Врата Ангдора. Пастух стада драконьего

– Эй, парень, – забеспокоился вдруг Ортон, – чем ты накормил своего мамука? Летун-травой? Попридержи его малость, а то меня сейчас прямо на твой роскошный кафтан вырвет.

– Не могу – я должен доставить сообщение до захода солнца. Вы лучше держитесь крепче, а то угодите ему под лапы!

– В ущелье темно, – настаивал Ортон, – да и дно забито камнями. Он же себе шею сломает, а заодно и нам.

– Мамук ночью видит лучше, чем днём, – успокоил его Эрга. – Он сам остановится, когда мы будем у ворот Одингарда.

– Да вот они, твои ворота, – засмеялся Ортон. – Приехали, парень!

Эрга взглянул вперёд.

Ущелье заканчивалось у подножия пика, одного из девяти, окружавших озеро Тикор и стоявший на нём Одингард. На светлом мраморе блестела густая паутина серебристых прожилок, его снежная шапка искрилась в лучах заходящего солнца. Эрга ещё издали приметил огромный семиарочный проход в его мраморную утробу, освещённую внутри колеблющимся светом факелов.

Перед тем как войти в ворота, Эрга снял седло и отшвырнул в сторону.

– Я вернусь с армией Одингарда, – сказал он драконоволку, обнимая его напоследок. – А ты иди домой, в степь, и постарайся больше не попадаться на глаза хану Улусу, а то снова угодишь в каменную клетку. Прощай!

Оказавшись по другую сторону ворот Одингарда, Эрга обернулся. Он увидел часть дороги, освещённой колеблющимся светом факелов, и бегущего по ней драконоволка. Он всё время оглядывался, и вдруг, выскользнув из полосы света, растворился во мраке ущелья.

Башня Управителя, Одингард

Ворон осторожно выглянул из своего укрытия. Лунный свет заливал ущелья. На тёмном горизонте светлели очертания одингардских пиков. В глубокой тишине не раздавалось ни единого звука. Стая коршунов улетела, но их вожак – огромный белый коршун с выбитым глазом и загнутым, как коготь, стальным клювом – остался и продолжал бесшумно парить над ущельями, будто высматривая кого-то.

И откуда они только взялись, – успел подумать ворон, как голова коршуна появилась у входа в узкую расщелину, в которую ворон в последний момент с трудом протиснулся.

Орто затаил дыхание и вжался в каменную стену так, что у него заныла спина. В чёрной расщелине его могла выдать только красная борода, но прикрыть её не было никакой возможности – сейчас любое движение могло стоить жизни. Коршун у расщелины тоже замер. Орто видел, как мечется его белёсый глаз. Когда лунный свет упал на него, глаз покраснел, будто налился кровью, а покрытая рубцами кожа, затянувшая впадину пустой глазницы, стала розовой от выступивших красных прожилок.

Заметил, альбинос проклятый, – с тоской подумал ворон, – на этот раз не уйти.

Наконец, когда его сердце уже было готово выскочить из груди, голова коршуна исчезла. Орто ещё долго слышал его гортанные крики, когда тот в последний раз облетал ущелья, но они постепенно удалялись на север. Потом крики стихли, и ворон облегчённо выдохнул – путь был свободен. Орто немного помедлил, затем вылез из узкого каменного мешка и, расправив онемевшие крылья, стрелой взмыл вверх. Несколько минут спустя он уже парил над Одингардом.

Круглое, как монета, озеро Тикор. На его тёмной глади в тисках исполинских пиков широкое, во всё озеро, кольцо мраморных башен-небоскрёбов. Всего восемьсот, среди них башня Управителя, великанша в окружении карликов. В центре кольца высокий утёс, окружённый узкой полосой воды. Ворон поёжился. Только тысячекратное заклятье невесомости удерживает город на поверхности озера, но стоит ему ослабнуть, и мраморный исполин вмиг пойдёт ко дну. И, наконец, расположенная на утёсе и не похожая на остальных падающая башня из чёрного гранита, словно в насмешку названная башней Равновесия. Башня, падавшая то в одну, то в другую сторону, сегодня клонилась на восток, и её смотровая площадка хорошо просматривалась. На ней дремал питомец Араторы – чёрный дракон, охранявший спрятанные в башне сокровища.

Дракон-горе, дракон-неудака. В высоту чуть больше человеческого роста, с переломанным левым крылом. Зверя с самого рождения держали в подземелье башни Управителя в тайной пещере на берегу озера Прокажённых. Магические клетка и намордник сделали своё дело. Освобождённый из неволи дракон, несмотря на солидный семисотлетний возраст, размерами не превосходил детёныша, пару дней как вылупившегося из яйца. А ведь его предка, великого чёрного дракона Норгунга, звали не иначе как дракон-гора.

Вдруг недоросток поднял голову, его красные глаза вспыхнули, лунные блики заиграли на гребне шипов и маленьких чёрных рожках. Зверь вытянул шею, открыл пасть и полусонно рыкнул. С минуту неподвижно всматривался вдаль, затем, свернувшись калачиком, снова улёгся и затих. Повреждённое левое крыло так и осталось лежать вытянутым вдоль тела.

Кабинет Араторы находился на сотом этаже под самой крышей башни Управителя. Проём единственного в башне окна – высокого, но узкого – был слишком мал для крыльев Орто. Он круто развернулся в воздухе и боком влетел в открытое настеж окно.

***

Послышался грохот раздвигающихся в стене башни мраморных блоков.

– Милорд Управитель, – произнёс Ортон в открывшуюся следом тяжёлую дубовую дверь, – из Картараса получен сигнал опасности. Мы закрыли проход через ущелье. Из крепости бежал человек. Он твердит, что у него для вас срочное сообщение. Парень гнал лодку по городу, как будто за нами неслась стая голодных мамуков. Все уши мне прожужжал, что должен доставить сообщение до захода солнца.

Качая головой, Ортон пропустил вперёд Эргу, прыгнул в лодку и исчез. Эрга вошёл в дверь и увидел сидевшего за столом измождённого старика с седыми волосами в светлом платье жреца из тонкого льна и пурпурной тоге – тоже льняной. Его правая рука лежала на ветхой пергаментной странице ладонью вниз, левая пряталась под столом. В предзакатный час в кабинете царил холодный полумрак – оплывшая свеча давала мало света, а огонь в очаге едва горел. Снизу вверх вдоль стен тянулись полки с книгами и папирусными свитками.

– Отправляйся наверх, – сказал Управитель. Пол вздрогнул и начал плавно подниматься. Мелькали книжные шкафы, вспыхивали названия книг и свитков. У самой крыши башни пол остановился. – Кто таков? – спросил Аратора, удивлённо рассматривая Эргу.

Эрга привык ловить на себе удивлённые взгляды. Волосы цвета меди, заплетённые в тугую косу, очень белая кожа и яркие изумрудно-зелёные глаза. Среди черноволосых, кареглазых и смуглокожих кочевников он был чужаком.

– Эртургус, хубилган Великой Степи.

– Что хотел сообщить? Только побыстрее – у меня разведчик и тоже со срочным сообщением.

Эрга кивнул.

– Картарас осаждён армией…

– С этим сообщением ты опоздал, – нетерпеливо оборвал его Управитель. – Что-то ещё?

Эрга сунул руку в карман и, достав узелок с алмазом, положил его на стол. Висевшие над столом часы вдруг заработали, и стрелка с нулевой цифры передвинулась на цифру один с изображением серпа месяца. Управитель изменился в лице.

– Где ты нашёл это?