Время кобольда

– Со мной – можно.

– Да уж, знаю…

– И сколько таких странных людей?

– А вот как узнать? – вздохнула Лайса.

– Понятия не имею. Но ты же что-то придумала, да?

– Придумала. Хотя это было тупо. Я просто проверяла всех, кто недавно устраивался на работу.

– Наверное, до черта народу?

– Вовсе нет. И город маленький, и жизнь стабильная. Если отбросить выпускников школ, то много, но не ужас сколько.

– И как успехи?

– Вычислила ещё пятерых. С тем же результатом – исчезли, почувствовав к себе внимание.

– Лайса, может, это прозвучит глупо, но какое тебе до них дело? Преступлений они не совершили. Вреда никому не нанесли. Людей в городе не хватает, мэр вечно рыдает в кепку про «кадровый дефицит». А тут готовые граждане – кругом положительные, работящие, налогоплательщики, не соцминимум проедают. Ну да, может, у них и сложные отношения с реальностью, но я буду последним, кто их в этом упрекнёт.

Я покосился на кота. Кот приоткрыл жёлтый глаз и лениво дёрнул ухом.

– Они какие-то слишком положительные, Аспид. Мне от них неспокойно.

Вот, у Лайсы тоже синдром дефицита говна.

– Ты Дораму смотришь?

– Знаешь, почему-то не заходит. Не моё. А ты почему спросил?

– Просто так, не бери в голову. Ладно, всё понял, кроме одного – Сумерла-то тебе зачем?

– Налей ещё.

Я налил. Мне не жалко. Я запасливый. Чем отличается пьяница от алкоголика? Пьяница может не пить, но одержим страхом, что захочется – а нету. Поэтому у него всегда запас. У алкоголика запасов не бывает, потому что алкоголик выпьет всё, что есть, сразу.

Это я так себя успокаиваю, не обращайте внимания.

– Так зачем Сумерла?

– Знаешь, Аспид, тебе не понравится.

– Мир состоит из вещей и явлений, которые мне не нравятся, чуть более, чем полностью.

– Пусть придёт Балий.

Мне пришлось сделать паузу, которую я заполнил виски. Им отлично заполняются паузы. Алкоголь – лучший заполнитель. Для всего.

– Лайса, – сказал я, благоразумно утопив в стакане первые пришедшие в голову реплики, – это, мягко говоря, странная идея.

– Я же говорила, тебе не понравится.

– Мне и в прошлый раз не понравилось.

– В прошлый раз ты не дал Сумерле его поднять.

– Ты преувеличиваешь мою роль в произошедшем, но допустим. Ты, помнится, тоже не была в восторге от перспективы его прихода.

– Вместо него пришёл Кобольд. Не знаю, что хуже. Но Кобольд не смог вернуть Ивана, а Балий – сможет.

– Уверена?

– Да. Поговоришь с Клюсей?

– Поговорю. Но ничего не обещаю.

– А не надо обещать. Просто сделай.

Лайса ушла, а я, вернувшись в комнату, допил бутылку. Лёд в стакане не даёт понять, сколько туда на самом деле налито, этим бармены испокон веков пользуются… Правда, то, что бутылка была полной, а стала пустой, отрицать сложно. Но, та её часть, что оказалась внутри меня, помогла отнестись к этому философски – то есть, проигнорировать укоризненный взгляд Нетты и завалиться в койку.

Ну да, не раздеваясь. А что такого? Моей боли всё равно.

О, а вот и она. Надеюсь, я выпил достаточно, чтобы заснуть.

***

Утренняя пробежка давно перестала меня радовать и стала постылой обязанностью, которой я придерживаюсь из упрямого мазохизма. Организм не вырабатывает эндорфины в ответ на физическую нагрузку. В ответ на всё остальное тоже. Хорошо, что человечество в мудрости своей придумало антидепрессанты и алкоголь. Бегать после бутылки виски тяжелее, чем после полбутылки, но ничего, однажды я совершу усилие над собой и откажусь от этой дурной привычки. От бега, разумеется, не от алкоголя. Убежать от себя невозможно.

Мне очень хочется оказаться от себя подальше.

– Здравствуйте, Антон Спиридонович.

– Привет, Алёна.

Девочка бежит рядом – короткая юбка, яркая курточка, смешной рюкзачок. Школьница-тян. Внезапно подумал, что понятия не имею, что стало с аниме. Сожрала его Большая Дорама или где-то теплятся островки пучеглазого безумия?

Некоторое время бежали рядом молча. Потому что разговаривать на ходу – дыхалка собьётся, а сесть – пробежке конец. Но в конце концов лавочка пересилила.

– Итак, – спросил я, усевшись, – тебе нужна Сумерла.

Джиу молча кивнула.

– И ты, конечно, не скажешь, зачем?

– Почему же? Скажу. У нас общий враг.

– Ты не маловата, чтобы иметь врагов?

– Никто не мал для врага, Антон Спиридонович. Даже ваш сын.

– Так. Что-то мне не нравится наш разговор, Алёна. Нет ли тут намёка на угрозу?

– Я Джиу. И это не намёк. Жизнь кажется вам понятной, простой и безопасной? Вокруг не происходит ничего, что требует реакции «бей или беги»?

– Знаешь, от девочки шестнадцати лет это прозвучало слишком драматично.

– Это были паршивые шестнадцать лет.

– Всё сложно?

– Да пиздец.

– В шестнадцать так и должно быть.

– Нет. Не должно. Не так. Впрочем, неважно.

– Как скажешь. Я не очень представляю себе, какие враги могут быть у Сумерлы, но мне не нравится, что ты сватаешь их мне. Я вообще не люблю, когда меня разводят втёмную.

– Скажите, Антон Спиридонович, вам правда это всё кажется нормальным?

Она обвела рукой широкий круг, включая в свое «это всё» то ли весь парк, то ли весь Жижецк, то ли мироздание в целом.

Я мог бы сказать, что мне уже много лет ничего не кажется нормальным, начиная с меня самого, но только плечами пожал:

– Ты мне скажи.

– Я лучше спрошу. Только вы не обижайтесь, ладно?

– Попробую. Не обещаю.

– Скажите, Антон Спиридонович, почему вы их бросили?

– Кого? – совершено искренне не понял я.

Моим комплексом вины можно утопить трансатлантический супертанкер, но кого имеет в виду она – не могу представить.