Враждебная тайга
Шрифт:
– Я рад, что ты передумал, - улыбнулся Утиляк.
Уже в полдень Утиляк, Вольгул и Давдан на стареньком «Днепре» углубились в мрачную тайгу, едва освещаемую бледным ликом солнца, пробившегося среди хмурых туч.
В/ч № 29 119. 17:40.
Осенний ветер тихо наползал на тайгу. Рябинин сотни раз видел эту картину в окно, но почему-то теперь не мог оторваться от этого зрелища. Вообще сегодня все шло как-то не так. Позже обычного явился «Урал» после очередной поломки в дороге, жена с детьми опять ушла в лес (дались ей эти кедровые орехи!). Неожиданно заболел и слег дома Отехов, уже сутки
Капитан вздохнул и усмехнулся. Его всегда добивало монотонное однообразие, царившее в части, теперь, когда произошло сразу столько перемен, ему это тоже пришлось не по душе. Он решил выпить «внеочередную» бутылку пива, чтобы хоть как-то взбодриться.
– Пиво по вечерам вредно пить, - услышал он голос за спиной.
Рябинин оглянулся, перед ним стояла Наталья. Ему стало не по себе оттого, что она прочла его мысли. Но он справился с собой и приветливо сказал:
– А, это вы, Наташа…
– Разве я такая старая?
– Почему?
– Но ведь ты всегда говоришь мне «вы».
– Субординация, - виновато отшутился капитан.
– И в глаза мне избегаешь смотреть, - мягко зашептала она. – А ведь тебе хочется посмотреть.
– Да, хочется, - неожиданно для себя признался Рябинин.
– Ну, так смотри, - ласково приказала она.
И он посмотрел в эти глаза, большие и бездонные. Наталья оказалась рядом, он чувствовал ее дыхание и тончайший аромат, исходивший от нее, который пьянил и обволакивал туманом.
Чем дольше он смотрел, не отрываясь, тем сильнее шла кругом голова, в ушах звучала настойчивая мелодия. Тело уже потеряло контроль разума над собой, мысли путались. «Надо встряхнуть это наваждение», - вяло и отрешенно подумал Рябинин. Наталья прочла его мысли и улыбнулась:
– Нет, это не наваждение, а новая жизнь – наша с тобой жизнь.
Это было последнее, что запомнил Рябинин прежде, чем последние крупицы его сознания потонули в нахлынувшем дурмане. Глаза Натальи блеснули желтым блеском, но капитан уже ничего не видел, его тело стало невесомым…
Андреев и Лагшин выполнили «боевую задачу» прапорщика, вычистив территорию возле складов. Теперь они, сидя, отдыхали возле наметенной кучи мусора.
– Слышь, Андреев, - спросил ефрейтор, - А что это интересно было ночью в лесу?
– Не знаю, товарищ ефрейтор.
– Да брось ты эту армейскую муть. Серегой меня зовут.
– А я – Илья, - представился Андреев.
– Вот и познакомились, - подвел итог Лагшин. – А теперь выдвини какую-нибудь версию о происшедшем нынешней ночью.
– На землетрясение похоже.
– А вспышка? Видал, как осветило, даже сквозь тент.
– А если это небесное тело?
– Комета, что ли?
– Метеорит! – воскликнул Андреев, – Ведь был же Тунгусский метеорит!
– Вот, блин, повезло, - заявил ефрейтор, - Попасть черт знает в какую дыру, где тебе на голову может упасть какая-нибудь глыба из космоса, а если и не упадёт, то какой-нибудь прапор добьет тебя своей тупостью.
– Вот он идет, - вскочил Андреев.
– Сработала верная старинная примета работников канализации, - поднимаясь, проворчал Лагшин.
– Какая примета?
– Вспомнишь о дерьме – обязательно всплывет!
Нетупейко, словно
сыщик, обследовал каждый миллиметр подметенной земли и остался вполне доволен результатом уборки. Остановившись возле кухни, он приказал:– Весь мусор, особенно камни, сжечь!
Тайга… 19:50.
– Тут и заночуем, - объявил Вольгул.
Все трое внимательно осмотрели выбранную площадку для ночлега. Она было неправильной треугольной формы общей площадью чуть большее шести квадратных метров и располагалась на вершине небольшого холма, усеянного камнями. Мотоцикл они заложили лапником, при этом Вольгул непрестанно бормотал заклинания. Затем все трое сложили на площадке вещи и отправились за дровами в лес.
Еще до захода солнца они натаскали огромную кучу сушняка, выстроили шалаш, разложили огонь, обложив его камнями. Затем Вольгул выточил из сосновых веток двадцать семь колышков и вонзил из вокруг стоянки, шепча над каждым заклинание. После проделанной работы он предупредил:
– Никто до восхода солнца ни при каких обстоятельствах не должен выходить за пределы круга – это первое. Второе – скоро взойдет Луна, ни один из вас не должен долго смотреть на нее. В-третьих, дежурить будем по двое, пока один спит. И последнее, ни в коем случае не снимайте амулеты, иначе не видать нам нового дня. Чтобы ни случилось, сидите у огня, держась за амулеты, если услышите голос или увидите что-то, то сразу зовите меня! А сейчас будем есть, грядущая ночь отнимет у нас много сил…
Солнце закатилось за хребет. Грязно-серое небо стало быстро чернеть, темнеющая тайга пока хранила суровое молчание. Но это было еще только начало.
В/ч № 29 119. 23:59.
Рябинин, опоенный сильнодействующим зельем, спал и не видел, как Наталья быстро соорудила алтарь из передвижного столика, накрыв ее черной тканью и, поставив шесть свечей из красного воска, принялась читать что-то из своей книги. Комната наполнилась желтым светом – это взошла Луна, она словно стремилась приникнуть внутрь.
– Я выполнила все, что ты велел и прежде, чем завершить начатое, обещай, что не тронешь его, - Наталья кивнула в сторону спящего.
Комната наполнилась ледяным воздухом, стало темно и сыро, как в склепе, пламя свечей колыхнулось, и послышался старческий шепот:
– Да как ты смеешь, женщина, требовать что-либо от меня!
– Смею, - смело заявила Наталья. – Я могу обойтись и без тебя, а вот ты без меня – нет. Можешь убираться туда, откуда явился и жди, пока кто-нибудь другой попросит тебя о помощи.
– Я уничтожу тебя…
– Ошибаешься, шаман, - захохотала она, - Я – не дура какая-нибудь и кое-что понимаю. На тебе лежит проклятье, и ты не можешь преступить его. Ты силен, и страшен, но без меня твоя сила ничто!
– Хорошо, будь, по-твоему... Я не трону этого мужчину, которого ты околдовала с моей помощью.
– Что ж, - обрадовалась Наталья, - Мы скрепим наш договор кровью.
Она взяла пиалу, накапала туда воска, произнесла какую-то молитву и порезала ножом левый мизинец, нацедив несколько капель крови. Наталья поставила пиалу на импровизированный алтарь.