Врата Ангдора. Пастух стада драконьего

Ярость опалила щёки жгучим румянцем, в крови вспыхнул жаркий огонь, готовый вот-вот вырваться наружу. Эрга с ненавистью уставился на одноглазого. Тот изо всех сил старался не встречаться с ним взглядом, у него даже шрам побагровел.

Рука уже обхватила рукоять кинжала, но Эрга давно научился усмирять свой гнев.

– Дорогу хубилгану! – рявкнул Тулуй. – Не время сражаться со стражниками, время сражаться за жизнь, – едва слышно прошептал он, коснувшись плеча Эрги. – Я чувствую её запах, она пришла из Великой Пустыни и она там – в сокровищнице.

– Кто?

– Смерть. Не отходи от меня ни на шаг!

Светильники в сокровищнице едва горели. Было душно. Каждый шаг поднимал тучу затхлой пыли. В носу свербело так, словно в нём копошилась муравьиная куча. Эрга едва сдерживался, чтобы не чихнуть, а лабиринт, полный сундуков с алмазами, делал один поворот за другим и уводил их всё дальше от входа.

Тулуй, между тем, всё больше досаждал Эрге, наступая ему на пятки. Наследник спиной чувствовал его напряжённый, рыскавший по сторонам взгляд. Ещё немного – и жаркое дыхание телохранителя прожжёт дыру в его дорожном кафтане, как пламя, изрыгаемое драконоволком.

– Долго ещё? – теряя терпение, крикнул Эрга вслед маячившему впереди хану Улусу. – Я хочу надеть доспехи до того, как армия подойдёт к го…

– Не-е-е-ет! – полный ужаса голос хана Улуса, исчезнувшего за очередным поворотом, заставил их с телохранителем броситься к тому месту, откуда он доносился.

Эрга, добежав до поворота, едва не споткнулся о мраморную чашу с бронзовым драконоволком. Вдавленные в глазницы глаза зверя исчезли, сама чаша была сдвинута. Там, где она стояла раньше, зияло круглое отверстие – чаша оказалась люком, ведущим в подвальное помещение. В отверстии мелькала чёрная коса. Хан Улус торопливо спускался вниз по узкой винтовой лестнице. Эрга спрыгнул вниз. Люк тут же захлопнулся.

В подвале было намного прохладнее и едва хватало места для двоих. Один из каменных блоков стены медленно со скрежетом поворачивался вокруг своей оси. Присмотревшись, Эрга понял, что скрежетал не каменный блок, а торчавший из него старый медный крюк, который под тяжестью висевшего на нём фонаря хана Улуса так же медленно опускался вниз. Он сам стоял рядом и пытался просунуть руку в открывшуюся узкую щель. Когда она расширилась, Эрга увидел в глубине встроенный в стену стальной ящичек с крошечной дверцей, на которой блестела стальная проба.

– Благодарю тебя, Меняющая Лик! – благоговейно прошептал хан Улус. – Не оставляй нас и дальше в своей милости – пусть на караванных путях будет спокойно, а благородное дело торговли и ремёсла процветают!

Рукой в чёрной атласной перчатке он извлёк из тайника какую-то ветхую тряпицу, завязанную в узелок, и портрет незнакомой молодой женщины в золотой раме. Несколько мгновений хан Улус не отрываясь смотрел на него. Его лицо исказила мука, глаза наполнились слезами. Он едва сдерживался, чтобы не зарыдать.

Эрга удивлённо уставился на портрет. Золотые волосы, алебастровая кожа и глаза, как два ярко-красных рубина. Незнакомка явно была чужестранкой.

Портрет снова исчез в глубинах тайника, каменный блок вернулся на прежнее место, но хан Улус продолжал молчать. Затем, словно очнувшись, протянул узелок опешившему Эрге. На выцветшем от времени тёмном шёлке виднелась полуистлевшая вышивка: круг из восьми башен, в центре восьмиконечная звезда, четыре конца которой длинные и четыре короткие. Герб Валиссии – древней цивилизации, погибшей много веков назад.

– В узелке что-то лежит, – заметил Эрга.

– Алмаз баснословной цены, – пояснил хан Улус. – Если в валлирийских золотых солнцах, то не меньше миллиона золотых солнц.

Его лицо, как обычно, ничего не выражало и походило на застывшую глиняную маску – именно такую и полагалось носить всемогущему хану Великой Степи. Эрга даже подумал, не обманулся ли он в полумраке, решив, что видит приёмного отца плачущим.

– Ты сейчас же отправишься к Управителю в Одингард. Проси у него военной помощи в обмен на алмаз. Как ни трясётся Аратора над своей армией, но отказать тебе не сможет – дела в Одингарде идут хуже некуда. В одингардских серебряных лунах алмаз стоит десять миллионов…

– Я воин Великой Степи, а не посыльный! – Эрга едва не задохнулся от возмущения. – И моё место на поле битвы!

– …Лошадь будет у ворот Одингарда завтра на рассвете, драконоволк сегодня до захода солнца, – словно не слыша его, продолжал хан Улус. – Драконоволк послушен до тех пор, пока не окажется за пределами крепостной стены. В степи зверь почует свободу и удерёт. Но если всадником будешь ты…

– Я понятия не имею, почему звери так меня слушаются! – горячо перебил его Эрга. – Я не чёрный колдун, что бы ни болтали у меня за спиной! Просто я с этим родился, это мой дар!

– Мне плевать на то, что болтают у тебя за спиной! – правая щека хана Улуса подозрительно задёргалась, на ней появилось красное пятно – верный признак приближавшейся вспышки гнева. – К Картарасу вот-вот подойдёт армия. Чем быстрее сообщение дойдёт до Одингарда, тем быстрее мы получим помощь. В твоих руках сейчас судьба города, Эртургус.

Эрга зажмурился, пытаясь отогнать замелькавшие перед глазами жуткие картины, но от этого они стали только ярче: озверевшие солдаты врываются в город; горы трупов на залитых кровью улицах; возле горящего шатёр-дворца пики с насаженными на них головами… Кружится чёрная туча, каркает, готовится пировать…

Эрга открыл глаза. Хан Улус не отрываясь смотрел на него.

– Я согласен, – слова вылетели прежде, чем Эрга успел осознать сказанное. Он подумал секунду-другую и твёрдо добавил: – Доставлю сообщение сегодня до захода солнца.

И тут хан Улус второй раз за сегодняшний день сделал то, чего при Эрге ещё никогда не делал: он УЛЫБНУЛСЯ.

Ворота Одингарда, южный тракт

Эрга и Тулуй неслись вслед за ханом Улусом по лабиринту с сундуками.

– Мы отправляемся в Одингард за армией Огнеустов, – на ходу сообщил Эрга телохранителю. – Это не просто наёмники. Это армия заклинателей огня. Что-то вроде особой касты жрецов, которые служат древненаэннорскому богу огня Рахтору. Отец сказал, что солдаты разбегутся, едва узнав, что Огнеусты приближаются!

– Я слышал про Огнеустов, – отозвался Тулуй— но не слышал, чтобы они воевали на чьей-то стороне. Особенно сейчас. Времена неспокойные, каждый сам за себя.

– Хан Улус умеет убеждать, – Эрга пожал плечами. – Для этого у него есть сундуки с алмазами. – Немного поколебавшись, он добавил: – Что бы там ни было, я дал слово и сдержу его, только…