Время для жизни 2

Кто-то из курсантов, сидящих сзади, поднялся и спросил:

— Курсант Морозов! Вооружать нас будут?

Юдин и Терехов переглянулись, а потом милиционер ответил:

— Нет. Вооружать вас не будут. Само ваше присутствие, да еще верхом, будет уже само по себе пресекать возможные поползновения противоправного элемента. Но в крайнем случае… В крайнем, я подчеркиваю, случае! С согласования с «уэркаэм», по приказу начальника училища… Да, такое возможно. Но, думаю, необходимости не возникнет! По крайней мере, ранее — не возникало!

— Разрешите еще вопрос, курсант Кислов! А каковы наши обязанности, ну… кроме присутствия в тех или иных местах?

— Хороший вопрос! У вас нет полномочий для составления протоколов. Так что — пресечение хулиганства, задержание и доставление, при необходимости, граждан в опорный пункт. Там уже наши работники проведут все процедуры! — ответил Юдин.

Откуда-то сзади недовольный голос забормотал:

— Не! Ну нормально, да? Они, значит, будут сидеть в опорном пункте, чаи распивать, а мы им разную шушеру таскай!

— Чего ты бухтишь! Можно подумать — мы можем отказаться…, - ответил какой-то более здравый голос.

«И это правильно! Тут согласия никто не спрашивает. Форму надел — будь добр подчиняться приказам и распоряжениям командиров. А нравиться, не нравиться — терпи моя красавица! Так что… придется «расслабиться и получать удовольствие». Скурвился ты, Чибис! Ссучился совсем! Вот уже и «красноперым» будешь работать. И-е-эх! Знали бы мои знакомые блатные, как низко пал их подельник! Пиковый, пиковый! Красный ты, Ваня, как кусок кумача! Впору петь — «Выходить Котька в кожаном реглане, защитном «лепне», черных «прохорях»!». Только и остается, что подтрунивать над собой. И все же — очень интересно, кто же меня «сосватал» на такую «блатную» работу?».

На заданный вопрос, Ильичев «раскололся» сразу.

— Вань! Да я же и не знал, куда набирают курсантов, умеющих верхом ездить! Просто на ротном совещании младших командиров поставили задачу: «Представить списки курсантов, умеющих ездить верхом!». И все! А зачем, почему… Я и себя, и Пилипчука сразу записал. Но нас с каптером ротный сразу вычеркнул — здесь, говорит, нужнее! А у нас со всего взвода — я да ты, да мы с тобой, и все! Так что… Вань, бери в напарники Алешина. Андрюха — он парень надежный! А уж я смогу протолкнуть, чтобы вас именно в пару записали. И коняшек вам отберем нормальных. И… вот еще что! Пошли!

Ильичев завел его в каптерку, порылся в своей «сидоре» и достал оттуда кожаную плеть.

— Вот! Плетки-то в конюшне есть, но это — не плеть! Это ногайка! А ногаечка, Ваня, очень хорошая вещь! Только не «пролюби» ее — подарок это!

Косов с любопытством рассматривал «изделие». Ну как же — знаменитая ногайка, которой, как известно, разгоняли рабочие демонстрации «царские сатрапы» — казачки. Рукоять была недлинной, сантиметром тридцати, туго оплетенная потертой кожей. Ременная наручная петля. Плетенное же, кожаное «тело» ногайка было тугим и почти не гнущимся.

— Вот видишь, на конце — «шлепок»! — показал Степан на кожаную «нашлепку» на конце плети, — Он и плоский, и довольно мягкий, чтобы лошадь не поранить. Но и тяжеленький такой, чтобы удар не совсем уж легковесный получился! Ею, брат, умельцы черт-те что могли делать. Зайца в степи без всякого ружья брали. Да что там зайца! Волка берут! Правда — не убивают, а только глушат. Для того, чтобы убить — тут уж другая, Ваня, плеть нужна. Больше, как боевое оружие выходит! Я завтра тебе покажу кое-чего, что самому показывали…

Назавтра, сорвавшись на конную прогулку, Ильичев учил приятеля:

— Если по спине такой вещью «жогнуть» — мало не покажется! Как ожег получится. Но по голове бить не советую, мало ли… еще глаз какому босяку выбьешь. Потом — не отпишешься! А по спине, или там — по рукам, если тянуть станут — в самый раз! Но все же… это — на крайний случай, понял? И вот еще… слезь с коня!

— Вот видишь, Вань, если вот так «шлепок» прихватить рукой… получается такая петля. Довольно жесткая, не задушишься. Но вот так… оп!

Ильичев, ловко направив коня, объехал стоявшего Косова и моментально, тот даже среагировать не успел, накинул петлю его на шею.

— И вот так… Ванька… конвоируешь человека…

Ильичев потянул Косова за плеть назад, и тому, чтобы не упасть, пришлось весьма резво перебирать ногами взад себя, вцепившись обеими руками в петлю ногайки.

— А потом вот так… ап! И скидываешь петлю с шеи…, - руки Косова обожгло резко выдернутой плетью.

Не удержавшись на ногах, Косов завалился на задницу.

— Ты, мля… совсем охренел, да?! — вызверился он на сержанта.

— Да не ерепенься! То — тебе же наука. Вдруг пригодится?! Ты посмотри лучше назад…

Косов посмотрел. Сзади на расстоянии полутора метров находился деревянные забор.

— Видишь? Если бы я тебя еще чуток протащил, а сам коника завернул порезче, ты бы, брат, прямиком в этот забор «бестолковкой» своей и врезался! А есть же еще и столбы… всякие! Так что — мотай на ус!

«Х-м-м… а ведь и правда. Интересно получается — преследовал ты жулика, а тот — споткнись, да и долбанись со всего маху об забор! Или столб — что еще хлеще! И все! Пишите письма! Как минимум серьезный сотряс у индивида — в наличие! А то и — «Со святыми — упокой!». Ну это — картина для начальства, чтобы не придиралось. Но опять же — свидетели в таком деле — вообще не нужны! Ай, да казаченя Ильичев! Навыки, ага! Поколениями сатрапов привитые…».

— Это откуда, Степа, такие умения? — с усмешкой спросил Иван.

— Ну…, - отвел взгляд приятель, — Опыт старшаков…

— Ишь ты… Опыт. Ладно! Давай, показывай еще, а вдруг — пригодится?!

Они плотно потренировались в умении пакостить «ближнему своему».

А за окнами училища грохотали, сталкиваясь и ломаясь, льдины. Шли они сплошным потоком. То — как прущее на водопой стадо грязно-белых быков, более или менее чинно, даже выдерживая какое-то равнение; то сталкиваясь и взбираясь друг на друга, как бычки «в охотке» по весне. Грохотало подчас, как из пушек!

Особо природа лютовала в районе железнодорожного моста, где вольности ледоходу было существенно меньше. И пусть льдины не могли добраться до «быков» моста, чему препятствовали «ледоломы», но там творилось нечто несусветное. Издалека было видно, что громадные куски льда, подминая меньших собратьев, топя их в серой и стылой воде Иртыша, нагромождались друг на друга на несколько метров вверх, чтобы потом, со страшным грохотом, низвергнуться вниз. И раскаты этого грохота долетали тогда особенно страшно, аж мурашки бежали по коже.