворон и белая кобра, тугими кольцами обвившая каменный меч.

К ночи резко похолодало, поднялся сильный ветер.

– До логова ещё полдня пути, – сказал Хела. – Стоит подумать о ночлеге. Видите ту скалу в в правом ряду скал? Самую дальнюю? – он махнул рукой в противоположный конец долины, где сходились окружавшие долину горные гряды. – Она ближе всех к выходу из города – лучше места нам не найти.

– Ни в одном жилище нет дверей, – заметил Эрга. – И через окна внутрь не попасть – нижний этаж слишком высоко над землёй. Может, где-то найдётся лестница?

– Лестницы у вороньих людей только для желанных гостей, – сообщил ворон. – Они прячут их внутри жилищ. Обычно тахт-ку делают зарубки и скалолазничают. Стены, конечно, почти отвесные, но залезть-то нужно на первый этаж, а не на десятый. Ещё видел, как тахт-ку на козлах этих горных – бураках – летают.

– Зарубки нас вполне устроят, – сказал Хела. – Пошли, иначе через полчаса придётся блуждать в темноте!

Ветви ели то и дело хлестали Эргу по спине. Вдобавок он перестал слышать голоса Хелы и ворона – только отдававшийся в ушах вой ветра. Эрга поднял голову. Справа в ближайшем окне вспыхнул свет – Хела, забравшийся в жилище первым, развёл очаг. Стала видна испещрённая зарубками и выступами отвесная стена, которая тянулась вверх насколько хватало глаз. Ощутив лёгкое головокружение, Эрга снова уткнулся лицом в пропахшую застарелым мхом шершавую стену. Нащупав рукой острый каменный выступ, он подтянулся и сунул сапоги в очередную зарубку в скале. Окно оказалось на одном с ним уровне, и Эрга толкнул жалобно заскрипевшую дверцу. Он уже просунул в отверстие голову, но что-то заставило его остановиться и обернуться. Возле колодца двигались какие-то красные огоньки. Они медленно, словно крадучись, приближались. Эрга удивлённо замер, щурясь в темноту, но загадочные огоньки исчезли и больше не появлялись. Пожав плечами – похоже, он сильнее, чем думал, ударился головой о камень в Нар-Годире, – Эрга змеёй проскользнул в окно.

Внутри было тихо и пахло давно покинутым людьми жилищем. Вдоль стен просторной комнаты стояли лавки и столы с грубо вытесанной каменной посудой, в центре прямо на полу – сложенный из камней чашеобразный очаг. Неровный свет пламени падал на стены и потолок, освещая когда-то яркие, но теперь сильно поблёкшие и затянутые вековой паутиной фрески, покрытые толстым слоем пыли. На них невысокие худощавые люди – круглые чёрные глаза, острые черты лица и огромные крючковатые носы – в расшитых яркими перьями кожаных рубашках и широких штанах. С огромными кожаными мешками за плечами они словно муравьи облепили стену и лезут вверх. Вороний лорд в мантии из разноцветных перьев сидит на своём пне-троне в окружении семи жён. Группа наездников на бураках сражаются с тремя чёрными вивернами.

Снаружи по-прежнему завывал ветер. Глухо шумели ели. Их ветви не переставая колотили по дверце.

– Куда делись жители города? – спросил Эрга, перебираясь ближе к очагу.

Хела вынул тяжёлый меч из чехла и уложил рядом с собой.

– Никто не знает, – после продолжительного зевка сообщил он. – Сейчас во всём Эливагаре не найдёшь живого города, одни мертвецы.

Резкий порыв ветра распахнул дверцу и почти задул огонь в очаге. Ветви деревьев оглушительно забарабанили по дверце, их тёмные мечущиеся силуэты то и дело появлялись в оконном проёме.

– Похоже, начинается ураган, – крикнул Хела, наклоняясь к уху Эрги. – Молитесь всем богам, чтобы он не превратился в смерч.

– Здесь и такое бывает, – кивнув, ещё громче крикнул Эрга. – Подождём…

– Кто-то стоит под окном! – заорал вдруг ворон. – Их там трое, и ещё четверо крадутся по пустырю к дому!

Хела поспешно затоптал огонь в очаге. Комната сразу же погрузилась во мрак, лишь в чёрных зрачках ворона, играя, отражался свет всходившей луны. Он проникал через окно и бледным пятном растекался по полу.

Ураган, тем временем набравший силу, продолжал бушевать в долине. Оттуда доносились сотрясавшие землю раскаты грома и монотонное гудение накаленного до предела воздуха, заглушаемые воем ветра. Глядя в окно, Эрга увидел, как в той стороне, где стояла кристальная гора, сверкнула молния. Затем раздался оглушительный звон. Пылающий столб огня с треском пронёсся по долине и помчался дальше в горы. В оконный проём хлынули потоки песка и камней. Изуродованный обломок голубой ели – он словно побывал в пасти дракона – с грохотом ударился в дверцу и едва не вышиб её.

Вдруг сквозь стенания урагана послышался чей-то протяжный, заунывный стон, далеко разнёсшийся в ночи и оборвавшийся на скорбной ноте. Хватающий за душу звук вновь повторился. И довольно близко. Этот звук был Эрге хорошо знаком.

– Это не ветер, – в наступившей внезапно тишине его голос прозвучал неестественно громко, – это похоже на… на…

– На в-вой волков, – заикаясь, закончил вместо него ворон и уставился в оконный проём, сразу оживший подозрительными шорохами.

Там промелькнула чья-то тень… За ней вторая, третья…

– Уходим, – беззвучно, одними губами, прошептал Хела, шаря по полу в поисках меча. – Но только тихо, как мыши!

Эрга вслед за Хелой и вороном проскользнул в приоткрытую дверь – единственную имевшуюся здесь.

Пробежав нижний этаж до самого конца, поворачивая в гулких коридорах то направо, то налево и петляя в них словно заяц, Эрга с глухим шлепком вывалился из окна какой-то комнатки, сильно смахивавшей на подсобное помещение для хранения кухонных отбросов. Кто-то выпрыгнул из окна следом за ним – Эрга лишь успел заметить тупоносые сапоги – и тут же словно тень растворился в ночи. Эрга в темноте пополз на четвереньках вдоль стены. Нащупав слева от себя ствол дерева, он спрятался за него, а затем осторожно выглянул из своего укрытия.