Время галактики

У проходчиков этот «комплекс» назывался «Слезами русалки» и был широко распространен. Обойтись без него в целевых походах удавалось редко. «Русалкам» трудно среди людей. А больше деваться некуда.

И здесь, в пустоте, между звезд, на берегу «бесконечной» планетной реки, Шет почувствовала такую удушающую боль одиночества, какую не испытывала даже на Земле. Потому что там, на Земле, просто не надо было никому верить. А это куда легче, чем не верить самой себе.

Виктории захотелось по-детски баловаться и капризничать, а потом по-детски, наивно и слезно, просить у кого-то прощения. Все равно у кого. Все равно за что. Лишь бы только простили.

Еще она подумала, что все дело в возрасте, а не в щекочущем грудь «вокзальном» чувстве расставания. Ведь она и раньше не раз заливалась «русалочьими слезами». Но вот теперь… теперь она почему-то никак не могла их унять.

Хотя стоит ли жизнь таких глубоких переживаний? Такого расстройства? Даже если и стоит, то настоящую цену себе уж точно не знает. Так давайте ее обманем? Давайте ее «задешево»…

Шет поежилась и шагнула в темноту открытого пара-шлюза.

Как будто вошла в склеп.

Каждый догоняющий Вторую экспедицию луч связи приносил пакет догадок и обобщений ученых. «Враль» догадки «обдумывал» и иногда делился ими с людьми. Но космонавты быстро перестали воспринимать версии всерьез. Все равно ни подтвердить, ни опровергнуть их было пока невозможно.

Зато Багрову робот не раздражал. Она проводила в беседах с ним много времени и возлагала на дешифратор особые надежды. Снова и снова проверяла отчеты комиссии, расследовавшей трагедию «Солнечного луча». Ведь роботы не устают и могут работать часами, днями, неделями. Лена надеялась, что, может, однажды, пусть даже в самую последнюю секунду… Почему-то думала: только б успеть!

Командующий еще раз тоскливо посмотрела на спутник. Потом опустилась за столик каюты и вызвала неутомимого собеседника. Вспыхнул экран.

— Здравствуйте, Ком, — приветствовал Лену робот.

Он мог здороваться помногу раз в день, всегда, когда его вызывали.

— Здравствуй, — улыбнулась Багрова. — На чем мы остановились? Робот-дешифратор заполнил монитор материалами. На сноске очередного файла стояла метка: «Обратите внимание». Но таких пометок сотни. А самих рабочих файлов десятки тысяч.

— Слушай, — спросила Лена робота, — если мне не везло до сих пор, сколько шансов, что повезет именно сейчас?

— Мало, — честно признал «враль». — Дать процент?

— Не надо. Давай работать.

— Обычный порядок?

— Давай работать, — повторила Лена.

Робот промолчал. Иногда он мог себе такое позволить. Багрова выбрала на мониторе один вариант. Наугад. На удачу.

— Четыреста двенадцатая тема: вопрос аналитика комиссии к экзоботанику следственной группы?

— Четыреста двенадцатая тема: вопрос аналитика секторальной комиссии к экзоботанику следственной группы: «Опорные» ревапторные составляющие филогенеза биоформ Сервитора?

— Дешифратор — фильтрация!

— Перечисление реварторных составляющих…

— Продолжение темы?

— Отсутствует.

У Багровой в горле возник противный комок. Она его проглотила:

— На каком этапе аналитик прекратил расспросы?

— Перечисление растений для отчетной справки. — Дешифратор, а зачем аналитик задал ботанику этот вопрос?

Фильтрация вариантов.

— Фильтрация недопустима. — Хорошо, что бы ты предпочел сам?

— Вопрос задан с целью поиска преимущественных отличий ряда форм…

— Стой! Какой из форм?

Акт творения! Какая из форм природы Сервитора ей пригодится? Какое растение?

— Фильтрация, робот, фильтрация!

— «Темное дерево». Углекислотная систематика. Семейство тонатотольных. Вид не определен. Сематироторная составляющая — «растение-охотник».

— Ну же, ну… — думала Лена.

Каждый раз мурашки по спине. Хотя такое уже бывало. И ком, и мурашки, и убегающая надежда.

— …темное тонатотольное дерево прорастает, преимущественно, на южных склонах… легко поддается обработке… ранее широко применялось шужарами для изготовления метательных средств и оружия ближнего боя… предложенное Вам изображение тонатотольного дерева только частично передает…

Фиолетовые колья!!! — Дешифратор, в чем их отличие?

— Коррекция?

Едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик, Лена спросила:

— Из того, что нам известно о природе планеты — способны ли мы определить, чем, прежде всего… чем тонатотольное «Темное дерево» отличается от других растений Сервитора?

Робот ответил не сразу. Тоже разволновался?

— Энергопотреблением. «Темное дерево» потребляет много энергии.

— Какой энергии?

— Любой. Предпочтительно первомерной…

— Как добывает?

— Как все растения — дермирует.

— То есть?

— Ну… — сказал робот.

— Фильтрация!

— Как бы высасывает, — ответил робот. — Это растение за счет ускоренного цикла сематироторики… вытягивает энергию из окружающей среды. Поэтому раны, нанесенные оружием из «Темного дерева», считались у шужар особо опасными.