Время для жизни 2

В антракте ничего не произошло. Интересно так, ага! Он, видите ли, ждал, настраивался, даже начинал гореть в предвкушении… Хотел настроение поправить! Ан — нет! Супостаты — не явились! Стоя за кулисами, он слушал исполнение Калошина и Вари.

«Несомненно — уровень красавицы явно вырос! Тут не поспоришь! Прямо вот — ух! Певица, однозначно! А вот Калошин… Игорек — да! Лажает! И не в песнях лажает, тут его мастерство никуда не делось. С медом и патокой у него — перебор! Вот где — хрень! Не знаю, как для дам, а вот мужикам такое слушать… не комильфо! Получается — половину концерта половина зала терпит, корчась в отвращении? Ну — не совсем так, но — приблизительно. Надо сказать ему, только вот — как он воспримет?».

Эти двое появились уже после окончании концерта, когда он успел уже потискать Варю в гримерке, поздравляя с окончанием, и высказывая, как он ей восхищен! И парни-музыканты явно шебуршались у себя, собираясь на выход.

Сначала в конце коридора появилась и пропала какая-то мутная личность. Вроде бы — кто-то из обслуги ДК. Ага! А потом нарисовались эти поклонники. Скорее всего поклонник был один, вот этот крепышок невысокого роста, с уже явно видимым животиком, обтянутым пиджаком. А второй — в качестве поддержки, судя по виду. Этот второй был уже более интересен. Высокий, повыше Косова, широкоплечий, с кудрявой шевелюрой и тяжелым подбородком.

Косов встал перед дверью гримерки, чуть расставив ноги, и с доброжелательной улыбкой следил за их приближением.

— Молодой человек! Мы к Варваре — выразить свое искреннее восхищение ее талантом! — объяснил крепышок, не сбавляя шага.

«Это он думает, что вот так сразу — отпрыгну, услышав его слова? Наивный дядя!».

Почти уперевшись в грудь Косова головой, крепыш поднял голову с недоумением:

— Молодой человек! Вы что, не слышали, что я сказал?

— Товарищи! Певица устала после концерта, отдыхает. Прошу понять правильно — человек два часа отработал на сцене! — все еще доброжелательно улыбаясь, пояснил Иван, — К тому же — артисты уже собираются уезжать, и я полагаю, вы будете им мешать.

— В сторону отошел! — прошипел крепышок, — Вручим цветы, выскажем слова благодарности. Что не понятного?

— Я вам русским языком сказал — вам здесь не рады! По-немецки объяснять, что ли?

— Так, Николай Степанович, я вижу тут мне нужно вмешаться! — с угрозой протянул второй, — Ну-ка… в сторонку отойдите. Курсант, мля… ты чего не понял-то?!

«Мне чего — ждать пока он окончательно отодвинет этого… Степаныча? Данунах!».

Как только крепышок отодвинул свой торс чуть в сторону, Косов, все так же улыбаясь, немного подсел в коленях и резко пробил верзиле в брюхо. Правой.

Здоровяк ожидаемо хрюкнул и начал складываться в поясе. Не давая ему завалиться себе в ноги, Иван ладонью охватил его «бестолковку» и с силой толкнул назад. Шлепнувшись задницей о противоположную стену неширокого коридора, верзила, чуть развернувшись, стек по стене. Послышался «бумк». Это его голова встретилась с дощатым полом.

«Сотряс? Да не… нечему там трястись!».

Крепышок отреагировал неожиданно резко. Выпустив из правой руки букет цветов, он потянулся левой к воротнику гимнастерки курсанта.

— Ты чё, мля?

«Сам ты — чёмля!».

Иван, не выпрямляясь в ногах, сделал приставной шаг влево и чуть вперед, прихватил руку противника за запястье, и помог тому продолжить движение. В волюшку!

Но «в волюшку» не получилось — ширина коридора не позволила. Лоб поклонника Вариного таланта со звонким стуком встретился со стеной. И даже вроде бы был слышен «чак!» зубов.

«Рот закрылся! Язык бы он себе не откусил, телепень этот!».

Когда, согласно законам природы, тело крепыша, отринутое более прочной стеной, подалось назад, Косов аккуратно придержал его и мягко опустил на тело приятеля.

«Вот так, бля!».

— Кто-то стучал, Ваня? — выглянула из дверей Варя, — Ой! А что это тут?

Она уставилась на немалую кучку возле противоположной стены.

— Ну-у-у… у меня два варианта. Либо этим гражданам вдруг стало плохо… Такое — бывает. Может в столовой что-то не то съели… Либо, что более противно, эти двое являются поклонниками однополой любви. Видишь, как прижимаются друг к другу?

Варя хихикнула, все еще в недоумении перевела взгляд на Ивана. Тот в ответ пожал плечами: «А чё я-то? Я — вообще ни при чем!».

Из помещения для музыкантов вышли Калошин сотоварищи.

— Ого! Вот эта картинка! А-а-а… это опять эти двое! — пришло узнавание к Игорю, — Нет! Ну это уже ни в какие рамки! Я сейчас же все выскажу местному директору!

Кто-то из музыкантов задумчиво произнес:

— Может им просто плохо? Может… медиков нужно позвать?

— Я сейчас позову директора, вот пусть он и разбирается — медиков нужно звать, или милицию! — разрешил сомнения Калошин. Потом присмотрелся, и хмыкнул:

— А веник-то они так и не поменяли. С понедельника! Варя! Тебе эти цветы нужны?

Всю дорогу до Дома отдыха Варя крепко прижималась к его плечу, поглядывая на него со старательно скрываемой улыбкой. Потом не выдержала:

— Это вас так в училище учат? Представь — а я и не слышала ничего, пока этот стук не раздался.

И прикрыв губы ладошкой, прыснула смехом.

— Нас в училище много чему учат…, - многозначительно произнес Иван.

Два последующих дня слились в одну сплошную репетицию. Калошин насел на коллектив — со страшной силой! Даже ветераны музыки начали ворчать, что, дескать — полегше бы!

В союзе с Варей, Косов выступил своеобразным профсоюзным комитетом, вытребовав у сатрапа Калошина «тихий час» после обеда. Но — после завтрака, а также после «тихого часа», Игорь гонял их всех — как сидоровых коз. Часть репертуара он «отставил» в сторону, решив, что их исполнение — вполне, а значит не стоит тратить времени. Но вот с этими двумя новыми песнями… Самодур от эстрады поставил себе целью — исполнить их уже на концерте в училище. Благо, что Ивана это никак не касалось!

Варя пела очень хорошо! Пробирала до самого… самого. Даже поварихи, послушав пару раз ее исполнение, дружно решили взять женщину на дополнительное довольствие.

— Знаешь, Иван…, - шепнула ему, улучив момент, тетя Зина, — Я раньше-то и не думала, как это все… нелегко — концерты-то готовить! Все ж думают что? Как мотыльки порхают эти артисты по сцене! А здесь вон оно как!

— Теть Зин! — засмеялся Косов, — Это еще что! Да и Игорь — он вполне с пониманием относится. Вот у нас директором был Илья, вот тот — мама дорогая! Веришь, нет — на репетициях рубашки были — хоть выжимай от пота!

— Ай-яй-яй! Вот уж где и не подумаешь-то! — качала головой старшая повариха, — Ты, Вань, парень-то с понятием. Ты уж Варю-то пожалей, погладь ее там… лишний раз-то…