Время драконов
Шрифт:
Посёлок оживился. Ближе к полудню на поляне перед домом лорда собрались обитатели не только Лаореласса, но и окрестных эльфийских и людских деревень. Лорд Туилэнаро и леди Сиана, необычно серьёзные, облачённые в торжественные одежды, встречали гостей под раскидистым древним дубом. Два длинных стола, установленных возле него, понемногу заполнялись плодами минувшего лета: люди и эльфы приносили всё, чем их кормит земля, для обряда благодарения и последующего пира. На стороне людей красовались хлеб и ячменная брага, всевозможные пироги и сыры. Эльфы земледелием и скотоводством не занимались, довольствуясь дарами живого леса, поэтому их половину украшали грибы, орехи, напитки и яства из диких ягод и плодов. Но главное место на празднике, без сомнения, было отведено хлебу из нового зерна. Едва солнце перевалило за полдень, два
Тем временем рядом, на специально устроенной, красиво выложенной речным камнем площадке, шла работа. Девушки в венках из жёлтого клевера готовили топливо для костра, а парни под руководством дядюшки Барсука добывали чистый огонь.
Когда костёр вспыхнул, настало время принести благодарность земле за полученный урожай. Лорд торжественно отрезал от праздничного каравая первый ломоть, посвящённый Солнцу — согревающему землю огню небес. Леди Сиана опустила хлеб в костёр, и пламя, приняв дар, не обожгло её рук. Следующий ломоть был посвящён матери Земле. Самый старший из земледельцев отнёс его в поле позади людской слободы Лаореласса и почтительно опустил в борозду. Третий ломоть предназначался животным. Его разделили между приведёнными людьми на поляну конём, коровой и овцой, а остаток отдали оленям и вольным птицам, явившимся из леса на зов эльфов. Остальной хлеб был поделен на две большие части и отправился на столы гостей, обозначая тем самым начало главного осеннего пира.
И тут уж пошло настоящее веселье. Люди и эльфы искренне радовались празднику, но каждый народ делал это на свой лад. У людей старшие щедро «заливали» угощение хмельными напитками, попутно сговариваясь о грядущих свадьбах детей, а молодёжь в стороне, на просторе, затевала игры и незамысловатые пляски. Танцевали и эльфы, но их танцы отличались большим изяществом, удивляли сложностью фигур, требовали ловкости и умения, а не только лишь молодого задора. Музыка тоже у каждого народа была своя. Иной раз умелого гусляра зазывали в круг эльфов, или эльфийская флейта вдруг подхватывала выводимую людскими музыкантами мелодию, украшая её новой причудливой темой, но случалось такое нечасто.
Если люди считали День Урожая преддверием поры свадеб, временем молодых, то у эльфов и взрослые охотно участвовали в общем веселье. Леди Сиану умчал в круг танцующих какой-то зеленоглазый эльф. Райлин с золотоволосой Мелиссэ почтительно уступили им место, предоставив право вести танец. Мастера Элерима, оказавшегося на диво умелым танцором, юные нисс наперебой звали составить пару. Утарион, сидевший на дальнем краю стола, явно пришёл на праздник лишь по обязанности и не собирался развлекаться, но к нему подбежала наряженная в пышное небесно-голубое платье Яси и пригласила на танец. Не смея обидеть деву отказом, страж позволил увлечь себя в эльфийский круг. Яси не знала фигур, но если она сбивалась с шага или сворачивала не туда, Утарион подхватывал её за талию и с невозмутимым видом переставлял в нужное место. Этот манёвр так понравился прочим эльфам, что его договорились сделать новой фигурой танца, добавив к перемещению дамы прыжок. Лёгкие юбки замелькали в воздухе, послышался смех…
Лорд и Кайрин остались за столом одни. Туилэнаро повернулся к гостю, любующемуся праздником, и заговорил:
— Уже завтра вам с Яси предстоит отправиться в путь. Должен предупредить, что дорога окажется значительно сложнее, чем та, что ты проделал, направляясь в Лаореласс. Юная аданэт, даже привычная к дальним переходам, не сумеет идти без отдыха. Вам придётся останавливаться на ночлег.
— Я понимаю это, лорд. Но благодарен за напоминание. Вижу, в Лаорелассе привязались к девочке.
Туилэнаро улыбнулся, но ничего на это не ответил.
— Райлин проведёт вас в Эльдариат самой короткой тропой, — сказал он после небольшой паузы, — через Закатный бор. Это позволит сократить дорогу, но заставит вас приблизиться к землям гноллов — людей-гиен, коварных созданий, служащих силам тьмы. Утариону хорошо знакомы их повадки, он отправится с вами для охраны.
— А без этого никак нельзя обойтись? — спросил Кайрин, надеясь всё же прервать не слишком удачное знакомство с местным стражем.
— Можно, — кивнул Туилэнаро, чуть нахмурившись. — Однако советую проявить благоразумие: я не зря отправляю с
вами опытного воина, в верности которого нет причин сомневаться.Затем он добавил мягче:
— Кайрин, я знаю, что общество Утариона не доставляет тебе радости. Он тоже не пришёл в восторг, когда получил приказ сопровождать тебя. Однако все мы должны отринуть личное ради общего блага. А сейчас мой тебе совет: расслабься, забудь на время о делах. Кто знает, скоро ли вновь выпадет случай просто порадоваться наступившему дню?
— Не могу не согласиться, — ответил Кайрин и потянулся за сочным яблоком. А после, насытившись угощением, всё же решился ответить на улыбки нескольких эллет. Одна из них утянула его танцевать. «Интересно, Тис это тоже видит?» — подумал маг мимолётно и отпустил все мысли, позволяя смеху юной нисс влиться в его душу.
I. Глава 8. Знакомство в Закатном бору
На следующее утро маленький отряд ещё до рассвета отправился в путь. Оставив позади последний пост Северного рубежа, оба лаореласских стража изменились до неузнаваемости. Весёлый озорник и любитель песен Райлин вдруг сделался замкнутым, настороженным существом, способным за дневной переход не проронить ни слова. На привалах он тоже почти не вступал в разговоры, чаще сидел или лежал где-нибудь молча, в стороне от всех. Утарион, напротив, неожиданно оживился, но это не сделало его приятным попутчиком. Он то и дело беззвучно уходил в кусты, так же тихо возвращался, обменивался с Райлином знаками и многозначительными взглядами, снова исчезал… И оба эльфа старательно следили за каждым шагом Яси, чем весьма её раздражали.
Между тем, чем дальше путники уходили от Лаореласса, тем живее и гуще становился лес вокруг. Всё менее заметными в нём делались предвестники осени. Сердце Закатного бора ещё хранило память о лете: звонко перекликались птицы, в нагретом солнцем тяжёлом и влажном воздухе звенели полчища мух, упругий ковёр трав под ногами радовал свежестью, в густой листве старых вязов лишь изредка можно было заметить золотые осенние прядки. По-летнему пахло грибами и ежевикой.
Яси пыталась расспрашивать своих спутников, какие опасности таит в себе лес, но в ответ получала лишь скупые вежливые заверения в том, что причин для беспокойства нет, если не сходить с тропы. Убедившись, что большего ей от Утариона не добиться, Яси решила вспомнить науку Полночного Волка и разобраться во всём сама. Следуя за Райлином по тропе или сидя у костра на привалах, она то и дело принюхивалась, жадно втягивая лесные запахи, и дивилась тому, как много они могут поведать о тайной жизни, кипящей вокруг.
Закатный бор был далеко не так спокоен и пуст, как казалось на первый взгляд. Некоторые звуки и запахи, приносимые ветром, были знакомы Яси: она чуяла, как хитрый заяц прячется в лёжке под ветками ели, как выходит на поляну осторожный олень, как владыка леса — бурый медведь — не таясь, возится в зарослях ежевики… Раз, соблазнившись спелыми ягодами, Яси захотела сорвать хоть одну, но стоило ей сделать шаг в сторону ежевичника, Райлин обернулся и тихо сказал: «Ава карэ!» (не делай этого), а возникший позади Утарион бесцеремонно ухватил девочку за шиворот и вернул на тропу. Яси насупилась и от обиды закусила губу: она думала, что медведь не рассердился бы из-за пары ягод. Но эльфы предпочитали осторожность.
Однако кроме известных всем обитателей леса, были вокруг и другие.
Например, Яси заметила, что отряд настойчиво сопровождает существо, не имеющее собственного запаха и редко издающее звуки. Ночами оно еле слышно, подобно лёгкому ветерку, шуршало по земле вокруг лагеря и шевелило листву на деревьях, но никогда не показывалось на глаза. К утру на кустах оставались обрывки паутины толщиной с добрую верёвку и сухие шкурки лесных мышей. Яси сперва подумала, что именно этого зверя выслеживает Утарион, но потом ей пришло в голову другое: возможно, неведомый зверь не собирается нападать, а просто следит за путниками. Для чего? Слишком разумно и осторожно было его поведение, слишком упорно шёл он за отрядом, чтобы счесть его хищником, преследующим добычу. Скорее, неведомый попутчик был соглядатаем. Значит, кружа по лесу, Утарион ищет не его, а его хозяина. Знать бы, друг это или враг…