Время для жизни 2
Шрифт:
Звучало это довольно двусмысленно, но Косов, подавив улыбку, не стал выказывать себя пошляком и лишь кивнул:
— Обязательно! Сами же видите — хорошая певица!
— Так она и певица хорошая, да и бабенка — куда с добром! Хорошая, в общем…
— Она ж — деревенская! И до сих пор родители в колхозе живут и работают! — поддакивал тетеньке Иван.
— Ну так… видно же! Девка-то — душевная! — соглашалась повариха.
В пятницу Калошин решил не проводить репетицию в училище, а просто приехать на пару часов пораньше — пообвыкнуться со сценой. Вместо репетиции он потащил Косова
«Куй железо, пока горячо! Игорек своего не упустит!».
А Варя опять с благодарностью посмотрела на Ивана, чуть пожав его руку.
Глава 24
Перед концертом в училище Косова ощутимо потряхивало. Судя по тому, как на него удивленно косились и Калошин, и Варя, это было заметно.
— Ты чего, дружище? Это же не первый твой концерт. Тем более, в твоем родном училище! Дома и стены помогают, так ведь говорят? — пихнул его в бок Игорь.
— Так-то оно так… Только… У меня женщина есть в училище. Понимаешь? Увидит она меня с Варей… даже не знаю, чем все это закончится! — шепотом пояснил тому Иван.
— Ишь ты… и здесь, значит, отметился! — усмехнулся Калошин, — А так-то — да! В таких ситуациях… даже не знаю, что посоветовать. Только — надеяться, что эта женщина не поймет. Да и ты меньше возле Варьки крутись, может не так заметно будет.
— Тогда Варя может обидеться! Куда ни кинь — везде клин…
— Ну хочешь… я с Варькой поговорю, чтобы поменьше к тебе ластилась? — старался выручить приятель.
— Даже не знаю… может тоже «надуться».
— Варька? Да не, она с понятием! Тем более — зачем ей тебе гадости делать? — усомнился Калошин, — Слышь! А мне вот интересно, а эта женщина — она кто? Какая-нибудь секретарша, или там… делопроизводитель? Или… неужто — преподаватель?
Иван хмыкнул, почесал нос:
— Майор она… точнее — военврач второго ранга…
— Ну них… себе! Ты, брат — по мелочам не размениваешься, ага! — засмеялся Игорь.
— Смешно ему! — вздохнул Иван.
— Да не боись! Прорвемся! — жизнерадостно заржал Калошин.
И все-таки Ивана потряхивало! Он уже и курить выходил, и коньячка из фляжечки глотнул, но помогало это все — ненадолго! Из приоткрытой двери в импровизированную гримерку, он больше слушал, чем смотрел концерт. Видимость отсюда была — не очень-то, а зала не было видно вообще. Снова и снова Косов поражался, насколько вырос исполнительский уровень и Калошина, и — тем более — Вари. Вполне на уровне самых известных артистов, чье исполнение Косов мог слышать по радио или на пластинках. И судя по реакции зала, понимал это не только он.
Иван начал, не торопясь, переодеваться — подходило его время выходить на сцену. Предложенные ему изначально вещи пижона Юры он забраковал. Слишком уж они были непростые. Не по его роли в песнях! Совместными усилиями всего коллектива удалось подобрать сорочку, пиджак и брюки — приличные, но — попроще, чем предложил пижон.
— Все, Ваня! Сейчас Варя песню исполнит, и твой выход! —
заглянул сюда Калошин.Под веселым, понимающим взглядом Игоря, Иван сделал еще пару глотков из фляжки, выдохнул и перекрестился — благо сейчас его никто не видел!
«Калошин? Этот — понимает…».
— Слышь… ты хоть взглядом покажи мне свою зазнобу! Хочется увидеть, кого это Косов так боится! — фыркнул Калошин.
— Да не боюсь я! Тут… другое! — Иван отодвинул приятеля в сторону, освобождая себе проход.
— Ну — ни пуха, ни пера! — хлопнул его по плечу Калошин.
— К черту!
Иван поднялся на сцену, взял поданную гитару, и, стоя за шпалерой занавеса, подождал окончания Вариной песни. Посмотрел в зал, часть которого было видно с этого места.
«А зрители-то — прониклись! Вон как принимают красавицу! Женщины даже платочки иногда используют!».
Варенька исполняла очередной женский плач по негодяю-мерзавцу-изменщику. Когда она закончила и, чуть выждав, поклонилась залу, на нее обрушились бурные аплодисменты. Переждав эту бурю, певица не стала сходить со сцены, а немного отошла в сторону.
— А теперь, дорогие друзья, перед вами выступит всем вам известный, ваш товарищ… Курсант вашего училища — Иван Косов…, - Калошин был пафосен и величав.
«Ну — всем известный — это перебор! Вот сколько в зале абсолютно незнакомых лиц!».
Больше половины мест в зале занимали люди, явно не имеющие к училищу никакого отношения. Ну — или имеющие к нему лишь косвенное отношение! Все-таки мужчин и женщин в форме было большинство. И лишь по краям, да на последних рядах виднелись коротко-стриженные головы курсантов.
«Ну давай уже… заканчивай это «бла-бла-бла», Игорек! А то я сейчас перегорю, на хрен!».
Наконец Калошин позволил начать вступление. По договоренности Варя сейчас играла некую красотку, которую длительное время добивается герой песни. В качестве моральной и музыкальной поддержки герою, немного позади него выступала парочка артистов-гармонистов.
— Ну почему ко мне ты равнодушна?
И почему ты смотришь свысока?
Я не прекрасен, может быть, наружно,
Зато душой красив — наверняка!
Варя сейчас стояла чуть в стороне, перебила пальцами уголок платочка, наброшенного на плечи, изредка с легкой усмешкой поглядывала на Ивана.
«И губки поджаты немного недоверчиво, и даже — высокомерно! Как играет, чертовка?! Но — хороша!».
— Вот так и бывает в жизни, друзья! — продолжил конферанс Калошин, — Мужчинам часто приходится долго и упорно добиваться внимания женщины! Но! Посмотрим же — что происходило с нашими героями дальше…
Варя в момент преобразилась. Сейчас она уже была подругой героя следующей песни. Рассерженной. Ручки в бок, даже притопнула каблучком негромко:
— Обещал — не позвонил!
Или ошибаюсь я?
Где ты шлялся? Пиво пил?
По друзьям шатаешься!
Обещания давал,
Все как с веток листики!
Грош цена твоим словам,
И такой софистике!
Иван повел плечами, сдвинул кепочку на затылок, и, выдав короткую чечетку, повел плечами, подмигнул приятелям-гармонистам: