Врата Золотого Города

Неподалеку раздавался шум, похожий на грохот водопада. В углу камеры стучали об пол капли. Корифей слышал течение собственной оскверненной крови и тихий звон лириума, вросшего в кожу. Все вместе звуки образовывали тишину — не абсолютную, потому что совершенная тишина была подвластна лишь Думату. Настоящая же, живая, состояла из миллиардов шепотов, витающих словно насекомые вокруг. Она не могла дать истинный покой. Но иногда она говорила лучше, чем пленник, истязаемый пыткой.

Корифей знал, что умирает. Он слышал, как разрушается его тело. Медленно. Начиная от злополучной раны, тление расползалось по плоти. Пройдет немного времени, и начнет гнить кожа. Будут отказывать органы из тех, что не отказали тысячу лет назад, когда он стал порождением тьмы. Корифей заскрежетал зубами. В Тени он не видел, насколько все плохо. Неужели это то, ради чего он бежал от Кошмара, рисковал жизнью в сражении с ним? Все ради долгой мучительной смерти? Хотя, быть может, Инквизитор расправится с ним раньше.

Он постарался уловить человеческие шаги или разговоры за дверью, хоть что-то, что сказало бы о существовании охраны, но не услышал ничего. На десятки метров вокруг будто совсем никого не было. Странно, что Инквизитор не поставила тут с десяток стражников. Впрочем, Корифей все равно не представлял, как избавиться от оков, не то что сбежать.

В воздухе ощущалось что-то неправильное, странное, от чего сердце колотилось быстрее, а тело будто лишалось веса.

Завеса. Истончилась и натянулась, будто ветхое тряпье. Не прямо здесь, не в одном месте. Всюду. Корифей ощутил это, едва попал в мир живых, но тогда его отвлекли. Он глубоко вздохнул и чуть не согнулся пополам от боли — помешали цепи на шее. Он опустил взгляд на грудь и увидел, что дыра в доспехе на месте раны стала куда шире, а ее прежде рваные металлические края ровно обрезаны. Восхитительно. Не прошло и дня, как он вернулся, а в нем уже покопались, словно в подопытной крысе. Даже необычно. Во взгляде Инквизитора читалось желание прикончить его на месте, но никак не запирать в камере. Если только…

Она нуждалась в нем. Корифей напряг память, стараясь вспомнить что именно увидел, когда вывалился из разрыва, кроме горящей деревни. Так и есть: очертания вдалеке все же были крепостью Скайхолд, но тогда он позабыл об этом, стоило ему перевести взгляд на солдат Инквизиции. Странно, что войска оказались там, едва разрыв открылся. Могла ли Инквизитор послать их заранее? Если так, выходит, она отслеживала колебания в Завесе.

Потому что та, по всем признакам, трещала по швам.

Корифей мог бы поразмыслить об этом еще, но не захотел. Он неожиданно ощутил, что его телом настолько овладела усталость, что оно требует сна: обычного, а не под воздействием энтропических заклинаний. Он не помнил, когда в последний раз спал. Быть может, как раз перед тем, как отправиться в Черный Город.

Корифей закрыл глаза и отдался давно позабытой нужде. То, что ему вдруг потребовался сон, не могло означать ничего хорошего.

Могло радовать лишь то, что на этот раз ему ничего не приснилось.

Он проснулся, заслышав сквозь сон шаги за дверью. Корифей сразу понял, кому они принадлежат. Рано или поздно она обязательно бы пришла.

Кунари сжимала до побледневших костяшек посох в единственной оставшейся у нее руке. Буравила Корифея взглядом и молчала. Он видел, как она пытается выдавить из себя превосходство над побежденным врагом. Ничего не выходило. Перед ним стояла усталая женщина, и на лице у нее читалось лишь плохо скрываемое отчаяние и страх.

— Ты потеряла якорь, — сказал он. — А мне казалось, не произойдет уже ничего глупее того, что он вообще тебе достался.

— Заткнись! — рявкнула кунари, делая шаг вперед. — Ты не в том положении, чтобы дерзить!

— А в каком же положении ты, Инквизитор? Для чего ты пришла? Мне отчего-то кажется, что не для того, чтобы свершить казнь или насмехаться.

Кунари так долго испепеляла его взглядом, кривя лицо, что ему на секунду показалось, что она откусила себе язык от злости. Но неожиданно она словно напиталась уверенностью, и на лице расплылась издевательская улыбка.

— Знал бы ты, с кем я сражаюсь, не говорил бы так самоуверенно, — ее глаза заблестели.

Вот оно. То, из-за чего она его до сих пор не убила.

— Говоришь, якорь достался мне случайно? Ты хоть знаешь, почему та эльфийская сфера вообще оказалась у тебя?

Корифея посетило чувство, что кунари и вправду может сообщить ему нечто неприятное.

— Фен’Харел планировал, что ты активируешь для него сферу, а потом сдохнешь. Вот и все! — победоносно воскликнула она. — Он тебя использовал! Ты просто жалкая пешка, как… как все мы. — она резко замолчала, восстанавливая сбившееся дыхание.

Корифей молчал. Он хотел бы просто не поверить в сказанное кунари, но не мог. Все за пару секунд сложилось в единую картину. Инквизитор смотрела на него, словно затравленное животное. Будто это он лишил ее силы и заковал в цепи.

Фен’Харел. Эванурис.

Еще один лживый Бог.

Остроухая крыса, не знающая своего места. Даже память о его империи не дожила до сегодняшних дней. Его народ стал мусором под ногами людей. Корифей считал, что сфера — его собственная, что сила принадлежит одному ему, что добился шанса исправить то, что случилось тысячу лет назад. Нет. Какой-то эльф действовал его руками.

Инквизитор смотрела на него с ожиданием. Так вот, чего она от него хочет? Да, Корифей ощутил укол ненависти, но эмоции не овладели им настолько, чтобы возжелать мести.

Кунари знать об этом было не обязательно.

— Что с Завесой? — не хотелось напрямую спрашивать, но иначе никак не узнать о положении дел.

Кунари сжала губы, а полным ненависти взглядом словно обратилась не к Корифею, а к кому-то другому.

— Фен’Харел хочет уничтожить ее. Никто кроме эльфов не приспособится жить в таком мире, — ее злость стала ему понятна.

— Откуда он вообще здесь и сейчас? — судьба в последнее время стала щедра на древних всесильных существ.

— Он… — Инквизитор странно напряглась. — Он проник в Инквизицию и все это время шпионил за мной под личиной отступника.

Корифею бы рассмеялся, если бы давно не забыл, как это делается.

— Вот оно что, — он с удовольствием наблюдал за ее реакцией, — может быть, мне тоже стоило проникнуть в ваши ряды и вызнать все планы? Думаю, вы бы с радостью ими поделились, так же, как делились с ним.

— Замолчи! — он ошибался, считая, что кунари краснеть не могут — румянец на лице Адаар проступил даже сквозь серую кожу, и темнота камеры не помогла его скрыть. — Сам-то ты очень хорошо следил за своими соратниками! Знаешь, сколько из них с радостью перебежали в Инквизицию? Даже твой верный генерал отказался от тебя!

— Хорошо, — сухо произнес Корифей. — Пока заканчивать обмен любезностями. Что тебе нужно от меня, Инквизитор?

— А что нужно тебе? Мне кажется, тебе совсем не наплевать на то, что какой-то эльф тебя использовал.

Инквизитор ошибалась. Корифей желал добраться вовсе не до Фен’Харела, а до того, чье имя оставалось скрыто. Корифей усилием воли заставил поверить себя, что сможет его найти. Вытребовать ответы, может даже убедить что-то исправить. А если не выйдет, он уничтожит его, как следовало с самого начала уничтожить Думата и остальных.

— Возможно, мы сумеем объединить усилия в этой войне, — Корифею показалось, что эти слова он выдавил из себя чуть не со скрежетом. — Разумеется, перед тем, как я предложу хоть какой-то план, тебе придется меня освободить.